Стиг Ларссон - Девушка, которая играла с огнем

– В прошлый мой приезд вы мне солгали.

– Это вы о чем?

– Вы утверждали, что встретили Бьюрмана в полицейском стрелковом клубе в восьмидесятые годы. На самом деле вы познакомились с ним гораздо раньше.

Гуннар Бьёрк задумчиво кивнул:

– Привычка. Эти сведения засекречены, и у меня не было никаких причин выдавать подробности нашего знакомства с Бьюрманом. И только когда вы спросили про Залу, я связал одно с другим.

– Расскажите, как это было.

– Мне было тридцать три года, и я уже три года работал в Службе безопасности. Бьюрману было двадцать шесть лет, и он пришел прямо со студенческой скамьи. Его взяли в Службу безопасности на работу делопроизводителем по юридическим вопросам, практикантом. Бьюрман родом из Карлскруны, и его папаша служил в военной разведке.

– Ну и?

– У нас с Бьюрманом вообще-то было слишком мало опыта для того, чтобы вести дела с такими людьми, как Залаченко, но он вышел с нами на связь в самый день выборов семьдесят шестого года. В полицейском управлении не оказалось никого из главных шишек, все работали на обеспечении безопасности выборов, а многие должности вообще оставались на тот момент вакантными. И именно этот день Залаченко выбрал для того, чтобы явиться в полицейский участок Норрмальма, заявить, что он просит политического убежища, и попросить о встрече с каким-нибудь представителем Службы безопасности. Он не назвал своего имени. Я был на дежурстве и подумал, что это обыкновенный беженец, потому я взял с собой Бьюрмана в качестве юриста. Мы встретились с ним в полицейском участке Норрмальма.

Бьёрк потер глаза.

– И вот он, сидя перед нами за столом, спокойно и деловито сообщил, как его зовут, кто он такой и чем занимается. Бьюрман вел записи. Скоро я понял, кого я вижу перед собой, и осознал, во что ввязался. Поэтому я прервал наш разговор и вместе с Бьюрманом увел Залаченко с глаз долой из полицейского участка. Не зная, что делать, я снял номер в отеле «Континенталь» напротив Центрального вокзала и сплавил его туда. Оставив Бьюрмана сторожить его, я спустился к портье и оттуда позвонил своему шефу.

Бьёрк вдруг хохотнул:

– Я часто потом думал, что мы повели себя как самые что ни на есть дилетанты. Но что было, то было.

– Кто был вашим шефом?

– Это не имеет значения. Я не собираюсь выдавать лишних имен.

Микаэль пожал плечами и не стал спорить.

– Мы с шефом оба поняли, что речь идет о секретнейших вещах, так что чем меньше людей в это будет замешано, тем лучше. Особенно Бьюрману совершенно незачем было иметь отношение к этому делу, оно было гораздо выше его уровня, но раз уж он узнал эту тайну, то лучше было оставить его, чем приобщать к ней кого-то другого. Что касалось такого юнца, как я, тут, по-видимому, сыграли роль те же соображения. Считая нас с Бьюрманом, только семь человек в Службе безопасности знали о существовании Залаченко.

– Сколько всего человек знают об этой истории?

– За период с семьдесят шестого года и до начала девяностых их было приблизительно двадцать человек из правительства, высшего военного руководства и Службы безопасности.

– А сколько их стало с тех пор? Бьёрк пожал плечами:

– С того момента, как распался Советский Союз, он перестал представлять для нас интерес.

– Но что происходило после того, как Залаченко обосновался в Швеции?

Бьёрк молчал так долго, что Микаэль забеспокоился.

– Если честно... С Залаченко нам очень повезло, и все, кто был связан с этим делом, построили на этом свою карьеру. Не подумайте, что это было легко! Работать приходилось в любое время суток. Я был приставлен, чтобы присматривать за ним, и в первые десять лет мы встречались по несколько раз в неделю. Это были самые важные годы, когда он был еще полон свежей информацией. Но кроме того, приходилось следить, чтобы он ничего не натворил.

– Это в каком смысле?

– В Залаченко точно бес сидел. Иногда он был само обаяние, но иногда безумствовал, как законченный параноик. Время от времени у него начинался запой, и тогда он вытворял всякое. Мне не раз приходилось отправляться ночью в спасательную экспедицию, чтобы выручить его из какой-нибудь дикой истории.

– Например?

– Например, он мог пойти в пивную и затеять там ссору. Однажды он до беспамятства избил двух охранников, которые пытались его успокоить. Он был маленький и щупленький, но имел потрясающую подготовку по рукопашному бою, которую иногда демонстрировал по самому неподходящему поводу. Один раз мне пришлось вызволять его из полиции под подписку.

– По вашему рассказу можно подумать, что он сумасшедший. Ведь так он рисковал привлечь к себе внимание. Как-то это не очень профессионально!

– И все-таки он был профессионалом. В Швеции он не совершал преступлений, и его ни разу не задерживали и не арестовывали. Мы снабдили его шведским паспортом и шведской фамилией. Полиция оплачивала ему квартиру в пригороде Стокгольма и платила жалованье, а он за это был обязан по первому требованию являться в ее распоряжение. Но мы же не могли запретить ему ходить в пивную и завязывать отношения с женщинами. Мы могли только прибрать за ним. Это было моей обязанностью вплоть до восемьдесят пятого года, когда меня перевели на другую должность, а за Залаченко стал присматривать мой преемник.

– А в чем заключалась роль Бьюрмана?

– Если честно, от Бьюрмана были только лишние заботы. Он не блистал талантами и очутился не на своем месте. Ведь он же по чистой случайности оказался причастен к истории с Залаченко, и то в основном в самом начале и потом еще несколько раз, когда нужно было утрясти кое-какие юридические формальности. Мой шеф решил проблему с Бьюрманом.

– Каким образом?

– Единственно возможным способом. Бьюрман получил работу вне системы полиции в адвокатском бюро. Это решение напрашивалось само собой...

– Контора «Кланг и Рейне».

Гуннар Бьёрк вскинул на Микаэля пронзительный взгляд:

– Бьюрман не обладает выдающимися способностями, но дела у него складывались неплохо. Все эти годы он время от времени выполнял поручения Службы безопасности, какие-нибудь не очень важные расследования и тому подобное. Так что в каком-то смысле и он построил свою карьеру на деле Залаченко.

– И где же Зала теперь?

Бьёрк немного поколебался.

– Не знаю. Мои контакты с ним после восемьдесят пятого года постепенно сошли на нет, и вот уже почти двенадцать лет я его вообще не встречал. Последнее, что я для него сделал, это помог ему покинуть Швецию в девяносто втором году.

– По всей очевидности, он вернулся. Его имя всплывало в связи с оружием, наркотиками и секс-мафией.

– Меня бы это не удивило, – вздохнул Бьёрк. – Но вы же не знаете наверняка, тот ли это Зала, которого вы ищете, или какой-то другой.