Наталья Андреева - Угол падения

— Да, конечно. — Аня достала небольшой альбом. Леонидов бегло пролистал плотные страницы, заполненные удачными и не очень любительскими снимками, выбрал одну, где две очаровательные девушки улыбались в объектив на фоне блеклого интерьера магазина «Алексер».

— Это, я так понимаю, одна из последних? Можно позаимствовать на время?

— Берите насовсем, не велика память. От таких воспоминаний лучше побыстрее избавляться.

— Вы думаете? Что ж, спасибо. Ну а вам, как это говорится: совет да любовь, чтобы жили долго и счастливо и умерли в один день.

— Что это у милиционеров юмор такой мрачный, сразу о смерти? Давайте по такому поводу шампанского, из свадебных запасов?

— Можно и шампанского. Обычно следователи на службе не пьют, но с хорошими людьми можно. За здоровье молодых!

— Спасибо.

Они выпили шампанского, Алексей еще немного посидел в маленькой уютной компании и вышел из квартиры Барышевых, наполненный сотнями приятных пузырьков и чувством улыбнувшейся наконец удачи.

Утром следующего дня Леонидов решил вплотную заняться поисками Лилии Мильто. Первым делом Алексей решил взять в оборот бывшего партийного работника, а ныне активную пенсионерку Лидию Евгеньевну. С утра она оказалась дома, видимо не успев еще приступить к общественной работе, чему посвящала целиком свое личное время.

Телефон откликнулся сразу же бодрым металлическим голосом:

— Квартира Мильто. Вас слушают.

«Как в приемную большого начальства попал», — подумал Леонидов и повел планомерное наступление на позиции оппонента:

— Здравствуйте, уважаемая Лидия Евгеньевна. Все тот же капитан Леонидов вас беспокоит. Не объявлялась еще ваша блудная дочь?

— У меня нет больше дочери. — Оставшуюся от общественной работы часть своей жизни женщина, очевидно, посвящала просмотру многочисленных сериалов.

— Зачем же так категорично?

— Эта мерзавка заявилась вчера вечером, чтобы забрать вещи. Больше я на порог ее не пущу. Не могу допустить, чтобы меня оскорбляли в моем собственной доме.

— Как, вы видели Лилию вчера? Передали мой телефон?

— Я все передала, молодой человек, более того, стала настаивать на ее немедленной явке с повинной.

— Вы так уверены, что ваша дочь преступница? — Леонидов сам почти перешел на мыльный пафос.

— После вчерашнего — да. Дочь стала на меня кричать, заявила, что ни в какую милицию она не пойдет, устроила скандал, потом бросила свои вещи и ушла.

— Куда ушла?

— К своему Беликову, куда же еще!

— Какой еще Беликов?

— У которого она теперь живет.

— Вы же говорили, что не знаете, куда ушла Лиля. Я вчера у вас адрес спрашивал.

— Молодой человек, не путайте меня. Адреса я не знаю и телефона тоже. Только то, что мальчика зовут Валентин Беликов и прописан он в городе Истре.

— Это уже немало. Когда она у вас была?

— Часов в девять. Я выставила дочь за дверь и отобрала ключи. Слава богу, у меня есть еще одна девочка, будет на кого опереться в старости. А про этого выродка слушать больше не желаю.

— Что ж, спасибо, Лидия Евгеньевна. Теперь, думаю, мы ее найдем и больше вас беспокоить не будем.

— Сделайте одолжение, молодой человек. До свидания.

Леонидов со вздохом положил трубку. По крайней мере, удалось узнать имя, фамилию и город, в котором находился объект новых Лилиных брачных планов. Подошедший Матвеев посоветовал послать в Истру Игорька Матвиенко на машине — для выявления всех Беликовых в этом городе, подходящих по возрасту, семейному положению и жилплощади.

— Не переживай, Леша, дня за два отыщут, — утешил он коллегу.

— За два?! Надо брать его тепленьким, пока ноги не сделал.

— Куда он денется. Сидит себе спокойненько и радуется, что все так удачно обтяпал и девчонка с ним.

— Может, самому поехать?

— У тебя сколько еще версий? Что ты зациклился на этой девице? Сиди работай. Займись пока Серебряковской «крышей».

— Я-то займусь, но интуиция подсказывает…

— Интуиция тебе уже подсказала. Вспомни, как ты в Елистратове был уверен. Найдут скоро твою девушку. Жди.

— Хорошо, я подожду.

Ждать на самом деле пришлось гораздо — меньше. Вечером того же дня Матвеев пришел к зарывшемуся в бумагах Леонидову с расстроенным мрачным лицом:

— Уж не знаю, Леша, радоваться нам или горючими слезами рыдать. Нашли твою красавицу, такое дело.

Леонидов поднял голову:

— Нашли? Игорек нашел? Так быстро?

— И он и не он. Представляешь, какая история вышла: поехал он в эту самую Истру, фотографию твою взял, разглядывал долго. Уж больно девчонки на ней красивые, а парень молодой, неженатый. И на сорок втором километре Волоколамского шоссе Игорек наткнулся на сотрудников Истринского ОВД. Труп там нашли. Сейчас ведь сезон, грибы самые пошли, вот одна парочка и обнаружила в лесу, почти у самой дороги. Вызвали милицию, экспертов, все как полагается. А парень-то наш — малый любопытный, взял да и притормозил. Девушку на носилках несли, а волосы у нее приметного ярко-рыжего цвета. Матвиенко подошел поближе, а там твоя Лилия Мильто с фотографии. Он ее тут же опознал. По предварительным данным эксперта, ее задушили вчера вечером в районе одиннадцати часов. Тело преступник оттащил в овраг, попытался закидать ветками, но было уже темно, да и спешил он, похоже…

Леонидов сжал руками виски:

— Так, похоже, что он от свидетельницы поспешил избавиться. Значит, интуиция меня не подвела, а, Павел Николаевич?

— Теперь надо срочно найти того парня. Ты сейчас езжай к матери девушки, привези ее на опознание и постарайся детально выспросить все о вчерашнем дне и о приятеле Лилии, Беликове этом. Надо всех на уши поставить, но отыскать его сегодня же.

На служебной машине Леонидов поехал к Лидии Евгеньевне Мильто. В стекло полосовал косой, по-осеннему нудный дождь, деревья от воды линяли, как бездомные собаки, мутная зелень на глазах покрывалась желтыми трещинами. Настроение у Алексея было под стать погоде: он думал о том, что в морге в это время лежит мертвое тело молодой красивой девушки двадцати трех лет и именно ему придется сообщить родителям о том, что в семью пришло горе. Теперь ни для кого уже не имело значения, была убитая плохой или хорошей, доброй или злой, она просто не заслужила того, чтобы умереть так рано. И Леонидов чувствовал свою вину в том, что не нашел преступника раньше и не смог повлиять на ход событий.

Фрунзенская набережная мокла под сентябрьским дождем остроконечными крышами сталинских построек. Машина остановилась в тихом дворике, тщательно ухоженном и подметенном. Пятнадцатиэтажный старый дом, погруженный в сладкую дремоту, равнодушно взирал на мир стеклянными глазами окон.