Стиг Ларссон - Девушка, которая играла с огнем

– А если она скажет, что невиновна?

– Тогда надеюсь, что она сможет пролить свет на случившееся.

– Господин Блумквист, между нами и не в обиду будь сказано: я надеюсь, вы понимаете, что Лисбет Саландер будет арестована, и не наделаете никаких глупостей, если она свяжется с вами. Если вы ошибаетесь и она все-таки виновна, к этой ситуации нужно относиться со всей серьезностью, иначе это грозит смертельной опасностью.

Микаэль кивнул.

– Надеюсь, что нам не придется устанавливать за вами слежку. Вы отдаете себе отчет в том, что содействие лицу, объявленному в розыск, является нарушением закона? В этом случае предусмотрено наказание за укрывательство преступника.

– А я надеюсь, что вы найдете несколько минут, чтобы подумать над тем, нет ли какой-нибудь другой кандидатуры в виновники преступления.

– Мы над этим подумаем. Следующий вопрос: не знаете ли вы, каким компьютером пользовался для работы Даг Свенссон?

– У него был старый Mac iBook-пятьсот, белый, с экраном в четырнадцать дюймов. На вид такой же, как мой ноутбук, но с экраном большего размера.

– Вы не имеете представления, где хранился его ноутбук?

– Даг носил его в черной сумке. Думаю, что он должен быть у него дома.

– Там его нет. Не мог ли он оставить его на работе?

– Нет. Я просматривал письменный стол Дага, и там его не было.

Они помолчали.

– Могу я из этого сделать вывод, что компьютер Дага Свенссона пропал? – спросил наконец Микаэль.

К восьми часам вечера Микаэль и Малин составили довольно значительный список лиц, у которых теоретически мог иметься мотив для убийства Дага Свенссона, – их набралось тридцать семь. Каждое имя они записали на отдельном большом листе бумаги, а эти листы Микаэль развесил на стене гостиной. Список состоял из мужчин, которые были либо сутенерами, либо клиентами проституток и упоминались в книге Дага Свенссона. Двадцать девять из них можно было идентифицировать, а восемь человек проходили только под псевдонимами. Двадцать известных поименно мужчин являлись клиентами, которые когда-либо пользовались услугами той или иной девушки.

Микаэль и Малин обсуждали также вопрос о том, можно ли сейчас печатать книгу Дага. Трудность состояла в том, что многие доказательства своих утверждений Даг и Миа унесли с собой в могилу, а менее осведомленному человеку придется глубже ознакомиться с соответствующим материалом и еще многое уточнять.

Они пришли к выводу, что примерно восемьдесят процентов рукописи не вызовут никаких проблем, но оставшиеся двадцать процентов требуют доработки, прежде чем «Миллениум» сможет их опубликовать. Они не сомневались в верности материала, но сами недостаточно им владели, чтобы давать ответы на возражения и критику с той же уверенностью, как сам Даг, будь он жив.

Микаэль выглянул в окно. На улице стемнело и начался дождь. Он спросил Малин, не хочет ли она еще кофе, но она отказалась.

– О'кей, – сказала Малин. – С манускриптом все ясно, но мы так и не нашли следов убийцы Дага и Миа.

– Это может быть одно из имен на стене, – сказал Микаэль.

– Это мог быть кто-то, не имевший никакого отношения к книге. Или твоя приятельница.

– Лисбет, – подсказал Микаэль.

Малин исподтишка посмотрела на него. Она проработала в «Миллениуме» восемнадцать месяцев, причем пришла туда в тот момент, когда там царил полный хаос в связи с делом Веннерстрёма. После нескольких лет на временных должностях и случайных заработков «Миллениум» стал для нее первым постоянным местом работы, и ей там очень нравилось. Работа в «Миллениуме» укрепила ее позиции, с Эрикой Бергер и остальными служащими у нее сложились дружеские отношения, и только в обществе Микаэля Блумквиста она всегда чувствовала некоторую скованность. Видимых причин для этого она и сама не находила, но почему-то воспринимала Микаэля как самого замкнутого и неприступного человека в своем окружении.

Весь прошедший год он приходил на работу поздно и часто проводил время один у себя в кабинете или у Эрики Бергер. Нередко он вообще отсутствовал, и в первые месяцы работы Малин казалось, что она чаще видит его на телеэкране, чем живьем в помещении редакции. Он постоянно находился в разъездах или занимался делами где-то еще. Почему-то с ним нельзя было вести себя запросто, а из случайно услышанных замечаний других сотрудников Малин узнала, что Микаэль очень изменился – стал молчалив и труден в общении.

– Для того чтобы докопаться до причин, почему были убиты Даг и Миа, мне нужно бы побольше знать о Лисбет Саландер. А так я даже не знаю, с какого конца подступиться к этому делу, и если...

Она остановилась, не договаривая до конца свою мысль. Микаэль искоса посмотрел на нее, потом сел в кресло, стоявшее под углом в девяносто градусов к дивану, и тоже положил ноги на столик.

– Тебе нравится в «Миллениуме»? – неожиданно спросил он. – Я к тому, что ты проработала у нас уже полтора года, а я мотался туда и сюда, так что мы до сих пор не успели с тобой как следует познакомиться.

– Мне все ужасно нравится, – сказала Малин. – А вы мной довольны?

Микаэль улыбнулся.

– Мы с Эрикой уже не раз отмечали, что у нас еще никогда не было такого толкового секретаря редакции. Мы считаем, что ты просто находка! И прости меня, что я не сказал этого раньше.

Малин ответила довольной улыбкой. Похвала знаменитого Микаэля Блумквиста была ей чрезвычайно приятна.

– Но я спрашивала, в общем-то, не об этом, – заметила она.

– Ты хочешь знать, какое отношение Лисбет Саландер имеет к «Миллениуму»?

– Вы с Эрикой не слишком охотно говорите на эту тему.

Микаэль кивнул и посмотрел ей в глаза. И он, и Эрика полностью доверяли Малин Эрикссон, однако были вещи, которые он не мог с ней обсуждать.

– Я согласен с тобой, – сказал он. – Если уж заниматься убийством Дага и Миа, тебе нужно знать больше. Я непосредственный участник тех событий и, кроме того, – связующее звено между ней и Дагом и Миа. Давай задавай мне вопросы, и я отвечу тебе, насколько смогу. А когда дойду до того, о чем должен молчать, я тебе об этом скажу.

– Почему такая секретность? Кто такая Лисбет Саландер и какое отношение она имеет к «Миллениуму»?

– Вот слушай. Два года назад я нанял Лисбет Саландер для сбора материалов в связи с очень сложным расследованием. В этом и заключается главная трудность. Я не могу сказать тебе, над чем работала для меня Лисбет. Эрика знает, в чем там было дело, и связана обещанием хранить это в тайне.

– Два года тому назад... Это было до того, как ты разоблачил Веннерстрёма. Я могу исходить из того, что она выполняла работу в связи с этим расследованием?

– Нет, не можешь. От меня ты не услышишь ни подтверждения, ни отрицания. Я могу только сказать, что нанял Лисбет для выполнения совершенно другого поручения и что она выполнила его безупречно.