Эндрю Гросс - Часы тьмы

— Не сейчас, крошка. Пожалуйста, не сейчас…

На столике Карен нащупала пульт дистанционного управления. Включила телевизор. Ситуация только ухудшалась. На экране появился Мэтт Лоер на пару с Брайаном Уильямсом, и они говорили о десятках жертв, о пожаре, который распространялся, захватывая все новые территории, о неудачных попытках остановить огонь. Потом на экране рухнула часть здания, появился какой-то эксперт по Аль-Каиде и терроризму, черное облако над Манхэттеном все увеличивалось в размерах.

Он бы обязательно позвонил, если бы с ним все было в порядке. Карен это знала. По крайней мере позвонил бы Хизер. Может, даже до того, как позвонил бы ей. И это напугало ее больше всего. Она закрыла глаза.

«Лишь бы ты остался жив и невредим, Чарли, где бы ты ни был. Лишь бы остался жив и невредим».

На улице хлопнула дверца автомобиля. Карен услышала трель дверного звонка. Кто-то позвал ее по имени, торопливо вошел в дом.

Пола. Увидела Карен, сидящую на полу, растерянную, какой никогда раньше ее не видела, плюхнулась рядом, они обнялись, у обеих щеки блестели от слез.

— С ним все будет хорошо. — Пола гладила Карен по волосам. — Я знаю, что будет. Там наверняка сотни людей. Возможно, мобильники не работают. Может, ему нужна медицинская помощь. Чарли из тех, кто выживает. Если кто-то и сумеет оттуда выбраться, так это он. Вот увидишь, дорогая. Все будет хорошо.

Карен кивала и повторяла:

— Я знаю, знаю… — вытирая слезы рукавом.

Они звонили и звонили. А что еще оставалось делать? На мобильник Чарли. В его офис. Тридцать раз, может, сорок.

В какой-то момент Карен заставила себя улыбнуться.

— Ты знаешь, как злится Чарли, когда я звоню ему на работу?

В 9.45 они уже сидели на диване в гостиной. Именно тогда услышали, как к дому подъехал автомобиль, захлопали дверцы. Алекс и Саманта ворвались на кухню с радостным криком: «Занятия отменили!»

Заглянули в гостиную.

— Вы знаете, что случилось? — спросил Алекс.

Карен сразу ответить не смогла. Когда увидела детей, ужас сдавил сердце. Потом велела им сесть. Они заметили слезы на ее лице. Поняли: произошло что-то ужасное.

Саманта села напротив.

— Мама, что такое?

— Папа этим утром оставил автомобиль на техобслуживание, — ответила Карен.

— И что?

Карен проглотила комок, застрявший в горле, и точно знала, что по щекам вновь покатились слезы.

— А потом… — пауза, — поехал в город на поезде.

Глаза детей округлились, и оба как по команде посмотрели на широкий экран.

— Он там? — спросил ее сын. — На Центральном вокзале?

— Не знаю. Мы не можем с ним связаться. Это и тревожит. Он позвонил и сказал, что он в поезде. В восемь тридцать четыре. А случилось все в восемь сорок одну. Я не знаю…

Карен пыталась демонстрировать уверенность и положительный настрой, делала все, чтобы не испугать их, потому что понимала: в любой момент Чарли мог позвонить, сказать им, что он выкарабкался, что у него все тип-топ. Она даже не чувствовала слез, которые текли по щекам и капали на колени, а Саманта смотрела на нее, приоткрыв рот, готовая расплакаться. И Алекс, ее бедный мачо Алекс, белый как полотно, во все глаза смотрел на черное облако, все расширяющееся в небе над Манхэттеном.

Какое-то время все молчали, просто смотрели, разрываясь между отчаянием и надеждой. Сэм обняла брата за шею, оперлась подбородком на его плечо. Алекс, впервые за многие годы взяв Карен за руку, смотрел на экран, словно ожидая, что на нем вот-вот покажут отца. И Пола смотрела на экран, напрягшись, готовая в любую секунду вскочить с криком: «Смотрите, вон он!» И конечно же, они ждали, что вот-вот зазвонит телефон.

Алекс повернулся к Карен:

— Папа сможет оттуда выбраться? Как думаешь?

— Разумеется, малыш. — Карен сжала его руку. — Ты знаешь своего отца. Если кто-то сможет, так это он. Он выберется.

Вот тут они услышали грохот. Камеру тряхнуло от одного его приглушенного взрыва. Зеваки ахнули и закричали. Новое облако черного дыма вырвалось из здания Центрального вокзала.

— Ох, Господи… — заголосила Саманта.

Карен почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Она крепко сжала руку Алекса.

— Чарли, Чарли, Чарли…

— Повторные взрывы… — пробормотал начальник полиции, выходя из здания, обреченно качая головой. — Там много, очень много тел. А мы даже не можем приблизиться к огню.

Около полудня

Когда поступил звонок, Хоук разговаривал по телефону с департаментом чрезвычайных ситуаций Управления полиции Нью-Йорка.

— Возможно, шесть три четыре. Виновный скрылся с места преступления. Пересечение Уэст-стрит и Пост-роуд.

Все утро Тай следил за тем, что происходит в большом городе. Постоянно звонили охваченные паникой люди, которые не могли связаться со своими близкими, не знающие, что им делать. Когда угнанные террористами самолеты поразили башни Торгового центра, он работал в департаменте информации и многие последующие недели ему пришлось отслеживать судьбы пропавших без вести людей — собирать крупицы информации в больницах, у выживших. В этом департаменте у Хоука остались друзья. Он посмотрел на список тех, кто уехал из Гринвича на этом злополучном поезде: Поумрой, Бэштар, Грейс, О'Коннор.

В тот раз им удалось найти только двоих.

— Возможно, шесть три четыре, Тай. — Дежурный сержант позвонила второй раз. — Водитель скрылся с места преступления. На Пост-роуд, рядом с Уэст-стрит, там, где рестораны быстрого обслуживания и автомобильные салоны.

— Не могу, — ответил ей Хоук. — Отправь туда Муньоса. Я занят.

— Муньос уже там, лейтенант. Это убийство. Похоже, там вас ждет труп.

Хоуку потребовалось несколько минут, чтобы выскочить из полицейского участка, прыгнуть в «гранд-корону», промчаться по авеню Мейсона с включенными мигалками, потом по Пост-роуд до Уэст-стрит и остановиться напротив автосалона, торгующего «акурами».

Он возглавлял группу расследования насильственных преступлений, так что сержант все сделала правильно. Его группа занималась в основном разбором драк в средней школе, иногда — расследованием грабежей и семейных ссор. А уж трупы появлялись в Гринвиче крайне редко.

Жители города предпочитали мошенничества на бирже.

Четыре сине-белых патрульных автомобиля перекрыли Уэст-стрит, поблескивая мигалками. Хоук вылез из машины, кивнул двум патрульным. К нему направился Фредди Муньос, его детектив.

— Ты, должно быть, пошутил, Фредди. — Хоук покачал головой. — Чтобы именно в такой день…

Муньос мрачно указал на прикрытый черным мешком холмик посреди Уэст-стрит, которая пересекала Пост-роуд и уходила к Рэйлроад-авеню и А-95.

— Неужели похоже на шутку, лейтенант?