Александр Ходырев - Удар ниже пояса

Сидевшие за перегородкой полицейские разом подняли головы. Однако, не найдя для себя ничего интересного, тут же снова уткнулись в работу.

Пришедший полицейский, поговорив с дежурным, жестом показал, чтобы пьяный вынул все из карманов. Тот, как ни странно, понял. Достал из кармана бумажник, паспорт, платок и положил на столик рядом со стойкой.

Дежурный вышел из-за стойки, и вместе с полицейским, который привел пьяного, они заперли его в клетке. Он и в клетке продолжал непрерывно двигаться и монотонно что-то бубнить.

И тут наконец и в отсеке, где одиноко сидел Ходунов, тоже произошли изменения. Пришли строгий начальник, толстый блондин, говорящий на английском, и еще какой-то загорелый тип спортивного вида с белозубой улыбкой, как на рекламе зубной пасты. Этот тип и спрашивал о чем-то Ходунова. Блондин, как это можно было понять, выступал в роли переводчика. Строгий начальник просто присутствовал при разговоре. Продолжался разговор недолго, минут пять-семь. После этого начальник с загорелым типом ушли, а Ходунов остался с толстым блондином. Ходунов посмотрел на Друзина, поднял брови и пожал плечами. Видимо, надо было еще подождать.

После небольшого затишья с улицы донеслась звонкая дробь каблуков, и в холл влетела запыхавшаяся молодая, довольно интересная женщина. Одета она была хорошо, можно даже сказать, со вкусом. И если бы не некоторая размашистость и угловатость движений да излишняя бойкость, ее можно было бы даже назвать элегантной.

Влетев в холл, она посмотрела по сторонам и увидела пьяного в клетке.

— Юра! О господи! — Она громко вздохнула и, покачивая головой, подошла к нему. — Юра! Ну что ты опять удумал?

Тут она тоже добавила несколько слов о матери, не относящихся к разряду печатных. Добавила их так, без злости. Они, видимо, и дома так разговаривали. А здесь, за границей, она, очевидно, чувствовала себя в этом отношении совершенно свободно. К сожалению, нашим соотечественникам за границей часто кажется, что, кроме них, никто по-русски не понимает. И ведут себя там, как в лесу. А нас-то там тысячи.

Поняв, что сейчас от Юры добиться чего-нибудь путного будет очень трудно, она подошла к окошечку.

— Я, — тут она ткнула себя в грудь, — его жена. — Она показала на продолжавшего что-то говорить и жестикулировать Юру. — Я заплачу штраф. — Она достала из сумочки деньги и показала полицейскому. — Штраф! — Для убедительности она потрясла бумажками. — Понимать?

Полицейский спокойно глядел на напряженно глядевшую на него жену пьяного Юры и молчал. Он покачал головой и пожал плечами, а потом, очевидно, вспомнив что-то, привстал и посмотрел в сторону Друзина. Друзин решил не реагировать и сидел с ничего не выражающим лицом.

Но женщина сообразила моментально. Она сделала несколько шагов в его направлении и, пытаясь улыбаться, спросила:

— Извините, вы говорите по-русски?

Сохранять дальше индифферентную позицию было бы просто неприлично. Друзин вздохнул, встал из кресла и нехотя ответил:

— Конечно. Я ведь русский. Только чем я могу помочь? Я по-французски ни одного слова не понимаю.

Но жена Юры уже четко уяснила себе, что этот интересный представительный мужчина как раз может помочь и он поможет.

— Вы русский… — Она кокетливо улыбнулась. — А что вы тут делаете?

Друзин недовольно нахмурился.

— По делу, — сухо ответил он. — Так что вы хотите?

— Вы знаете, мы вчера тут загуляли немного с друзьями, — сразу же придав себе несколько томный вид и поправляя прическу, сказала она. — А утром Юра, это мой муж, у него голова сильно болела, решил опохмелиться. Ну, в номере. А потом мы пошли в кафе, и он там ещё немного выпил. Я отошла ненадолго, в туалет, ну, дело такое. Прихожу, его нет. Официант говорит: «Полис» — и показал рукой. Я и понеслась.

