Джеймс Гриппандо - Когда сгущается тьма

Джек посмотрел на Фелипе и предположил:

— Должно быть, кто-то прослушивает ее телефонные разговоры.

— Это ложь, — быстро сказал Фелипе.

Джек блефовал, но Фелипе слишком поторопился дать отрицательный ответ, и это вполне можно было принять за признание. В последние пять дней Джек увидел и услышал достаточно, чтобы сформировать собственную теорию. И появление на сцене событий старой аргентинки, которая привезла с собой документы, касавшиеся Аргентинской грязной войны, в том числе результаты новейших исследований по этому вопросу, только подтвердило худшие из его подозрений.

— Алисия боится узнать правду. Потому и не пришла. Не отважилась рассказать отцу о своем телефонном разговоре с Тео. Она просто не хочет знать, что Сайкс — ее отец.

Фелипе подошел поближе и угрожающе произнес:

— Попридержи язык. Ты не знаешь, о чем говоришь.

— Все нормально, — кивнул мэр своему телохранителю. — Пусть мелет. Я хочу его послушать. Итак, продолжайте, мистер Свайтек. Все это очень интересно.

— Глупое какое-то слово — «интересно», — усмехнулся Тео. — Сочетается с самыми разными, противоположными подчас понятиями. Например, секс — это интересно. Или холокост — это интересно.

— Или шантаж, — добавил Джек.

— Что вы имеете в виду? — нахмурился мэр.

— То самое. В данном случае речь идет о шантаже, верно? Ведь именно по этой причине в депозитную ячейку Фэлкона в Багамском банке были положены двести тысяч долларов. И положили их туда вы, мистер мэр. Правда, под вымышленным именем. Только при таком условии Фэлкон согласился сохранить в тайне тот факт, что вы взяли у него ребенка одной из «исчезнувших». Это был чистой воды шантаж, который, правда, в конце дал сбой. Фэлкон решил не пользоваться этими деньгами. Он попросил прощения у дочери женщины, которую убил, и передал деньги ее бабушке, разыскивавшей свою внучку почти четверть века.

— Вот она — правда грязной войны, — сказал Тео.

— Грязная правда грязной войны, — уточнил Джек.

— И с этими домыслами вы решили сюда заявиться? — еще больше разозлился Фелипе. — Сочинили смехотворную историю о шантаже, чтобы нагреть на этом руки.

— Мы сюда пришли не за деньгами, — покачал головой Джек.

— И очень плохо, — сказал мэр, доставая из-под стола чемоданчик и открывая его. — Ибо ничего, кроме этого, я вам предложить не могу.

Джек сглотнул. В чемоданчике стройными рядами лежали пачки новеньких стодолларовых купюр.

— И сколько здесь? — осведомился Тео.

— Сто тысяч долларов. На эти деньги можно купить много прохладительных напитков.

— Нам не нужны ваши деньги.

— Лодка — еще куда ни шло, но деньги… — поддержал Тео.

Джек толкнул его под столом ногой.

— Послушайте, — сказал мэр. — Если договор возможен, мы это дело так или иначе урегулируем.

— Мы с вами ни о чем договариваться не будем. Мы пришли сюда, чтобы узнать правду, и вы сообщили нам ее в тот самый момент, когда открыли этот чемоданчик.

— Какие же цели вы преследуете? Хотите меня уничтожить?

— Мы хотим, чтобы эта проблема выплыла на поверхность. А решать ее должны Алисия и ее бабушка. Ее биологическая бабушка.

— Вы не понимаете, что делаете. Ничего хорошего из этого не выйдет. Вы просто уничтожите счастливую семью. До тех пор пока Фэлкон не позвонил мне и не потребовал двести тысяч долларов, я не имел представления, что Алисию отобрали у ее родной матери.

— Еще одна ложь, — уличил Джек.

— Как вы можете так говорить?

— Могу. Потому что знаю: вы удочерили двухнедельную девочку, хотя в свидетельстве о рождении значилось, что ей два года. Вы сознательно подделали свидетельство, чтобы кровным родственникам было труднее ее разыскать.

Мэр молчал, но красноречивое выражение его лица говорило о многом. Неожиданно стала очевидной его причастность к куда более серьезным преступлениям. Это было так же легко увидеть, как лежавшие в открытом чемоданчике деньги.

— Мэр, вам нет необходимости выслушивать болтовню этих ублюдков, — подал голос Фелипе.

Лицо мэра посерело.

— Вам лучше взять эти деньги, мистер Свайтек.

— Нам не нужны ваши деньги.

— Возьмите деньги, — сказал мэр. — Очень вас прошу.

— Мы уходим, — поднялся Джек с места.

— Ничего подобного! — Фелипе достал пистолет и направил его на Джека. — Сидите, где сидели.

— Фелипе, — дрожащим голосом произнес мэр, — это не решение проблемы.

— Это сработало, когда вы послали меня на набережную отвадить Фэлкона от Алисии. Это сработало и в тот раз, когда вы отправили меня в Нассау, чтобы я сделал Райли внушение о необходимости держать язык за зубами насчет источника тех денег.

— Я никогда не просил тебя угрожать чьей-либо жизни. Сейчас же убери свою пушку.

— Я никому не угрожаю. Просто защищаю нас с вами, мэр. Полагаю, сейчас вам самое время сойти с яхты на берег.

— Послушай своего босса, Фелипе, — сказал Джек. — Убери пушку.

— Заткнись! Ты, Свайтек, причиняешь мне одни только неприятности. Ведь это ты пытался очернить меня только за то, что я прогулялся на набережную, дабы убедить твоего клиента держаться подальше от Алисии. Это ты внушал полицейским мысль, что женщину, найденную в багажнике машины Фэлкона, убил не он, а я.

— Да, я так думал, — подтвердил Джек. — Но улики свидетельствуют о том, что ее убил Фэлкон. Так что убери пушку, пока против тебя не выдвинули реального обвинения в покушении на убийство.

— Захлопни свою хлеборезку! Если бы ты не совал свой нос, куда не надо, мы бы не оказались во всем этом дерьме.

Пригнувшись, Тео прыгнул на Фелипе и ударил его плечом в солнечное сплетение. В следующее мгновение оба рухнули на пол каюты, и вышло так, что Фелипе оказался сверху. Их тела и руки переплелись в схватке за оружие. Неожиданно пистолет выстрелил, и пуля разнесла окно салона.

— Тео! — закричал Джек, бросаясь на помощь другу. Но тот и без его помощи уже освободился от хватки Фелипе и вцепился в его руку, сжимавшую пистолет. В этот момент оружие выстрелило снова.

Мэр начал медленно оседать на пол.

Тео своими железными руками выкрутил запястье Фелипе так, что едва его не сломал. Пистолет выпал из руки охранника. Джек поспешил к мэру.

— Держитесь, мэр, — сказал он. — Я сейчас позову врача.

Мэр закашлялся, выплевывая сгустки крови. Потом издал хриплый смешок.

— Я сам доктор, — едва слышно произнес он. — Тот самый…

У Джека по спине побежали мурашки, когда он наблюдал, как мэр — он же «доктор» — умирает.

Джеку было непросто понять бабушку Алисии, и языковой барьер не имел с этим ничего общего.

Слухи, сопровождавшие смерть мэра Мендосы, носили скандальный характер даже по стандартам Майами. Все шокирующие составляющие были налицо: набитый деньгами чемоданчик, потасовка на яхте мэра, мертвый политикан и его вооруженный телохранитель, бывший заключенный, избегнувший смертной казни, и сын бывшего губернатора — и все это вкупе с недавним драматическим финалом ситуации с заложниками.