Майкл Бирнс - Святая тайна

— Что ж, это понятно.

«У священника мягкий характер», — подумала Шарлотта.

Его ирландский акцент действовал успокаивающе, и еще она отметила, что Донован постоянно жестикулирует, вероятно, побочный результат многолетней деятельности проповедника.

Они неторопливо миновали пьяццу Санкте Марте, обходя по боковым дорожкам вокруг апсиды собора. Шарлотта восхищалась ее мрамором и витражами.

— Взять, к примеру, меня, — продолжил падре Донован. — Prefetto di Bibloteca Apostolica Vaticana… [9] Хранитель папской библиотеки Ватикана (ит.). Весьма причудливое название для должности смотрителя Ватиканской библиотеки. В моем ведении книги и история церкви. Должен признаться, что я не много знаю о вашей отрасли науки. Но когда увидел вас по телевизору, убедился, что именно вы поможете мне в осуществлении проекта, который меня попросили возглавить.

— Я, мягко говоря, удивлена тем, что моя скромная деятельность заинтересовала кого-то в Ватикане.

— Да, многие за этими стенами имеют свое субъективное мнение относительно генетических исследований. Я же предпочитаю придерживаться более широких взглядов.

— Приятно это слышать, — улыбнулась Шарлотта. — Так чем же именно мне предстоит заняться?

Священник ответил не сразу, а дождался, пока двое монахов, проходящих мимо них, не удалились на достаточное расстояние, и тихо проговорил:

— Мощи. — Он собрался было сообщить подробности, но вдруг передумал. — Лучше вам взглянуть своими глазами.

Направившись к северу по виале дель Джардино Куадрато, они прошли сквозь пышную зелень Ватиканских садов, мимо шикарной, выстроенной в стиле неоклассицизма шестнадцатого века виллы Пия IV.

Прямая улица проходила позади величественного Ватиканского музея. Шарлотта припомнила, как когда-то читала, что именно здесь, в бывшем дворце пап эпохи Возрождения, собрана богатейшая коллекция произведений искусств Ватикана. Это также было место, куда съезжались бесчисленные туристы со всех уголков мира, чтобы полюбоваться на самый известный городской экспонат — Сикстинскую капеллу, стены которой покрыты знаменитыми фресками, а потолок расписан самим Микеланджело.

Она чувствовала, что отец Донован еще не готов поделиться своей тайной. И хотя ее так и подмывало спросить, почему изучением мощей руководит библиотекарь, Шарлотта решила сменить тему.

— Как же здесь красиво! — вздохнула она, охватывая взглядом цветы, декоративные фонтаны и изумительную архитектуру Возрождения. — Как в сказке. И вы здесь живете?

— О да.

— И каково оно, жить здесь?

Священник поднял на нее глаза и усмехнулся.

— Ватикан — это наш дом, наш мир. Все, в чем я нуждаюсь, находится здесь, за этими стенами. Это нечто похожее на кампус колледжа.

— Вот как?

— Разумеется, за исключением ночной жизни, — добавил Донован со смехом. — Хотя, должен сознаться, у нас, конечно же, существуют свои эквиваленты студенческих взаимоотношений.

Они уже приближались к служебному входу музея. Неспешным шагом, менее чем за десять минут, Шарлотта и священник прошли метров шестьсот — почти всю страну в поперечнике.

Разак подвел англичанина к проделанной взрывом дыре и жестом предложил ему пройти внутрь.

Шагнув в пролом, Бартон быстро окинул помещение внимательным взглядом, анализируя обстановку.

Разак остался стоять у бреши, ему было не по себе от мрачной атмосферы подземелья.

Возбужденный и полный энергии Бартон, без колебаний стал излагать вслух свои соображения.

— В конце первого столетия до нашей эры царь Ирод Великий нанял ведущих архитекторов Рима и Египта для создания Храмовой горы. Грандиозное предприятие потребовало сооружения гигантской платформы, которая включала в себя твердую подстилающую породу на северной оконечности и расширялась к югу, а также мощных крепостных стен в том месте, где гора Мориа идет под уклон. — Бартон развернулся на месте, указав в противоположном направлении. — Вот почему в южной оконечности платформы вполне могли располагаться подземные помещения, как, например, то, в котором сейчас разместилась мечеть Марвани. И археологи с давних пор ведут спор о возможности существования аналогичных помещений под самой горой.

— Вы хотите сказать, что израильтяне знали о существовании потайной комнаты?

Понимая, что Разак будет выискивать любой повод для подозрений, Бартон очень осторожно подбирал слова. И хотя он знал, что израильские археологи проводили тепловое сканирование на Храмовой горе, показавшее наличие подземных аномалий, он был твердо уверен, что именно это помещение обнаружено не было.

— Вовсе нет. Убежден, если б это было так, ВАКФ уже знал бы об этом. — Англичанин не сомневался, что Разак не поверил ни единому его слову.

Бартон переключил свое внимание на каменные ковчеги. Он опустился на корточки, чтобы разглядеть получше, и передвигался так от одного к другому. Его возбуждение росло с каждым новым открытием.

Тем временем беспокойный взгляд Разака блуждал по каменным стенам.

— Так что же это за место?

Бартон выпрямился.

— Как я понимаю, мы сейчас находимся в древнееврейской крипте.

Разак крепко прижал к груди скрещенные руки. Сама мысль о пребывании в склепе, в царстве смерти, в компании душ неверных, лишала присутствия духа и усугубляла его дурные предчувствия. К тому же склеп еврейский! В этот миг помещение будто сделалось меньше. Ему стало душно.

— И похоже, ваши воры унесли одного из постоянных обитателей крипты. — Бартон передвигался фут за футом и сейчас указывал на прямоугольную вмятину в земле в конце ряда.

— По-моему, эти ковчеги слишком малы для того, чтобы быть гробами.

— Позвольте вам кое-что объяснить. — Археолог остановился и помедлил, собираясь с мыслями. — Древние евреи в процессе погребения — тахара — омывали тела усопших, покрывали цветами, травами, специями и маслами. Потом лодыжки, запястья и челюсти перевязывали, а на глаза клали две монетки. — Он приложил к глазам сложенные чашками ладони. — Наконец все тело оборачивали холстами и накрывали саваном.

После этой стадии, насколько было известно Бартону, приготовленное тело помещалось в длинную нишу, углубление в скале, или loculus. [10] Loculus (лат.) — гроб, ящик. Здесь ниш не было, но вариации в дизайне гробниц не являлись редкостью, и сейчас он не хотел грузить Разака лишней информацией.

Пытаясь представить себе внутренние размеры ковчега, Разак никак не мог сообразить, как можно втиснуть тело в такой маленький объем.

— И все же я не возьму в толк…

Бартон вытянул руку.

— Прошу вас, — мягко прервал он. — Так вот, они верили, что тело должно искупить грех, пройдя через процедуру разрушения плоти. Поэтому родственники оставляли труп разлагаться в течение года, после чего вынимали кости и помещали их в священную каменную коробку — миниатюрный гроб, так называемый оссуарий. [11] Еврейские оссуарии изготовлялись преимущественно из камня и имели форму прямоугольного ящика в соответствии с размерами костей покойника: длина — по длине бедренной кости, ширина — по ширине таза, высота — по общему объему костей, включая череп. Оссуарии закрывались плотно пригнанной крышкой, двухскатной, сводчатой или плоской; некоторые имели низкие ножки. Уже на ранних оссуариях встречаются резные узоры.