Александр Ходырев - Удар ниже пояса

— У себя?

Удивленный Яков молча показал глазами на дверь. Лоб, ничего больше не говоря, открыл дверь и вошел в кабинет. Обычно Хозяин блокировал дверь, когда был в кабинете один. И никто не мог к нему вот так запросто войти. Нужно было сказать Якову, он звонил шефу, докладывал. Сейчас шеф разблокировал дверь. Это явно не случайно. Таких случайностей у него быть не могло. Все это совсем не понравилось Якову. Что-то происходит. И похоже, не в пользу Круглого.

Звонок Хозяина прервал мысли Якова. Войдя в кабинет, он был поражен.

Лоб сидел в кресле. Яков знал, что сидеть в этом кресле не слишком приятно. Но тем не менее все, кто входил в этот кабинет, четко разделялись на тех, кто сидел в кресле, и на тех, кто должен был стоять. Лоб сидел. Надутый, важный.

Услышав, что Яков вошел, Хозяин, не поворачивая головы, спросил:

— Круглого вызвал?

— Сотовый не отвечает, на работе сказали, что нет на месте, будет примерно через, — Яков посмотрел на часы, — минут пятнадцать. — Яков говорил ровным, спокойным голосом, не показывая своего удивления.

— Звони каждые пять минут по сотовому. Дозвонишься, скажешь мне. Всё.

Яков вышел. Внутри у него все кипело от ярости и обиды. Посидев несколько минут и успокоившись, он достал из стола пухлую папку и начал просматривать бумаги, раскладывая их на стопки. На некоторых бумагах он что-то писал. Снова позвонил Друзину, и с тем же результатом. Закончив разборку бумаг из папки, он взялся за список провизии, который сам составлял каждую неделю. Хозяин сидел на строгой диете и еду себе готовил сам. А для остальных готовила худая и злющая женщина, жившая в поселке, которую все иначе как Вешалка не называли. За продуктами ездил Пашка, худенький и невысокий разбитной парень лет восемнадцати.

Года три назад Пашка промышлял торговлей наркотиками. Яков тогда еще работал с мелкими торговцами. Так они и познакомились. Потом Пашку взяли с поличным, и ему грозило несколько лет колонии. Яков, которому Пашка понравился, дал кому надо и попросил Хозяина взять его к себе.

Закончив писать список, Яков вызвал Пашку:

— Давай, за продуктами надо сгонять.

— Так я же в понедельник ездил, дядя Яков. Вроде есть ещё всё.

— Вроде! Не твоего ума дело. Вода закончилась. Да и запас побольше сделать надо. Вот, садись, все прочитай. А то ещё перепутаешь.

Яков положил на стол список. Рядом со списком лежали и другие бумаги. На одной из них в углу было написано мелким почерком, но очень разборчиво:

«Паша, позвони из автомата Круглому, скажи: здесь что-то не то, приезжать опасно. Телефон запомни».

Ниже был записан номер телефона. Пашка внимательно просмотрел список. Потом взгляд его остановился на бумаге, лежавшей рядом. Прочитав текст и запомнив номер, он посмотрел на Якова и понимающе прикрыл глаза. Потом взял список и поднялся.

— Ладно, всё ясно, поеду. А ты бы, дядя Яков, оторвал бы свой зад от стула да и съездил бы со мной. А то сидишь здесь целыми днями. Вон, пузо уже какое отрастил.

Пашка шутливо похлопал Якова по животу и засмеялся. Яков тоже осклабился, развернул Пашку лицом к лестнице и шлепнул его по заду.

— Ишь ты, разговорился, сопливый. Ладно, проваливай, деловой.

Яков был родом из Мурома. И там у него была семья. Жена, уже взрослые дети, внуки. Никто, кроме Хозяина, не знал об этом. Яков копил деньги, мечтая когда-нибудь вернуться и жить спокойно в почете и уважении. Но он знал, что от Хозяина уйти было очень непросто. И сейчас надо было решаться. Или с Хозяином, или с Круглым. И то, что он написал на какой-то ненужной бумаге, определило этот выбор.

Яков посмотрел на часы и снова позвонил по мобильному Друзину. «Абонент не отвечает или временно недоступен», — нежным голосом ответили ему. Бумага, на которой он написал поручение Пашке, так и лежала вместе с другими бумагами. Яков посмотрел в окно, выходящее во двор. Потом взял лежавшую на столе стопку и стал мять и комкать бумаги, превращая их в большой рыхлый ком. Продолжая сминать бумагу, он спустился вниз и вышел во двор.

На специально отведенной площадке в углу двора под навесом стоял добротный, на красивой кованой подставке мангал. Толик, известный также как Лом, как раз принес и положил рядом с мангалом горку дров и заготовленные щепки. Яков протянул ему принесенные бумаги.

— На вот тебе, разжигай.

Лом старательно и с удовольствием обложил ком бумаги щепками, потом тонкими дощечками и сверху шалашом поставил толстые поленья, оставив свободное место для того, чтобы можно было поджечь. Потом он аккуратно вытянул изнутри клочок бумаги, и с удовлетворенной улыбкой посмотрел на воздвигнутое сооружение. Полюбовавшись, он достал спички и протянул Якову:

— Поджигай, начальник.

Вернувшись к себе, Яков снова набрал номер Друзина в офисе. В этот раз тот ответил сразу:

— Да, слушаю.

— Это Яков. Я уже почти час звоню. А что сотовый твой не отвечает?

— Что-то там у них на станции. Я уже звонил, сказали — какой-то случайный сбой. Обещали, что через десять минут все будет в порядке. Что звонишь?

— Хозяин хочет тебя видеть.

— Так я же только вчера у него был. А что ему надо, не знаешь?

— Нет. Велел быть в семь.

— Черт, у меня с Лысым встреча в семь тридцать. Ты же знаешь, с ним встречу устроить не просто. Можешь меня с Хозяином соединить?

— Подожди.

Яков нажал клавишу переговорника.

— Аркадий Борисович, Круглый на проводе. У него в семь тридцать встреча с Лысым. Он хотел бы с вами поговорить.

Хозяин долго не отвечал. Яков знал, что он его слышал. Слух у него был великолепный. Яков терпеливо ждал. А Хозяину не хотелось говорить с Друзиным. Поговорить надо было, чтобы тот ничего не заподозрил, но ужасно не хотелось. Хозяин снова почувствовал усталость. И, почувствовав, все-таки заставил себя напрячься. Он взял трубку и обычным резким голосом коротко каркнул:

— Да!

— Аркадий Борисович, добрый день. У меня на семь тридцать подготовлена встреча с Лысым. Перенести уже нельзя. Если сорвется, потери будут большие.

Хозяин слушал его, — пытаясь во время этого самого обычного разговора понять, знает ли Друзин о том, что его здесь ждет. Но ни по интонации, ни по тому, что говорил Друзин, понять это было невозможно. Самый обычный разговор, интонация самая обычная. От напряжения на Хозяина опять накатила волна усталости.

— А что это у тебя сотовый не отвечал? — спросил он.

— Случайный сбой на станции. Сейчас восстановят.

— И тут у нас нельзя без случайности, — без всякого выражения, бесцветным голосом сказал Хозяин. — Ладно. Жду тебя завтра утром, в одиннадцать.

— Буду в одиннадцать. Всего хорошего, Аркадий Борисович.

Друзин положил трубку и на минуту задумался. Потом он достал из кармана сотовый телефон. Это был не тот сотовый, которым он обычно пользовался. Именно этот номер написал он в своей книжке для Якова.