Кристофер Райх - Клуб патриотов

Калеб Шорт протянул напарнику ключи, но заметил, что Лемон Уилки смотрит совсем в другую сторону.

— Черт! — произнес Уилки, — Проверь-ка третью камеру.

Шорт перевел взгляд на монитор, на котором был хорошо виден вестибюль. К стойке администратора приближались три афроамериканца. Похоже, что двое из них были вооружены пистолетами, третий — «Узи».

— Ни хрена себе! — пробормотал он.

— Сам пойдешь или я? — спросил Уилки.

Инструкция предписывала одному из охранников оставаться в диспетчерской.

— Я сам этим займусь, — ответил Шорт.

— Слушаюсь, сэр.

Старший охранник бросил взгляд на Уилки. Вот теперь он разговаривал как положено.

И тут раздались выстрелы. Их звук напоминал треск фейерверка. В полу и потолке образовались дыры — диспетчерская располагалась прямо над стойкой администратора. Шорт глаз не сводил с монитора: трое мужчин поливали вестибюль пулями как из шланга.

— Давай, Уилки, доставай пистолет. Идем вместе.

— Я вызову полицию. И никуда не пойду.

Калеб Шорт покачал головой:

— Черта с два не пойдешь! Это наше здание, и никто не имеет права здесь безобразничать.

С мертвенно-бледным лицом Уилки поднялся и трясущимися руками достал свой пистолет.

Через несколько секунд оба охранника вышли в коридор.

И никто не заметил Томаса Болдена, выскользнувшего из лифта на сорок третьем этаже.

Тускло горели светильники, отбрасывая тени на стойку администратора, и коридоры с островками темноты между пятнами света казались длиннее. Болден, прислушиваясь, шел быстрым шагом. У него было пять минут, самое большее — десять. Фелл обещал, что его бойцы покуролесят внизу до приезда полиции, но ни минутой дольше. Где-то вдалеке зажужжал факс, принимая сообщение. Завернув за угол, Болден проходил мимо кабинета Сола Вайса.

Вайс, харизматичный лидер, доброжелательный человек, который создал все с нуля, упорно настаивающий на принципах партнерства в компании… Сколько раз он отклонял предложение продать банк, разместить часть капитала в акциях или объединиться с какой-нибудь крупной компанией на Уолл-стрит? Он говорил, что не делает этого, чтобы сохранить предпринимательскую культуру, оставаться специалистом в выбранной области. Но еще чаще от него можно было услышать, что «ХВ» — это его семья. Болден принимал такие высказывания на веру. Не так уж и странно, что хотя бы одному человеку нравится собственное творение.

Болден миновал частный обеденный зал и конференц-зал, где обычно проходили совещания. Дверь в кабинет Микки Шиффа оказалась заперта, и нужный ключ подобрался только с четвертой попытки. Помещение больше напоминало не кабинет, а гостиную в итальянском палаццо. Роскошно обставленная комната простиралась от двери метров на двадцать, а то и больше, и являла собой полную противоположность квартире Шиффа. Здесь была и зона для гостей, и специальный отсек для хозяина этого помещения, где он мог побродить, и рабочая зона в самом дальнем конце. Потайная дверь, спрятанная где-то среди стеллажей, которые тянулись от пола до потолка, вела в его личную ванную. Примерно год назад, в одну из суббот, Шифф пригласил сюда Болдена и устроил ему маленькую экскурсию. Стандартный прием — показать галерному рабу, чего он может достичь, если будет хорошо трудиться. Позолоченные краны, гравюры Хокни и офис размером с Род-Айленд. Это был пряник. А о кнуте думать не стоило. Банк «Харрингтон Вайс» тщательно подбирал сотрудников. Единственным кнутом, перекрывавшим все, был чудовищный страх неудачи. Но это был личный кнут каждого.

Болден подошел к письменному столу и сел в капитанское кресло Шиффа с низко опущенной спинкой. Чтобы попасть в «Найтингейл», программу, разработанную и запатентованную «ХВ», требовался магнитный ключ. Внутри системы он управлял всеми финансовыми операциями в зависимости от того, к каким зонам банка имел доступ его владелец. Шифф имел доступ ко всем зонам. Болден провел ключ-картой по считывающему устройству, расположенному вверху клавиатуры, и дисплей ожил. После нескольких неудачных попыток Томас добрался до папки, где хранились личные дела сотрудников «ХВ». На экране появилась табличка, предлагающая ввести имя или номер счета сотрудника. Болден постарался припомнить, кто не так давно устроился к ним на работу.

Он впечатал имя «Ла Ванда Мейкпис».

Полгода назад Ла Ванда Мейкпис была полномочным представителем Федерального агентства по связи, когда управление этого агентства без видимой причины и вопреки существующему правилу разрешило одной из телекоммуникационных компаний, принадлежащей «Джефферсон партнерс», продавать свои услуга за пределами родного штата. Через два месяца Ла Ванда покинула ФАС и перешла в «Джефферсон партнерс». В общем-то, ничего странного.

На экране появились три банковских счета. Два из них были стандартными, которые обычно открываются для перевода комиссионного вознаграждения. Болден просмотрел по очереди каждый счет. Везде — надежные акции, дающие высокие дивиденды, муниципальные облигации, сертификаты валютного рынка. Общая сумма составила около миллиона долларов. Ничего удивительного, когда речь идет о профессиональном правительственном чиновнике пятидесяти лет, который знает, как делать сбережения.

Третий счет был помечен как «Омега ассошиэйтс».

Болден открыл его. Внизу страницы в графе «итого» стояло число 34, за которым следовали шесть нулей, — тридцать четыре миллиона долларов. Определенно не совсем то, что ожидаешь увидеть на счету женщины, всю сознательную жизнь вкалывавшей на правительство. Болден присвистнул. Тридцать четыре миллиона долларов! Это уже не взятка. Это принадлежность к определенному кругу.

Из истории счета следовало, что наличные переводились в два приема. Первый транш — полгода назад, второй — два месяца назад, что соответствовало тому периоду времени, когда ФАС выступала в интересах «Джефферсон партнерс».

Болдену вспомнилось, что говорил Марти Кравиц по поводу того, какие предположения может сделать умный человек. Теперь Болдену было плевать на предположения. Пришло время получить доказательства.

Болден проследил движение этих тридцати четырех миллионов. Деньга перевели с именного счета в частном банке «Милбэнк энд Мейсон» с юридическим адресом в Нассо на Багамах. По международному идентификационному коду, который присваивается каждому зарегистрированному банку международной межбанковской системой СВИФТ, Томас сделал запрос всех операций клиентов «ХВ», проходивших через этот банк.

На дисплее появился список на нескольких страницах: два миллиона здесь, десять миллионов там. Суммы, переводимые из «Милбэнк энд Мейсон», обозначались самое меньшее семизначным числом. Целое состояние! Но, по сути, ничто для компании, которая год за годом зарабатывала своим вкладчикам ошеломляющие двадцать шесть процентов прибыли. Фамилии тоже впечатляли: сенаторы, полномочные представители различных агентств, генералы, послы — в общем, все сильные мира сего. Мужчины и женщины, чьи руки держали рычаги власти. Среди них Болден насчитал не менее семи человек, кто в настоящее время работал в «Джефферсон партнерс». Все они были здесь, и все являлись клиентами банка «Харрингтон Вайс».