— Так вы у него узнайте. — Друзин показал на клетку.

— Ой, ну мне он сейчас ничего не скажет. А можно я вас попрошу? Поговорите с ним, а?

— Да у нас тут дело, — нахмурился Друзин. — Меня могут вызвать.

— Так это же здесь, рядом. Ну, пожалуйста, он вас послушает.

Друзин недовольно пожал плечами:

— Ладно, давайте попробуем.

Подойдя к заточенному Юре, Друзин повернулся так, чтобы видеть Ходунова, и попытался расспросить непутевого соотечественника. Юра излагал дело все в той же манере. Правда, под строгим взглядом Друзина соотношение несколько изменилось. Матерных слов стало несколько меньше. Но вот значащие слова, в произвольном порядке рассыпанные в его внешне слитной речи, никак не удавалось сложить во что-то связное.

Если убрать все нецензурные выражения, то выглядело это примерно так:

— А что? Не, ну ничего себе! Ну, она сидит. А я чего? Нормально. И говорю этому швейцару конкретно. Ик! А она чего? Ну, не понимаю. Однозначно.

Тут Юре, наверное, понравилось это слово. Или то, что ему удавалось его выговаривать. Потому что дальше уже почти вся значащая часть состояла из этого слова. Упоминание о каком-то швейцаре ясности не добавляло.

— Однозначно. Я же вообще ничего. Ей-богу. Однозначно. А она? Не, ну вот ты скажи. Я же ничего? Ничего. А швейцар? Однозначно. Ик! Не, ну а что? А тут другой швейцар, старый. Не, ты понимаешь?

Смущённый этим изобилием швейцаров и ничего не понявший, Друзин только покачал головой:

— Да, тяжелый случай.

Тут он увидел, что толстый блондин, поговорив с кем-то по телефону, встал и что-то сказал Ходунову. Ходунов поднялся и направился к выходу.

— Вы извините, — сказал жене Юры Друзин. — Мне надо идти.

— Ой, ну пожалуйста. — Она вцепилась в рукав его куртки. — Может, тот товарищ поможет?

Друзин посмотрел на нее тяжелым взглядом.

— Тот товарищ торопится. Вам понятно, мадам?

Но мадам не понимала. Не отпуская Друзина, она рванулась к выходившему на волю Ходунову.

— Пожалуйста, помогите, тут никто ничего не понимает!

Удивленный Ходунов, который в своем отсеке не обратил внимания на события, связанные с пьяным Юрой, посмотрел на Друзина. Тот нехотя сказал:

— Вот, мужа у нее забрали. А за что, почему, она не знает. А этот и сказать не может.

— Так у дежурного надо спросить, — порекомендовал Ходунов.

— Это-то понятно, — зло скривила рот дама. — Как спросить-то?

— Ясно, — сказал Ходунов и посмотрел в сторону толстого блондина. Тот как раз поднял голову, и Ходунов сделал ему знак рукой.

Улыбающийся и благожелательный блондин поднялся, подошел к Ходунову, и через несколько минут все стало ясно. Дежурный все объяснил, а блондин перевел для Ходунова на английский.

Оказалось, что Юра, когда его жена ушла в туалет, решил пообщаться с супружеской парой, сидевшей в кафе за соседним столиком. Естественно, это им не очень понравилось, и они стали выражать свое неудовольствие. Ничего особенного при этом и не произошло. Но, как это часто бывает, все решила неприятная случайность. Проезжала рядом полицейская машина, официант увидел и остановил представителей закона. Полицейские тут же взяли Юру. Никаких претензий к нему и не было. Его просто не хотели отпускать в таком виде одного. Но если жена его заберет, то они не возражают.