Стиг Ларссон - Девушка, которая играла с огнем

– Не может ведь человек бродить в человеческом обществе как привидение, не оставляя никаких следов! Что мы думаем о Микаэле Блумквисте?

– Мы не устанавливали за ним настоящей слежки, однако наведывались к нему на выходных, – сказал Фасте. – На тот случай, если вдруг там объявится Саландер. После работы он отправился домой, а в выходные, по всей видимости, не покидал квартиру.

– Мне трудно представить себе, чтобы он имел какое-то отношение к убийству, – сказала Соня Мудиг. – Все, что он говорил, получило подтверждение, и он может доказать свое алиби на тот вечер.

– Но он знаком с Саландер. Он связующее звено между нею и убитыми в Энскеде. Кроме того, мы имеем его показания о том, что двое мужчин совершили нападение на Саландер за две недели до убийства. Что нам об этом думать? – спросил Бублански.

– Кроме Блумквиста, нет ни одного свидетеля, который видел бы то нападение, если только оно действительно имело место, – сказал Фасте.

– Ты считаешь, что Блумквист все выдумал или соврал?

– Не знаю. Но вся эта история похожа на вымысел. Чтобы здоровый мужик не смог справиться с девчонкой, которая весит сорок килограмм!

– Зачем Блумквисту лгать?

– Возможно, чтобы отвлечь внимание от Саландер.

– Но все это не складывается в общую картину. Ведь Блумквист выдвигает версию, согласно которой пара в Энскеде была убита из-за книжки, написанной Дагом Свенссоном.

– Чушь! – бросил Фасте. – Это сделала Саландер. Зачем кому-то убивать ее опекуна, если он хочет заставить молчать Дага Свенссона? И кто это... полицейский, что ли?

– Если Блумквист открыто выступит со своей версией, у нас начнется свистопляска вокруг «полицейского следа», его начнут находить где угодно, – сказал Курт Свенссон.

Все закивали.

– О'кей, – произнесла Соня Мудиг. – Так почему же она застрелила Бьюрмана?

– И что означает татуировка? – добавил Бублански, показывая на фотографию живота Бьюрмана, где ясно виднелась надпись: Я – САДИСТСКАЯ СВИНЬЯ, ПОДОНОК И НАСИЛЬНИК.

Вся группа погрузилась в молчание.

– Что говорят доктора? – спросил Боман.

– Татуировка сделана два-три года назад. Это устанавливают в связи с состоянием кровоснабжения кожи, – пояснила Соня Мудиг.

– Вероятно, можно предположить, что Бьюрман не сам себе это наколол.

– Тату-салонов, конечно, достаточно, но вряд ли любители татуировок часто делают себе подобные надписи.

Соня Мудиг подняла руку:

– Патологоанатом говорит, что татуировка выполнена ужасно, что, кстати, я и сама вижу невооруженным взглядом. Это значит, что к ней приложил руку полный дилетант. Игла проникала в кожу на разную глубину, и это очень крупная татуировка на очень чувствительном участке тела. В общем, это была, вероятно, очень болезненная процедура, которую можно приравнять к причинению тяжких телесных повреждений.

– А между тем Бьюрман не заявлял об этом в полицию, – сказал Фасте.

– Я бы тоже не побежал с заявлением в полицию, если бы на моем животе вытатуировали такую этикетку, – добавил Курт Свенссон.

– У меня есть кое-что еще в связи с этим, – снова заговорила Соня Мудиг. – Между прочим, это может служить подкреплением того, что говорит надпись, – что Бьюрман был свиньей и садистом.

Она раскрыла папку с отпечатанными фотографиями и передала ее по кругу.

– Я распечатала только один образчик. А выловила я это у Бьюрмана в одной из папок его жесткого диска. Это картинки, скаченные из Интернета. В компьютере у него таких шедевров еще около двух тысяч.

Фасте присвистнул и показал всем фотографию женщины, жестоко связанной в очень неудобной позе.

– Это скорее уж что-то во вкусе «Домино фэшн» или «Перстов дьявола», – прокомментировал он.

Бублански раздраженно отмахнулся и велел ему заткнуться.

– И как же это надо понимать? – спросил Боман.

– Возраст татуировки примерно два года, – сказал Бублански. – Именно тогда Бьюрман внезапно заболел. Ни патологоанатом, ни медицинская карточка Бьюрмана не отметили у него никаких серьезных болезней, кроме высокого давления. Так что можно предположить, что между этими событиями есть какая-то связь.

– Саландер в тот год изменилась, – напомнил Боман. – Она неожиданно бросила работу в «Милтон секьюрити» и уехала за границу.

– Должны ли мы и здесь предположить какую-то связь? Если надпись говорит правду, то Бьюрман кого-то изнасиловал. Само собой напрашивается мысль о Саландер. Во всяком случае, это был бы подходящий мотив для убийства.

– Однако можно объяснить это и по-другому, – возразил Ханс Фасте. – По-моему, возможен и такой сценарий: Саландер и китаянка занимаются своего рода эскортными услугами с садомазохистским оттенком. Может быть, Бьюрман один из тех сумасшедших, которые любят, чтобы их избивали девочки. Возможно, он оказался в зависимом положении от Саландер, а потом что-то там у них не заладилось.

– Но это не объясняет того, почему она отправилась в Энскеде.

– Если Даг Свенссон и Миа Бергман собирались вскрыть дела, связанные с секс-услугами, они могли нечаянно наткнуться на Саландер и By. Возможно, тут-то у Саландер и появился мотив для убийства.

– Но это всего лишь умозрительные рассуждения, – заметила Соня Мудиг.

Совещание продолжалось еще час, в течение которого обсуждался и вопрос об исчезновении лэптопа Дага Свенссона. Ко времени перерыва на ланч все чувствовали себя разочарованными. В ходе обсуждения возникали все новые и новые вопросы.

Эрика Бергер позвонила Магнусу Бергшё, председателю правления «Свенска моргонпостен», как только он во вторник вошел в редакцию.

– Меня заинтересовало ваше предложение.

– В этом я не сомневался.

– Я хотела сообщить о своем решении сразу же после пасхальных праздников. Но как вы понимаете, тут в редакции разразился хаос.

– Убийство Дага Свенссона. Сочувствую. Неприятная история.

– В таком случае вы сами понимаете, мне неудобно объявить своим, что я бегу с корабля именно в эту минуту.

Он некоторое время помолчал.

– У нас появилась проблема, – сказал Бергшё.

– Какая?

– Когда мы разговаривали в прошлый раз, было сказано, что приступать к работе нужно первого августа. Но дело в том, что у главного редактора Хокана Морандера, которого вы должны заменить, очень слабое здоровье. У него проблемы с сердцем, и ему нужно сбавить обороты. Несколько дней назад он поговорил со своим врачом, и в выходные я узнал, что он собирается уходить первого июля. Первоначально мы предполагали, что он останется у нас до осени и вы с ним будете работать параллельно в августе и сентябре. Но сейчас складывается критическое положение. Эрика, вы нужны нам уже с первого мая, и никак не позднее пятнадцатого.