Аллан Фоллсом - День исповеди

— случившееся сегодня ранним утром убийство отца Бардони, личного помощника Марчиано (о котором, кстати, полиция так до сих пор и не объявила);

— еще одно событие этого утра — короткие телефонные звонки Гарри Аддисона, сделанные, как удалось установить, из автоматов неподалеку от Ватикана и сообщавшие совершенно неожиданные сведения о событиях в Китае. На эти звонки американцы отреагировали незамедлительно, и результатом оказался совершенный через несколько часов арест Ли Вэня, государственного инспектора по качеству воды;

— опять же этим утром — сенсационное объявление о предполагаемом возвращении в Италию давно не дававшего о себе знать террориста по кличке Томас Добряк и о том, что Gruppo Cardinale выписала ордер на его немедленное задержание при первом же появлении.

Внезапно Скала резко перестроился в левый ряд, проехал так с полквартала, свернул, нарушая правила, направо и, отъехав немного по поперечной улице, опять повернул налево и прибавил газу. Адрианна заметила, что Итон чуть заметно улыбнулся, без труда следуя за ним. Американец переключал передачи, то прибавлял скорость, то отставал, используя всю подготовку профессионального разведчика, каким он являлся на самом деле. До этой ночи и он, и Адрианна выжидали, рассчитывая, что Гарри Аддисон в конце концов приведет их к отцу Дэниелу. Теперь их вела к цели полиция. Они понятия не имели, что и как происходит, но было очень похоже, что ужасное бедствие в Китае оказалось каким-то образом связано с ватиканскими интригами, а это значило, что они стоят на пороге таинственной истории, которая должна потрясти весь мир.

— Полиция может нам изрядно помешать, — процедил сквозь зубы Итон, сбавляя скорость.

Ехавший впереди Скала сделал очередной резкий поворот и нырнул в полутемную улицу, по обеим сторонам которой возвышались жилые дома.

Адрианна промолчала. Она знала, что при иных обстоятельствах Итон позвонил бы паре-тройке своих итальянских оперативников, которые потихоньку похитили бы отца Дэниела. Но не теперь, не в присутствии полиции, тем более что все десятилетия, прошедшие после окончания холодной войны, ЦРУ находилось, как под микроскопом, под постоянным неприязненным наблюдением и Вашингтона, и всего мира. Нет, они могли лишь продолжать делать то же, что и прежде, — ждать и наблюдать, рассчитывая увидеть, как будут разворачиваться события. И еще надеяться, что обстоятельства сложатся благоприятно и они смогут встретиться с отцом Дэниелом, когда он будет один.

Палестрина проснулся от собственного крика. Весь мокрый от пота, он в темноте непроизвольно выбросил руки вверх, отталкивая видения. Уже вторую ночь подряд к нему во сне являлись темные духи. Их было много, и они пытались накрыть его тяжелым нечистым одеялом, он знал, что это одеяло пропитано ядом, тем самым ядом, который вверг в болезнь и прикончил его в той давней жизни, когда он был Александром.

Лишь через некоторое время он осознал, что разбудил его не ночной кошмар, а звонок телефона, стоявшего на тумбочке рядом с кроватью. Вскоре звон прекратился, но почти сразу же начался снова; на многоканальном пульте аппарата высветился сигнал, что вызов поступил по секретному номеру, известному только одному человеку — Томасу Добряку. Кардинал быстро взял трубку.

— Si…

— В Китае произошел сбой, — небрежным тоном сказал Добряк по-французски, стараясь не слишком волновать Палестрину. — Ли Вэня арестовали. Но ситуация у меня под контролем. Вам не о чем беспокоиться, разве что о планах на завтрашний день.

— Merci, — мрачно ответил Палестрина и положил трубку.

Неожиданно для самого себя он передернул плечами от самого настоящего холода, пробравшего его до костей. Духи были не только порождениями сна, они существовали в действительности и подбирались все ближе и ближе. А что, если что-то опять сорвется и окажется, что ситуация у Томаса Добряка вовсе не под контролем? В этом не было ничего невозможного — как-никак, он не смог устранить отца Дэниела.

И эта мысль породила другую, еще более пугающую — что отец Дэниел жив не из-за благоприятного для него стечения обстоятельств, а потому, что ему покровительствуют эти духи, приславшие ему на помощь брата. Они — сама смерть и нацелились на него, на Палестрину. И не просто нацелились, как вылетевшая из коробки моль стремится в пламя. Палестрина сам призвал их в свою обитель.

Гарри открыл дверь в кухню и щелкнул выключателем. Подойдя, он проверил зарядные устройства и убедился, что электросеть исправно вливает жизнь в сверхтонкие аккумуляторы сотовых телефонов. Телефонов было два — тот, который Гарри получил от Адрианны, и еще один, оказавшийся в квартире. Утром им предстояло отправиться в Ватикан; один телефон возьмет Дэнни, а второй будет у Гарри. С их помощью они смогут поддерживать между собой связь, когда отправятся выручать Марчиано. Наверняка Фарелу будет крайне трудно, если не невозможно, засечь их нечастые переговоры среди бесчисленных звонков, которые делают по сотовым телефонам туристы и обслуживающий персонал Ватикана, даже если служба безопасности догадается об их приходе туда.

Удовлетворенный результатами осмотра, Гарри выключил свет и направился в коридор.

— Вам надо поспать.

Елена стояла в двери своей комнаты, расположенной прямо напротив той спальни, которую Гарри делил с братом. Ее волосы были зачесаны назад, а одета она была лишь в легкую ночную рубашку. Дальше по тому же неосвещенному коридору располагалась гостиная, откуда слышался заливистый храп Геркулеса, спавшего на кушетке.

Гарри шагнул к ней.

— Я не хочу, чтобы вы ходили с нами. Мы с Дэнни и Геркулесом сами справимся.

— У Геркулеса свое собственное задание, а отца Дэниела все равно кто-то должен возить в кресле — ведь вы же не сможете находиться одновременно в двух местах.

— Елена… все слишком опасно, слишком непредсказуемо…

Свет падал от лампы, стоявшей возле ее кровати, и просвечивал сквозь тонкую материю ее ночной рубашки, надетой на голое тело. Елена подошла ближе, и Гарри увидел, как порывисто поднимается и опускается ее грудь, чуть прикрытая тонким кружевом.

— Елена, я не хочу, чтобы вы туда шли, — с нажимом произнес Гарри. — Если с вами что-нибудь случится…

Подавшись вперед, Елена ласково прикоснулась пальцами к его губам. И тут же почти непрерывным движением убрала руку и поцеловала его в губы.

— Гарри, у нас есть сегодня, — прошептала она. — Что бы ни случилось потом, сегодня — наше… Люби меня, Гарри…

Дэнни опять посмотрел на часы, лежавшие рядом с ним на тумбочке. Прошло пятнадцать минут. Он сам не понимал, заснул ли на это время. Гарри только что вернулся и лег в кровать. С тех пор как он отправился проверять зарядку телефонов, прошло больше часа. Где он находился и что делал все это время, Дэнни не знал, но догадывался, что брат был у Елены.