Наталья Андреева - Угол падения

— Девушка, вы скучаете?

— Неужели такой приятный мужчина решил меня развлечь?

— Эх, Ольга, не первый раз вижу вас, и всегда вы вызываете во мне определенные чувства.

— Жена, что ли, куда-то вышла?

— Ну почему сразу — жена? Вы мне просто напоминаете романтичных тургеневских девушек.

— Ага, как Лиза выпорхнула из своего дворянского гнезда. Как же, в школе проходили.

— Ольга, ну почему вы пресекаете все попытки сказать вам что-то приятное? Странное свойство характера у такой красивой женщины.

— Просто не люблю комплименты. Они меня настораживают. Если мужчина говорит женщине комплимент, значит, ему от нее что-то нужно. Так позвольте узнать, по какому поводу вы ко мне подлизываетесь, Алексей Алексеевич?

Еще в первое посещение «Алексера» Леонидов понял, что Ольга не глупа, и подобные игры с ней затевать трудно. Но как иначе узнаешь, была ли она в связи с Пашей. Разве что в лоб спросить?

— Вы правы, я мерзкий, коварный тип, все делаю с задней мыслью, Вы меня совершенно не интересуете как женщина, просто хотелось выяснить, как вы относились к покойному ныне коммерческому директору?

Она усмехнулась:

— Как и большинству женщин, он мне нравился: красивый, общительный, не жадный, веселый. Что еще?

— А вы ему нравились?

— Опять же, как и большинству мужчин. У меня тот счастливый тип романтичной блондинки, который вызывает у лиц противоположного пола ностальгию по тихому обожанию. А вы равнодушны к блондинкам, капитан?

— Нет. Значит, он нравился вам, вы ему — и?

— Что — «и»? Не всякое «и» успешно трансформируется в «а!». На свете полно мужчин и женщин, которые нравятся друг другу, но это не значит, что они вместе спят. Вас ведь это интересует?

— Не всякие мужчина и женщина, которые друг другу нравятся, свободны для любви, поправил бы я вас. Вам и Павлу Петровичу цепи не мешали.

— А Нора?

— Ладно, не буду мудрить, ходить вокруг да около. Скажу прямо, что мне известно о Пашином романе с какой-то девушкой из офиса. Он все-таки исхитрился завести его под носом у своей стервы-любовницы.

— Рисковый мужчина. Не думала, что он способен на поступок.

— Значит, это были не вы?

— Значит, не я.

— Зря понадеялся. Красивее вас, Оленька, он никого бы не нашел.

— Послушайте, вы надеетесь, что вам кто-то сам признается. Вы наивны. Займитесь лучше Ивановым, и перестаньте ковыряться в чужих душах. А сейчас^спо-койной ночи, господин капитан.

Она поднялась и начала протискиваться в сторону выхода. Алексей налил себе пива. Общение с девушкой Олей требовало дополнительной стимуляции. Его только что откровенно поучали, и Леонидов обиделся. Время было позднее, и Алексей решил пойти «зализывать раны» к жене.

В угловой комнате номер четыре Серега Барышев резался в дурака со своей и леонидовской женами. Они сидели с ногами на сдвинутых кроватях и орали как ненормальные. Сергей, оставшийся в дураках в третий раз, возмущался женскому коварству, Аня смеялась, раскрасневшаяся Сашенька убеждала народ играть на щелбаны. Увидев Алексея, несчастный Серега от радости чуть не свалился с кровати.

— Леонидов! Какое счастье! Первый раз в жизни так тебе радуюсь. Греби сюда, меня женщины обыгрывают.

Злорадный Леонидов сделал постное лицо:

— Вряд ли тебе помогут мои жалкие силенки. Что ж ты не воспользуешься своим могучим телосложением?

— Видали? Знаешь, Леха, говорят, маленькие — они умные. Я просто убежден в твоем гигантском интеллекте, особенно если внимательно присмотреться к твоему росту.

— А ты не вглядывайся во что не просят. Дорогие женщины, сделайте этому большому и глупому парни-ше еще пару «дураков». Ему полезно.

— Правда, Лешка, чего ломаешься, давай сыграем двое на двое: женщины против мужчин, — поддержала Барышева Саша.

— Александра, а где ребенок? Лучше бы спать его уложила.

— Ну ты зануда, Леонидов, — возмутилась жена. — Он с детьми в мансарде носится. Дай ребенку нагуляться, не все же тебе одному.

— Так и быть. Если, Барышев, признаешь, что ты тупица, а я великий интеллектуал.

— Да хоть сам Эйнштейн. Садись давай.

Леонидов сбросил кроссовки и устроился на кровати. В карты он играл прилично, прекрасно просчитывал козыри на руках противника., даже Серега не смог испортить ему игру. Вскоре женщины потерпели сокрушительное поражение со счетом один — десять. Барышев гудел могучим смехом, Сашка норовила ударить Алексея картами по ушам, а Анечка только бормотала:

— Нечестно, ну нечестно же. Сергей наконец перестал смеяться:

— Леонидов, я все тебе прощаю, будь моим другом навсегда. Моя физическая сила плюс твой интеллект — и никакие женщины с нами не справятся.

— Да? — не выдержала миролюбивая Анечка. — Это мы сейчас посмотрим. — И она головой уперлась мужу в могучее плечо, пытаясь повалить на кровать.

— Так, все ясно, Александра, пойдем. — Леонидов, подхватил Сашу под руку и повел к дверям. — Завтра продолжим, если у дам появится охота.

На следующее утро, проснувшись, как обычно, в половине восьмого, Алексей долго не решался открыть глаза. Ощущение чего-то недосказанного и невыполненного не покидало его со вчерашнего утра. Леонидов был почти уверен в том, что неприятности продолжатся, поэтому в коридор выглянул с опаской, боясь наткнуться на какой-нибудь очередной сюрприз. Почему у него возникло нехорошее предчувствие, Алексей и сам не смог бы себе объяснить. Однако в холле не оказалось ничего, кроме растерзанного стола и потертой мебели. Алексей вздохнул с облегчением. Мир показался не таким уж гнусным, впереди замаячила неясная надежда на то, что он, Леонидов, ошибается. Народ, как и полагалось в такое раннее время, еще спал. В холле было пусто. Стоять в одиночестве, чувствуя над собой высоту деревянного потолка, оказалось крайне неприятно.

Леонидов вздохнул и отправился на улицу, размяться. Зарядка давно уже перестала быть для него необходимостью и перешла в разряд привычек, от которых просто трудно отказаться. Не сделав утром положенное количество наклонов, отжиманий, приседаний и подтягиваний, Леонидов не мог потом весь день избавиться от чувства не выполненного с утра важного дела.

Отпахав положенные двадцать пять минут, он с облегчением вздохнул и отправился будить к завтраку жену.

Поднявшись на второй этаж, Леонидов увидел выходящую из люкса Калачеву с двумя большими сумками. За ним плелась заспанная и злая Екатерина Леонидовна, тащившая зевающую Дашеньку.

— Илья Петрович, доброе утро! — поздоровался Алексей. — Не раненько ли поднялись сегодня? Еще только восемь.

— Кто рано встает, тому сами знаете что.

— Неужели вам все еще мало? Господь к вашему бизнесу и так достаточно щедр. Даже позавтракать не хотите.