Стиг Ларссон - Девушка, которая играла с огнем

Под конец он занялся той кипой бумаг, в которой лежали цитаты для ссылок, различные записи, газетные вырезки, судебные решения и корреспонденция, короче, все, что скопилось у Дага Свенссона за время его работы. Решив действовать наверняка, Микаэль пошел к копировальному аппарату и скопировал все, что казалось ему важным, общим счетом около двух тысяч страниц, на что ушло три часа.

Он отобрал все материалы, которые могли иметь какое-то отношение к источнику. Набралась пачка страниц в сорок, в основном там были записи из блокнота формата А4, который Даг хранил в запертом ящике письменного стола. Все это Микаэль сложил в конверт и отнес в свой кабинет, а все остальные материалы, относящиеся к проекту Дага Свенссона, вернул на прежнее место на его письменном столе.

Лишь закончив эти дела, он перевел дух и спустился в супермаркет напротив, чтобы выпить чашечку кофе и закусить пиццей. Он руководствовался ошибочным предположением, что полиция может явиться в любой момент, дабы ознакомиться с содержимым рабочего стола Дага Свенссона.

Первый успех в ходе следствия появился уже в начале одиннадцатого утра, когда позвонил доцент Леннарт Гранлунд из Государственной криминально-технической лаборатории в Линчёпинге.

– Я по поводу двойного убийства в Энскеде.

– Уже?

– Револьвер поступил к нам сегодня рано утром, и хотя я еще не закончил анализ, но уже могу сообщить кое-что для вас интересное.

– Прекрасно. Расскажи, что ты выяснил, – терпеливо попросил констебль Бубла.

– Револьвер марки «Кольт-сорок пять Магнум», изготовленный в США в восемьдесят первом году.

– Дальше.

– Мы нашли отпечатки пальцев и, возможно, образец ДНК, однако этот анализ потребует времени. Мы обследовали также пули, которыми были застрелены убитые. Выстрелы действительно производились из этого револьвера, как это обычно и бывает, если оружие найдено рядом с местом убийства. Пули разорвались на мелкие кусочки, но есть фрагмент, пригодный для сравнения.

– Я полагаю, револьвер нелегальный. Серийный номер есть?

– Револьвер совершенно легальный. Он принадлежит адвокату Нильсу Эрику Бьюрману, куплен в восемьдесят третьем году. Бьюрман состоит членом полицейского стрелкового клуба и проживает на улице Уппландсгатан близ Уденплана.

– Слушай, это же черт-те что!

– На револьвере мы также нашли несколько отпечатков пальцев. Отпечатки оставлены по крайней мере двумя разными лицами.

– И что еще?

– Можно предположить, что часть из них принадлежит Бьюрману, если только револьвер не был украден или продан, но такой информации у меня, во всяком случае, нет.

– Ага! Таким образом, у нас появилась, что называется, ниточка.

– Другое лицо нашлось в полицейском регистре по отпечатку большого и указательного пальцев.

– Кто это?

– Женщина, дата рождения тридцатое апреля семьдесят восьмого. Она была задержана по поводу драки в Старом городе в девяносто пятом году, тогда же у нее были сняты отпечатки пальцев.

– А имя у нее есть?

– Разумеется! Лисбет Саландер.

Констебль Бубла вздернул брови и записал имя и идентификационный номер в блокнот, лежащий у него на столе.

Вернувшись в редакцию после позднего ланча, Микаэль Блумквист пошел в свой кабинет и заперся там на ключ в знак того, что ему нельзя мешать. Он еще не успел разобраться со всей информацией, которая нашлась в электронной почте и записях Дага Свенссона. Теперь он читал книгу и статьи Дага совершенно другими глазами, помня, что автор уже мертв и ничего не ответит на возникающие вопросы.

Еще предстояло решить, возможно ли вообще когда-нибудь издать эту книгу, а кроме того, установить, есть ли в книге материал, который мог послужить поводом для убийства. Включив свой компьютер, Микаэль приступил к работе.

Ян Бублански быстро переговорил с начальником следственного отдела и поделился с ним данными, полученными криминалистической лабораторией. Было решено, что Бублански и Соня Мудиг наведаются к адвокату Бьюрману для беседы, которая может обернуться допросом или, если того потребуют обстоятельства, арестом, между тем как сотрудники Ханс Фасте и Курт Свенссон обратятся к Лисбет Саландер за объяснением, каким образом ее отпечатки пальцев оказались на орудии убийства.

Обнаружение адвоката Бьюрмана на первый взгляд казалось делом нетрудным. Его адрес можно было найти в реестрах налогоплательщиков, владельцев оружия и автовладельцев; кроме того, он просто значился в телефонной книге. Бублански и Мудиг подъехали к Уденплану, и им повезло проскочить в подъезд дома на Уппландсгатан следом за каким-то молодым человеком.

Дальше дело пошло хуже. Они позвонили в дверь, но никто не открыл. Они поехали в контору Бьюрмана на площади Святого Эрика и тут потерпели точно такую же неудачу.

– Может быть, он в суде, – предположила инспектор Соня Мудиг.

– А может быть, он пристрелил этих двоих и улетел в Бразилию, – ответил Бублански.

Соня Мудиг кивнула и покосилась на своего коллегу. Ей нравилось его общество, и она была бы не прочь даже пофлиртовать с ним, если бы оба они не состояли в счастливых брачных союзах, причем она сама являлась матерью двоих детей. Прочитав таблички на соседних дверях этой площадки, она выяснила, что соседями Бьюрмана были зубной врач Нурман, контора под названием «Н-Консалтинг» и адвокат Руне Хоканссон.

Они постучались в дверь Руне Хоканссона.

– Здравствуйте, моя фамилия Мудиг, а это инспектор уголовного розыска Бублански. Мы из полиции и пришли по делу к адвокату Бьюрману. Не знаете ли вы, где его можно видеть?

Хоканссон покачал головой:

– Он теперь редко показывается. Два года назад он серьезно заболел и почти совсем прекратил свою профессиональную деятельность. Табличка по-прежнему висит на двери, но он появляется здесь не чаще чем раз в месяц.

– А чем он болен? – спросил Бублански.

– Я точно не знаю. Всегда крутился как заведенный, а тут вдруг исчез. Наверное, рак или что-то в этом роде. У меня с ним только шапочное знакомство.

– Вы только думаете или точно знаете, что рак? – спросила Соня Мудиг.

– Ну... не знаю. У него была секретарша, Бритт Карлссон или Нильссон, в общем, в этом роде. Пожилая женщина. Он ее уволил. Она и рассказала, что он заболел, но чем именно, я не знаю. Это было весной две тысячи третьего года. Я встретил его потом уже в конце года, за это время он постарел на десять лет, весь был такой изможденный и разом поседел... Ну вот я и сделал вывод. А что? Он что-нибудь натворил?

– Нет, ничего такого, – ответил Бублански. – Однако мы разыскиваем его по срочному делу.

Они еще раз съездили на Уденплан и снова позвонили в квартиру Бьюрмана, и опять им никто не ответил. Напоследок Бублански со своего мобильника попробовал позвонить на мобильник Бьюрмана и услышал в ответ: «Абонент, которого вы ищете, сейчас недоступен, пожалуйста, перезвоните попозже».