Джим Томпсон - Кидалы

– Мы преступники, Рой. Взгляни правде в глаза…

– Но это не приговор, Лил. Я открываю новую страницу. И ты тоже можешь начать жизнь с чистого листа.

– Но мы – профессионалы высокого класса. Мы не смешиваем работу и частную жизнь. Есть вещи, которых мы точно не стали бы делать…

– Знаю! Поэтому не вижу никаких сложностей! Я могу – мы можем…

Она тихонько покачивала ногой. Это завораживало, гипнотизировало.

– Рой… что, если бы ты узнал, что на самом деле я тебе не мать? Что мы не родственники?

– Что?! – Он изумленно уставился на нее. – Я не…

– Ведь это бы тебе понравилось. Конечно, понравилось. Даже не отвечай. А почему бы тебе это понравилось, Рой?

Он сглотнул слюну, пытаясь засмеяться с деланной беззаботностью. Ситуация вышла из-под его контроля. Неожиданное осознание своих чувств, весь этот ужас, радость и желание сделали его покорным и бессловесным.

– Рой… – сказала она так тихо, что он едва расслышал.

– Ч-что? – Он снова сглотнул. – Что?

– Мне нужны эти деньги, Рой. Очень нужны. Что мне сделать, чтобы их получить?

– Лилли, – проговорил он, или попытался произнести, или даже произнес какие-то слова, которые хотел сказать. – Лилли, ты знаешь, что это не может так продолжаться, ты знаешь, что тебя поймают и убьют. Я ведь пытаюсь помочь тебе. Если бы ты не значила для меня так много, я бы отдал тебе эти проклятые деньги. Но я остановлю тебя. Я…

Может быть, она играла по-честному.

– Значит, ты и вправду не отдашь их, Рой? Нет? Или да? А может, передумаешь? Что же мне сделать, чтобы ты передумал?

Как он мог сказать ей? Как можно выразить невыразимое? И теперь, когда она встала и подошла к нему с той искушающей грацией, с которой двигалась и Мойра – Мойра, еще одна женщина старше его, которая, в сущности, тоже была Лилли, – он попытался ей объяснить. И момент, которого ждала Лилли, настал.

– Не хочешь допить воду, дорогой? – проговорила она.

С благодарностью приняв эту короткую передышку, он поднял стакан. И Лилли, крепко сжав тяжелую сумку, изо всех сил ударила его.

Это моя вина, сказала она себе, это я его вырастила таким; его возраст, мой возраст, наши ссоры и драки, словно он младший брат… моя вина, мое воспитание. Но что же мне делать с этим теперь?

От удара сумкой стакан разлетелся вдребезги. Молния на сумке порвалась, деньги зеленым дождем рассыпались по комнате. И зеленый цвет покрылся красными пятнами.

Лилли в ужасе смотрела на сына. Из открытой раны в горле Роя хлестала кровь. Он привстал в кресле, обхватив руками шею, и уродливый осколок стекла выполз между его пальцами. Он невнятно пробормотал:

– Лил, как ты… – Но тут его колени подвернулись, он согнулся и упал на ковер из перепачканных кровью денег.

Все кончилось очень быстро. Еще до того, как она попыталась объяснить или извиниться, если вообще можно было что-то объяснить и за что-то извиниться.

Она как ни в чем не бывало подпихивала ногой чистые деньги, собирая их в кучу. Завязала их в полотенце, сунула под одежду и в последний раз осмотрела комнату.

Вроде все чисто. Ее сын убит Мойрой, которой уже не существовало. Конечно, тут есть и ее отпечатки, но это ничего не доказывает. В конце концов, она приходила сюда и раньше. К тому же Лилли Диллон официально мертва.

А может, так и есть, подумала она. Может, лучше бы я и в самом деле умерла!

Собравшись с духом, она опустила глаза и посмотрела на сына. И вдруг содрогнулась и неудержимо разрыдалась.

Но и это прошло.

Она усмехнулась, почти с издевкой взглянув на тело, скорчившееся на полу.

– Что ж, малыш, это всего лишь горло, правда?

Она вышла из комнаты, покинула отель и пропала из «города ангелов» навсегда.

Сва́ми (санскр. स्वामी) – почётный титул в индуизме. Обращение используется как к мужчинам, так и к женщинам. Происходит из санскрита и означает «владеющий собой», или «свободный от чувств». Обращением подчёркивается мастерство йога, посвящение себя Богу или духовному наставнику (гуру). (Прим. ред. FB2)