Джонатан Келлерман - Патология

Хокинс посерьезнел.

— Нет, я не знаю никакой Сандры Леон.

— В этом доме есть владелец или менеджер?

— Хотел бы я, чтобы он у нас был. Эти роскошные апартаменты опекает привилегированное агентство по недвижимости, расквартированное в золотом городе Дауни. Я только что общался по телефону с их автоответчиком. Маленькая проблема с насекомыми. Могу сообщить вам номер телефона, помню его наизусть.

Петра позвонила в компанию из машины. Предыдущими жильцами квартиры одиннадцать являлась семья Ким. Они прожили там пять лет. За время существования агентства, то есть за семь лет, никто по фамилии Леон квартиру в этом доме не арендовал.

— Ну вот, — сказала она Айзеку. — Сандра солгала дважды. Поэтому я по-настоящему ею заинтересовалась.

Снова взялась за телефон и отправила подробное сообщение доктору Кацману.

— Что теперь? — спросил Айзек.

— Сейчас вернемся в участок, и я попробую отыскать маленькую Леон. Когда наткнусь на стену, что, скорее всего, и произойдет, присмотрюсь к вашим файлам.

— Рассматривая преступления 28 июня, я выяснил, нет ли под ними исторической подоплеки. Самая лучшая криминальная связка, на которую я наткнулся, это Джон Диллин-джер [10] , родившийся в этот день. Полагаю, что для социопата это может послужить толчком к выяснению движущего мотива. Но Диллинджер грабил банки. Он был показушник, любитель эффектов, классический грабитель. Единственное, что могу сказать, наш убийца — полная ему противоположность. Он выбирал разные жертвы, чтобы внедрить свой шаблон.

«Наш убийца. Шаблон». Мальчик убежден в том, что все шесть преступлений совершены чьей-то одной рукой. О, простодушие юности!

Когда Петра подъехала к Уилкоксу, Айзек сказал:

— 28 июня произошло еще кое-что. Убийство эрцгерцога Фердинанда. 28 июня 1914 года. Начало Первой мировой войны.

— Выходит, — сказала Петра, — кто-то объявил войну добропорядочным горожанам Лос-Анджелеса.

В сознании крутилась мысль об однотипности смертельных ранений во всех шести убийствах.

Шесть часов вечера. Как Петра и предчувствовала, розыск малышки Леон завел в тупик. Позвонила в ближайшую пиццерию и заказала маленькую пиццу со всеми ингредиентами.

Айзек сидел в другом углу комнаты, писал что-то, стучал по клавишам ноутбука, делал заметки. Изо всех сил старался продемонстрировать, что не нуждается в чьем-нибудь внимании. Когда принесли заказ, она подошла к нему и предложила разделить трапезу. Он вежливо отказался, пошел за ней к столу, постоял, пока она открыла коробку.

Петра отрезала кусок и начала с уголка слизывать сыр.

Айзек пожелал ей доброго вечера и ушел из участка.

Налила еще кофе, взяла одно из дел. Начала читать, отправляя в рот кусочки пиццы и прихлебывая кофе. Оставляла на бумаге жирные пятна. Совсем расклеилась.

Пока не обратилась к отчетам о вскрытии.

Шесть документов написаны шестью разными коронерами. Медицинские заключения почти идентичны.

Вдавленный перелом черепа.

Удар нанесен сзади.

Орудие убийства описывалось как тяжелое, трубчатой формы, в трех случаях — приблизительно 77 сантиметров длиной, 78 сантиметров — в двух. Что было очень близко, учитывая плотность кости, разный возраст и пол.

Два патологоанатома полагали, что орудие убийства изготовлено из металла или из твердого пластика, потому что не выявили в ране деревянных фрагментов.

Зато обнаружили много крови, обломки кости и серое вещество мозга.

Петра мысленно представила орудие убийства — трубу длиною семьдесят семь сантиметров. Тяжелая штуковина.

Вдавленный перелом черепа.

Кто-то — если это был один и тот же человек — обладал отработанным ударом именно в голову.

Она начала с детектива, который, как она знала, работал до сих пор.

Нейл Уолгрен, детектив, расследовавший дело Кертиса Хоффи. Она слышала, что он перевелся куда-то в Долину.

Поиск отнял кучу времени, но она все-таки обнаружила его в «Ван Найс». Эта организация занималась угонщиками автомобилей. Странно, почему Нейл предпочел такую работу.

В офисе его не было, но секретарь дал ей номер его мобильника.

— Привет, — сказал он. — Барби из «Кен и Барби», верно?

Это он вспомнил Петру и Стю Бишопа. Да, хорошие были времена.

— Да, это я, — ответила она.

— Привет, — повторил Уолгрен.

У него был звучный, доброжелательный голос. Петра смутно припомнила этого крупного румяного северянина, нос картошкой. Таких людей обычно встречаешь на зимней рыбалке, они сидят на льду и пьют то, что там у них заведено.

— Охотишься за хромированным железом? — спросила она. — А как-же мертвые тела?

— За десять лет мертвецов мне хватило. Предпочитаю хороший подержанный «лексус» со спутниковой системой навигации. Что случилось?

— Я тут просматривала старые дела и напала на твое — Кертис Хоффи.

— Мужчина-проститутка, удар по голове, — выпалил Уолгрен.

— Вот-вот.

— Невнятица какая-то.

— Ты имеешь в виду место преступления или расследование дела?

— И то и другое. Не продвинулся ни на шаг, — сказал Нейл. — И неудивительно при такой-то жертве. Парню двадцать лет, и, как я выяснил, он промышлял проституцией с двенадцати. Видно, бедняга обслужил не того клиента, но на улице об этом не болтали, да никто и не мог припомнить, чтобы раньше случалось что-нибудь подобное.

— Возможно, у меня кое-что есть, подчеркиваю: возможно, — сказала Петра. — Тут у нас один чудак копался в старых делах и нашел с полдюжины «мокрух», в которых жертвам проламывали череп чем-то похожим на здоровенную трубу.

Она помолчала. Надо ли ему рассказывать о 28 июня? Нет, слишком фантастично. Не сейчас, к тому же Нейл работает сейчас с автомобильными кражами. Ему теперь наплевать.

— В самом деле? — удивился Нейл. — Я в свое время ни о чем таком не слышал.

Он, кажется, хотел оправдаться.

— Ну, разумеется, — успокоила его Петра. — К тому же, возможно, это ложный след.

— Кто это обнаружил? — спросил Уолгрен.

— Интерн, практикант. Кто еще может убивать так время?

— Это, наверное, кто-то из бойскаутов-энтузиастов?

— Да. А кто взял дело, после того как ты ушел?

— Не знаю. Шулкопф сказал, что он устроит мне перевод. Он все еще работает? Такой же подонок?

— Да, работает, — подтвердила она. — Если он и устроил перевод, то записи об этом не оставил.

— Неудивительно, — сказал Нейл. — Даже тогда он не хотел, чтобы я тратил на это дело слишком много времени. Сказал, что нам надо сосредоточиться на убийствах, совершаемых бандами, а это было «дело Западного Голливуда». Понимаешь, что я имею в виду?

— Разборки гомиков.

— Стопроцентно. Ничтожная вероятность закрытия дела. К тому же муниципалитет в то время зациклился на борьбе с криминальными группировками. А как раскрыть мокруху, когда на руках нет ни нормального медицинского заключения, ни родни трупа, ни политиков с дубиной в руках… Нейл замолчал.