Ли Чайлд - Враг

В конце концов кости домино легли на свои места, причем таким образом, что теперь все действующие лица стали выглядеть паршиво. И хуже всех – я сам, поскольку совершил слишком много ошибок, в том числе одну очень серьезную, которая наверняка еще вернется ко мне и больно укусит за задницу.

Я был так занят размышлениями о прошлых ошибках, что совсем не подумал о будущем. И о контрмерах. О том, что меня может ждать после посадки. Мы приземлились в два часа утра, вышли в общий зал и угодили в ловушку, приготовленную Уиллардом.

Шесть дней назад они стояли на том же месте. Военные полицейские. Двое старших уоррент-офицеров третьей категории и один четвертой. Я заметил их. Они увидели нас. Секунду я размышлял о том, как Уилларду удалось это сделать. Неужели он послал людей во все аэропорты страны, где они дежурят день и ночь? Или он отслеживал наши подорожные по всей Европе? Неужели он мог сделать это самостоятельно? Или он привлек ФБР? Армию? Интерпол? НАТО? Я не сумел догадаться. И сделал для себя довольно глупую зарубку на память – когда-нибудь выяснить, как он это проделал.

Потом я еще секунду потратил, чтобы решить, что делать дальше.

Сейчас мне не нужна была задержка. Если я окажусь в руках Уилларда, то ничего не сумею сделать. Мне требовалась свобода передвижения и действий в течение ближайших двадцати четырех или даже сорока восьми часов. Потом я сам отправлюсь на встречу с Уиллардом. С радостью. Потому что к этому моменту я смогу отвесить ему пощечину и арестовать.

Старший уоррент-офицер четвертой категории подошел к нам, двое его коллег немного отстали.

– Я получил приказ арестовать вас обоих и надеть наручники.

– Забудьте о приказе, – сказал я.

– Я не могу, – сказал он.

– Попытайтесь, – сказал я.

– Не могу.

Я кивнул.

– Ладно, тогда попробуем договориться. Если вы попытаетесь надеть на меня наручники, я сломаю вам руки. А если вы проводите нас к машине, мы мирно пойдем с вами.

Он задумался. У него и его людей было оружие. У нас – нет. Но никому не хочется стрелять в аэропорту. Тем более в безоружных людей из собственной части. Это ляжет тяжким грузом на их совесть. Не говоря уже о горах бумаги, которые придется исписать. Кулачной драки он тоже не хотел – втроем против двоих. Я был слишком большим, а Саммер слишком маленькой, чтобы драка получилась честной.

– Ладно. Договорились? – на всякий случай спросил он.

– Да, – солгал я.

– Тогда пошли.

В прошлый раз он шел впереди, а его псы следовали сзади. Я очень рассчитывал, что он снова поступит так. Офицеры третьей категории считали себя крутыми сукиными детьми и были недалеки от истины, но меня гораздо больше беспокоил Четвертая Категория. Он выглядел как настоящий офицер. Однако у него не было глаз на затылке. И я рассчитывал, что он пойдет первым.

Так и вышло. Саммер и я последовали за ним с сумками в руках, а двое остальных полицейских замыкали шествие. Четвертая Категория повел нас вперед. Мы вышли из здания аэропорта и оказались на свежем воздухе. Здесь он сразу свернул за ограничительную черту, где они припарковались в прошлый раз. Было два часа ночи, и, к счастью для нас, людей вокруг не оказалось. Лишь желтый свет фонарей разгонял темноту. Шел дождь, земля стала влажной.

Мы пересекли двойную осевую и миновали стоянку автобусов. И зашагали в темноту. Неподалеку стоял зеленый «шевроле». Мы свернули к нему, пошли по дорожке. В другое время нам пришлось бы пропускать проезжающие машины, но сейчас здесь никого не было. Два часа ночи.

Я уронил сумку и оттолкнул Саммер в сторону. Резко остановился и ударил правым локтем в лицо полицейского, находившегося справа от меня. И тут же, не отрывая ноги от земли, словно на уроке гимнастики, развернулся и врезал левым локтем второму офицеру третьей категории. Затем я сделал шаг вперед, чтобы встретить Четвертую Категорию – он услышал шум и повернулся ко мне. Я нанес ему прямой удар левой в грудь. Мы двигались на встречных курсах, и удар его потряс. Я тут же добавил хук правой в челюсть, и он упал на землю. Затем я повернулся к паре офицеров третьей категории, чтобы проверить, чем они заняты. Оба лежали на спине. Лица испачканы кровью. Носы сломаны, зубы слегка повреждены. Эффект неожиданности. Нужно этим воспользоваться. Я был доволен. Они знали свое дело, но я оказался лучше. Я проверил Четвертую Категорию. Он не проявлял особой активности. Присев на корточки рядом с его помощниками, я вытащил обе «беретты» у них из кобуры. Затем забрал третью «беретту» у командира. Переложил все три пистолета в одну руку. Другой рукой нашарил ключи от машины в правом кармане одного из помощников и бросил их Саммер. Она выглядела слегка ошеломленной.

Передав ей три пистолета, я поднял командира полицейских за воротник и поволок его к ближайшей автобусной остановке. Потом вернулся за его помощниками и перетащил их туда же. Уложил всех троих лицом вниз. Они были в сознании, но еще не успели полностью прийти в себя. Тяжелые удары в голову оказывают в реальной жизни куда более серьезное воздействие, чем в кино. Я и сам тяжело дышал, почти задыхался. Адреналин кипел в крови. Несколько запоздалая реакция. Драки всегда оказывают влияние на обе стороны.

Я присел на корточки рядом с командиром.

– Приношу свои извинения, шеф, – сказал я. – Но вы встали у меня на пути.

Он молча на меня смотрел. Его лицо выражало смесь эмоций: гнев, шок, уязвленную гордость, смущение.

– А теперь послушай, – продолжал я. – Послушай меня внимательно. Ты нас не видел. Нас здесь не было. Мы так и не появились. Вы ждали-ждали, и все зря. А когда вы вернулись на стоянку, оказалось, что какой-то наглый вор угнал вашу машину. Вот как все произошло. Ты согласен?

Он попытался ответить, но у него не получилось произнести что-нибудь осмысленное.

– Да, я понимаю, – продолжал я. – Звучит не слишком убедительно, и вы будете выглядеть довольно глупо. Но какие возможны варианты, если станет известно, что вы нас упустили? Что вы не надели на нас наручники, хотя получили такой приказ?

Он не ответил.

– Вот что ты должен рассказать, – продолжал я свои наставления. – Мы не прилетели, а вашу машину украли. Придерживайтесь этой версии до конца, иначе я расскажу, что с вами разобралась лейтенант. Девушка весом в девяносто фунтов. Это всем понравится. Все придут в восторг. Ты ведь понимаешь, какие слухи будут о тебе ходить после этого до конца твоей карьеры в армии?

Он молчал.

– Твой выбор, – сказал я.

Он пожал плечами, продолжая молчать.

– Я приношу свои искренние извинения, – сказал я.

Мы оставили их на остановке, подхватили свои сумки и побежали к машине. Саммер отперла дверцу, мы сели, и она включила двигатель. Через мгновение мы уже выезжали со стоянки.