Майкл Смит - Слуга смерти

Я пожал плечами.

Найдя большой плоский камень в нескольких ярдах от Пола, я уселся на него, глядя им вслед.

За эту ночь произошло два события, которых я так до конца и не понял.

Первое было не столь существенным. Услышав, что Фил и Коннелли о чем-то негромко беседуют, я повернулся в их сторону, прислушиваясь.

Послышался голос Фила:

— Вы ведь всегда об этом знали, правда?

— Я был в ту ночь с твоим дядей, — ответил Коннелли.

Похоже, он собирался сказать что-то еще, но посмотрел на меня и увидел, что я слушаю их беседу.

Он подмигнул Филу и покачал головой. Больше они не разговаривали.

Примерно через час они заснули. Я не знал, насколько это хорошая мысль, но они сидели рядом, согревая друг друга своим теплом, и я просто не мог заставить их бодрствовать всю ночь. Более того, я настолько устал, что не был уверен в том, что не засну сам.

Голова моя словно превратилась в камень, прикрепленный к другому камню. Я чувствовал себя так, будто три месяца бежал сверхдлинную дистанцию, а теперь, достигнув конца беговой дорожки, обнаружил, что финишной ленточки там нет. Пол, похоже, потерял сознание, но весь дрожал. Только тут я сообразил, что до сих пор держу в руке пистолет. Кроме того, мне вдруг пришло в голову, что Нина вряд ли знает, сколько на самом деле дырок в его теле, и, скорее всего, не заметит еще одну. Возможно, ключ к тому, чтобы найти финишную прямую, находился в моей правой руке. Возможно, только застрелив Пола, я смог бы покончить со всем, раз и навсегда.

Я тихо поднялся и подошел ближе.

Всего один выстрел.

Другие наверняка проснутся, но я могу сказать, что он пошевелился.

Я знал, почему Нина остановила меня. Вероятно, она не хотела, чтобы я совершил хладнокровное убийство. Возможно, она также считала, что родственники тех, кого, как было нам известно, убил Человек прямоходящий — семьи девочек, исчезнувших в Лос-Анджелесе два года назад, и других его жертв, — имеют право на большее, чем на рассказ о казни, свершившейся в лесу, без посторонних, за много миль от ближайшего жилья. Я знал, что во многом лишь ради этого она продолжала заниматься своим делом в течение нескольких лет, пытаясь отдать в руки правосудия преступников, место которых сразу же занимали другие. Да, случившееся в Холлсе осталось нашей тайной — но тогда в наших руках не было захваченного пленника.

В конечном счете вовсе не это заставило меня убрать пистолет в карман. Если честно — даже не знаю, что именно.

Я встал и, сняв пальто Нины, накрыл им тело Пола, подоткнув с боков. Лицо его было белым как снег, губы начали синеть.

Вдруг я понял, что плачу.

Я обнаружил, что сижу рядом с ним, положив его голову себе на колени и придерживая ее рукой.

Не знаю почему. Не понимаю. Я знал, скольких он успел убить. Я знал, что он убил бы Нину, и Джона, и меня. Но случилось именно так.

Вскоре проснулся Коннелли, но ничего не сказал. После этого заснул я сам, неуклюже прислонившись к обрыву, и во сне меня сотрясала дрожь. Я спал, пока меня не разбудило громкое гудение над головой и сменившийся ветер.

Открыв глаза, я увидел Коннелли и Фила, которые стояли, поддерживая друг друга, залитые ярким светом, и смотрели в небо, откуда с вертолета медленно спускали носилки.

Я был последним, кого подняли наверх, последним, кто покинул это холодное место. Голова моя раскалывалась, и я настолько устал, что с трудом мог что-либо видеть. Все, что я мог, — судорожно цепляться за веревочную лестницу.

Один раз я неосмотрительно бросил взгляд вниз, и на мгновение в луче света мне показалось, будто я вижу маленькую группу странных фигур внизу, на дне рва, которые стояли и смотрели, как меня поднимают к небу. Я моргнул, пытаясь различить хоть какие-то детали, но так ничего толком и не увидел.

А потом земля скрылась под снежным вихрем и чьи-то руки втащили меня в нутро железной летающей машины.

Доехав до океана, мы свернули направо и двинулись вдоль побережья на север. В Орегоне владеть землей на побережье запрещено, и потому местность здесь выглядит дикой и древней, такой, где вполне могут происходить самые странные события. Да, какое-то время назад в прибрежном песке находили куски воска, всего около нескольких тонн. На них действительно виднелись какие-то символы, и некоторые вполне могли оказаться древними китайскими иероглифами. Я знал, что эта часть того, о чем рассказывал мне Зандт, — правда, но в остальное я верил мало. Воображение бывает порой крайне тяжело отличить от реальности.

Мы не знали, где сейчас Джон. В ту ночь он проковылял большую часть пути вместе с Патрицией и Ниной, не произнеся ни слова. Полагаю, он просто старался хоть как-то помочь им одним своим присутствием. Возможно, пытался искупить свою вину. Но когда они уже почти добрались до цивилизации, он исчез. Нина десять минут кричала и звала, но он так и не откликнулся.

Как потом сказала Нина, такой уж он человек — он просто никогда не отзывается ни на чей зов, так же как не отвечает на телефонные звонки.

Я не стал ей говорить о том, что рассказывал о Джоне парень в очках, и о том, как тот поступил. Вероятно, он говорил правду, но вряд ли это что-то существенно меняло. Точно так же вполне было возможно, что Джон вскоре нанесет новый визит Дравецкому. Я думал о том, что Джону не следовало убивать Питера Ферильо. Поступив так, он пересек черту и вряд ли когда-либо сможет вернуться на нашу сторону.

Оставшаяся часть поездки вдоль побережья заняла минут сорок. Нина молча сидела рядом со мной, положив ноги на приборную панель и глядя на море. Когда мы проехали Нехейлем, зазвонил ее телефон. Посмотрев на дисплей, она ответила на звонок.

— Это Дуг, — сказала она, закончив разговор.

— И?

— Он не умер.

— Кто?

— Оба. Судя по всему, героический Чарльз Монро быстро идет на поправку. Я его всерьез недооценивала.

— Нет, ты все правильно понимала, — сказал я. — Он просто еще не готов к последнему звонку.

В любом случае, это была хорошая новость. Отношения между Монро и Дугом вполне могли вернуться в норму в той или иной степени. Нина сперва не на шутку возмутилась, узнав, что Дуг вел дела с Джоном за ее спиной, но это ничего не значило по сравнению с преимуществами, которые мы в итоге получили. Коннелли еще раньше сумел устроить так, что никакого участия в событиях, случившихся в лесу к северу от Шеффера, мы якобы не принимали. С точки зрения закона мы уехали из города сразу после того, как женщина-врач обработала мое плечо. В лес отправились только шериф и его помощник. Одним из пилотов вертолета был племянник Коннелли, так что на их молчание можно было рассчитывать.

Коннелли забрал наши пистолеты, чтобы не было проблем с баллистической экспертизой пуль, извлеченных из тел убитых и Пола. Пистолет, найденный в машине, которой пользовались «соломенные люди», с большой долей вероятности должен был связать убийцу в очках с выстрелами, ранившими Чарльза Монро.