Алексей Яковлев - Астральный летчик

— Зачем же вы вышли драться с Ченом? Неужели вас Саша попросил?

Андрюша хотел сказать, что совсем не Саша, то есть Алик, просил его драться. Но объяснять бы пришлось долго, и она бы не поняла. Андрюша только пожал плечами:

— Да так получилось… Выпили… И завелись…

Она спросила тревожно:

— А Саша сейчас пьет?

Андрюша про себя хмыкнул. Значит, было такое время, когда Алик не пил. Марина тревожно ждала его ответа.

— Да выпивает… Иногда… С кем не бывает?

— Ему нельзя. Совсем нельзя. Пить с его головой… Это же… Это же просто преступление… Не давайте ему пить, Андрюша. Я надеюсь на вас. Обещаете?

Андрюше стало совсем тоскливо: он посмотрел на такси, на серый дымок из шоферского окна. Какую же сигарету по счету дымит там водила? Марина, не отрываясь, смотрела на него. И он кивнул ей в ответ. Просто не мог не кивнуть. Марина тихо засмеялась:

— Я вижу, вы тоже не поняли, что вчера произошло. Правда?

— Почему тоже?

— Чен тоже ничего не понял. — Марина загадочно улыбнулась. — Чен просто с ума сходит… А все очень просто… Только им я не могу сказать. А вам скажу… Просто Саша меня очень… Он хочет отомстить Чену… А мстить ему не за что…

Андрюша увидел глаза Алика у сфинксов, глядящие вслед шоколадному «вольво»:

— Чен думает, что Саша что-то про него знает… Что он чуть ли не из КГБ… Бред… Но я же не могу им сказать, как все на самом деле…

— Почему? — удивился Андрюша. — Успокойте их. Если все так просто.

— Все совсем не просто, — сказала Марина. — Будет еще хуже. Всем будет хуже… А я этого не хочу.

Она достала из сумочки длинный конверт с напечатанными на нем странными буквами. Положила заклеенный конверт на колени и тяжело вздохнула:

— Передайте ему, что я не знала… Честное слово… Не знала, что он дойдет до такой низости…

— Саша? — после паузы уточнил Андрюша.

— При чем тут Саша. — Она опять тяжело вздохнула. — Сергей Николаевич… У меня в «Ариадне» были неприятности… — И замолчала.

Андрюша понял, что разговор идет о том, как ее подставил в «Ариадне» Сергей Николаевич. Вспомнил рассказ Алика о том, как «папа» ее оттуда выкупил. Если бы он этого не знал, то сейчас ничего бы не понял. Совсем ничего. А так хоть что-то стало проясняться. Марина заговорила быстро, не останавливаясь:

— Честное слово, я не знала, что этот подлец получил за меня деньги и с Саши, и с Георгия Аркадьевича. Я только вчера это узнала, и то случайно. Георгий Аркадьевич был страшно сердит. И жутко ругал Сергея Николаевича. А Саша до сих пор думает, что я и тогда все знала и все равно ушла к Георгию Аркадьевичу. А я совсем не к нему ушла. И вообще, он от меня ничего не требует. То есть в этом роде ничего. Ну, вы понимаете?… — Она тряхнула головой и протянула конверт Андрюше. — Тут десять тысяч долларов. Ровно столько, сколько он за меня внес. Передайте ему и скажите, что я не знала. Честное слово. Передайте, что теперь уже ничего не исправишь. Слишком поздно. — Она посмотрела на часы. — Ой, как поздно. Все. Больше мне нельзя.

Она встала. И Андрюша тоже встал, — конверт он держал перед собой. Марина оглянулась:

— А где ваша машина?

— Я без машины.

— Пешком? — удивилась Марина. — Идемте. Я вас подвезу.

Они шли к такси через асфальтированную площадку, огромную, как футбольное поле. Посреди площадки после вчерашней грозы блестела в закате лужа. В луже, как кораблик, плавал желтый листок. Как когда-то давным-давно букетик фиалок в луже у Михайловского замка.

Марина открыла заднюю дверь:

— Андрюша, вам куда?

— На Литейный.

— В «Ариадну»? — испугалась она.

Он ее успокоил:

— Домой. Я живу на Петра Лаврова.

— На Фурштатской, — нагло поправил его таксер.

Марина устроилась на заднем сиденье. Андрюша хотел сесть рядом с таксером, но раздумал и сел рядом с Мариной, стараясь не касаться ее аккуратного бедра в горошек.

Таксер завел двигатель. Звеня разболтанным диском сцепления, как победными литаврами, тачка рванулась по кольцу вокруг стадиона. Таксер тут же стал рассказывать новые анекдоты про таблетки «Упса» и «сладкую парочку». Марина вздыхала. Андрюша молчал. Тогда таксер закурил и запел со значением:

Андрюша осторожно, двумя пальцами, взял его сзади за плечевой мускул и чуть надавил. Простейший прием: в переводе с японского «Ущеми плечо». Таксер вскрикнул, испуганно оглянулся на Андрюшу:

— Ты чего, командир?

— Не пой, пожалуйста,— попросил Андрюша.— И сигарету брось, пожалуйста.

Таксер щелчком выбросил сигарету в окно, сказал мрачно:

— Сразу предупреждать надо, что не в духе.

И, слава Богу, замолчал до конца пути. Только уже на Литейном спросил:

— Какое место Фурштатской?

— В любом месте останови. Я пройдусь.

Тачка дернулась и тут же остановилась. Мастер косил под дурачка.

— Пожалуйста, пройдись.

Напрашивался. Не понимал, что людям не до него. Андрюша полез в карман.

— Я же дальше еду, — отвела его руку Марина, и шоферу: — Подождите, я попрощаюсь.

Мастер хотел сказать что-то, но покосился на мрачного Андрюшу и промолчал.

Тачка остановилась в самом начале Литейного, как раз напротив Большого дома. Марина протянула Андрюше руку, тряхнула волосами:

— Чен говорит, что он такого упорного бойца еще не видел. А Чену можно верить. — Она улыбкой высоко оценила Чена.

Андрюша молчал. Она не убирала руку. Они так и стояли напротив Большого дома, взявшись за руки. Она вдруг оглянулась и сказала шепотом:

— Все равно вы эти два дня лучше с Сашей нигде не показывайтесь. Ладно?

— Почему два дня?

— Через два дня они с Георгием Аркадьевичем куда-то уезжают. По делу. По очень важному делу. Ладно?

И не убрала руки. Ну конечно, девчонка. Совсем девчонка. Стала бы женщина вот так стоять посреди улицы, взявшись за руки.

— Так вы все ему передадите?

— Передам.

Марина опустила голову. Но руку так и не убрала.

— Если бы я знала тогда… Он из-за меня все продал… И машину, и книги, и квартиру, все… Этого ему не говорите. Не надо. Это только вам. Все равно уже поздно. — Она вздохнула и убрала руку. — Пора.

— Подождите! — остановил ее Андрюша.

Она с готовностью вернулась. Снова встала рядом.

— Запишите мой телефон,— сказал Андрюша.— Может, понадобится.

Он сейчас точно знал, что Марине понадобится, обязательно понадобится его телефон, и Марина это поняла. Открыла сумочку взрослой леди и стала в ней искать. В сумочке что-то бренчало и гремело, как в испорченной игрушке. Наконец она достала ручку и чью-то визитку. Хитро прищурилась:

— Первые три цифры я записывать не буду. Они ведь такие же, как в «Ариадне». Район-то один. Правда?