Джонатам Келлерман - Пациент всегда мертв

Дегусса обогнул Ларсена, пытаясь выбрать удобное положение для прицельного выстрела в Гулла. Ларсен пригнулся, чтобы помочь подельнику. Гулл попытался вскочить, но оказался в капкане — ноги запутались в ножках скамьи.

Он обхватил руками голову. Бесполезная защита.

Дегусса наклонился над скамьей.

Прицелился.

Хлоп.

Звук, как будто кто-то хлопнул в ладоши.

Во лбу Дегуссы появилось отверстие — на мониторе черное, с ярко-коричневыми краями, того же оттенка, что и его отреставрированный "линкольн". У него отвалилась челюсть. Он нахмурился. Еще бы — такая досада.

Дегусса поднял руку с пистолетом, все еще пытаясь выстрелить. Уронил ее. Рухнул лицом на стол. Двадцать второй калибр выпал у него из руки и оказался на земле. Элбин Ларсен нырнул за пистолетом. Этот чрезвычайно сдержанный человек, оказывается, умеет шустрить, когда нужно.

— Вот дела, мне следовало бы быть там, — забеспокоился Сэм Диас.

— Где Майло?

— Не вижу его… Я вызываю подкрепление, потом бегу туда, док. Вы оставайтесь здесь.

Он вышел на полицейскую волну. Я наблюдал за развитием событий. Элбин Ларсен схватил пистолет Дегуссы. Гулл наконец выполз из-под скамейки и, лежа на земле, пытался ударить ногой Ларсена, промахнулся, вскочил, развернулся и дал ходу.

Ларсен быстро осмотрел пистолет, потом прицелился в убегавшего Гулла, повернувшись спиной к камере.

Хлоп. Хлоп.

Двойные аплодисменты. Два отверстия обозначились на спине спортивной куртки Ларсена, в дюйме одно от другого, чуть правее центрального шва.

— Еще один завален! — радостно объявил Диас.

Ларсен выпрямился. Вытянул шею, словно его неожиданно что-то ужалило. На куртке появилось большое коричневое пятно. Правая рука Ларсена потянулась назад, чтобы почесать зудящее место.

Но он вдруг передумал. Развернулся. Камера взяла вид сбоку.

Никакого выражения на лице.

Еще аплодисменты, и что-то вздулось у Ларсена в центре горла. В месте, где розовая кожа соприкасалась с желто-коричневой рубашкой.

Ларсен потянулся и к этому месту. Его руки дернулись и вытянулись вдоль туловища.

Он упал ничком в траву.

Гулл находился в двадцати футах и кричал, вытаращив глаза.

В динамике пели птицы.

На мониторе никакого движения.

Стакан "Старбакс" даже не сдвинулся с места.

Задняя дверь грузовичка распахнулась, и внутрь ввалился Майло.

Белый как призрак, тяжело дышащий.

— Похоже, палили из винтовки, — отдуваясь, сказал он. — Должно быть, из дома напротив, на Сполдинг. С заднего двора.

Диас вернулся, отодвинул перегородку:

— Подкрепление в пути. Видимо, придется обшарить весь район. С вами все в порядке?

— Да, я в норме.

Через несколько секунд — по монитору семнадцать — послышались сирены.

Беннетт Хэкер сломался быстро.

Перед лицом целой горы улик, собранных специалистом по аферам из "Медикал" Дуайтом Зевонски — двадцатидевятилетним парнем, который по виду напоминал хиппующего студента, а по поведению средневекового инквизитора, — Хэкер выторговал себе явку с повинной в обмен на чистосердечное признание в мошенничестве и воровстве, за что получил шестилетний срок. Его определили в специальную тюрьму за пределами штата, поскольку этот чиновник когда-то был полицейским в калифорнийском городе Барстоу, а бывших копов не особенно жалуют за решеткой, даже тех, которые заигрывали с уголовниками.

Афера была организована так, как мы и думали. Хэкер и Дегусса отлавливали обитателей "домов", чьи имена могли быть включены в списки пациентов "Стражей". Взамен условники получали небольшие деньги, наркотики, а иногда им и этого не перепадало. Сначала уголовники появлялись на первых двух сеансах в незанятом помещении на первом этаже офисного здания. Потом и от этой видимости отказались.

Позднее в списки пациентов стали включать не только квартирантов "домов"; Дегусса отвечал за привлечение новых рекрутов.

— Иногда мы применяли наркотики, иногда Рэй просто запугивал наркоманов, — пояснял Хэкер. — Рэю бывало достаточно только разок взглянуть.

Он улыбался и дымил сигаретой. Знал, что заключил выгодную сделку. Возможно, обдумывал, как проведет ближайшие шесть лет в четырех стенах.

Майло и Зевонски сидели напротив него в комнате для допросов. Я наблюдал через одностороннее зеркало. При посадке у Хэкера отобрали его контактные линзы и выдали дешевые тюремные очки в прозрачной пластмассовой оправе. Они были слишком большими и сползали на нос, в результате чего скощенный подбородок выглядел еще меньше.

Хэкер пытался излагать дело так, словно он не был одним из главных действующих лиц. Вместе с Дегуссой они получали две трети компенсационных денег, причитающихся Франко Гуллу, — чуть больше двухсот тысяч долларов за шестнадцать месяцев.

— Рэй был недоволен, — продолжал Хэкер. — Он считал, что остальные хапают миллионы. Он хотел получать больше.

— Что он делал для этого? — спросил Майло.

— Он собирался потолковать с ними.

— С ними — это с кем? — спросил Зевонски.

— С психотерапевтами — Коппел и Ларсеном.

— Они были главными?

— Да. Они все придумали, вышли на меня.

— Как вы познакомились с ними?

— Коппел встретила меня в принадлежащем ей "доме".

— Именно она вышла на вас?

— Именно.

— А ваша роль состояла в…

— Я визировал некоторые лечебные отчеты "Стражей". И подбирал хороших кандидатов.

— В каком смысле "хороших"?

— Наркоманов, неудачников разных. В общем, парней, которые не создадут проблем. — Хэкер улыбнулся. — Она была настоящей бизнесвумен.

— Коппел владела "домами" совместно с бывшим мужем, — заметил Майло.

— Вы это к чему?

— Он за что отвечал в вашей афере?

— Толстяк? Он владел домами, но не имел к нашим делам никакого отношения.

— И вы готовы сказать это под протокол? — спросил Зевонски.

— Готов, потому что это правда. Зачем мне вам врать? Черт, если бы я мог притянуть с собой еще кого-нибудь, непременно сделал бы это. Все мне полегче.

— А может, вы лжете… так, для развлечения, — сказал Майло.

— Это не развлечение. Это и близко не похоже на развлечение.

— А что Джерри Куик?

— Вы опять с этим Джерри? Единственный Куик, которого я знаю, — это Гэвин. А о нем я уже рассказывал. Кто этот Джерри, брат мальчишки?

О нем я уже рассказывал.

Излагал как ни в чем не бывало. Гэвин вынюхивал — болтался вокруг офиса, видел, как заходят в здание грязные, оборванные люди и выходят через пять минут, кое-что подслушал.

Гэвин, будущий криминальный репортер с травмой черепа, собрал хороший материал для скандального разоблачения. И потому погиб.

— Свихнувшийся идиот, — дал ему определение Хэкер.