Михаил Март - Сломанные побеги

Ответ нашелся в записке.

«Семен руководил добычей берилла в Свердловской области для атомной энергетики. Мы жили за колючей проволокой. Там я начинала свою карьеру. Даже если бы у меня был выбор, то я все равно в него влюбилась бы. Судьба! Он женат, у него взрослый сын, семья живет в Москве. Когда наступили тяжелые времена, мы вынуждены были расстаться. Он вернулся в Москву, а я уехала в Якутск добывать алмазы. О том, что я беременна, он так и не узнал. Оно и к лучшему».

Похоже, письмо предназначалось дочери. Кому же еще. Но нигде не упоминается ее имени. Странно.

Алена достала второй конверт. Надпись та же, внутри несколько фотографий и сложенный листок бумаги.

На первом снимке изображен мужчина лет сорока, играющий на саксофоне. На обратной стороне надпись:

«Любимой Анечке от Аркаши. Помни меня, мое сердце всегда с тобой! Акишин 1978 год. Якутск».

На следующей фотографии мать была изображена вместе с этим Аркадием Акишиным. Ну, просто голубки. Третий снимок запечатлел целую джаз-банду, в центре которой на барабане сидела мать.

Короткая подпись:

«Ноябрь 1978 год».

Алена прикинула, ей тогда шел четвертый месяц. Кому же мамаша сбагривала ребенка, пока развлекалась с музыкантами?

И опять Алена нашла ответ в записке:

«В Якутске я окончательно поняла, что Семен меня бросил. Он увез с собой все мои изумруды и аметисты, которые обменивал на золотые империалы. Бедняга. Как же он справится с таким количеством золота? Конечно, я столько не стою. Когда к нам на гастроли приехал его сын, я решила его охомутать и тем отомстить Семену. Аркашка в меня влюбился. Но и он был к тому времени женат. Потом писал страстные письма. Спустя пару лет я хотела приехать к ним в Москву с ребенком и застать их дома с женами. Вот, дорогие мои любовнички, выбирайте, кто из вас будет платить алименты? Или вы откупитесь сразу, вернув мою долю, на которую и внуки, и правнуки смогут жить припеваючи?

Нет. Я никуда не поехала. Мелодрамы не вяжутся со стилем моей жизни. Бог им судья. А я не пропаду!»

Алена положила листок в конверт. Сильная женщина, ее мамаша. Вот почему она невзлюбила свою дочь. Родила от любимого, которого впоследствии возвела в ранг врага. Дочь стала для нее постоянным напоминанием о своей глупости и затаенной ненависти к двум обычным бабникам. Сегодняшние девочки и не вспомнят о всех своих приключениях и вряд ли знают отца ребенка, рожденного в угаре загулов. Мать же таит в сердце обиду всю жизнь.

В папках она нашла письма от Акишина-младшего, афиши его выступлений в Якутске, кучу вырезок из газет, где упоминались имена отца и сына. Оба были людьми известными. Семен стал министром, членом президиума ЦК партии, Аркадий превратился из музыканта в композитора и вознесся на крыльях славы. Черт с ними, можно бы и забыть, но мать не забыла. Собирает вырезки, вклеивает в тетрадки, ведет хронологию жизни двух никому не нужных стариков и хранит пожелтевшие бумажки в своем тайнике с миллионным состоянием. Всю свою жизнь превратила в навязчивую идею. С ее данными и возможностями могла бы сотни раз выйти замуж и жить счастливо. Кому нужны эти деньги, лежащие мертвым грузом? Степы обклеивать? Трехкомнатной квартиры не хватит, надо подыскать другую.

Алена закинула папки и тетради в сейф. Бесполезный архив. Если только состряпать статейку о белых и пушистых Акишиных и показать их гнилую суть? Возможно. Но не при жизни матери.

Внимание девушки привлекли бархатные коробки, сложенные одна на другую. Открывая их, она щурила глаза от яркого блеска бриллиантов. Если выложить в ряд все эти побрякушки, то можно открывать ювелирный магазин.

Один гарнитур Алене очень понравился. Ожерелье из изумрудов в золотой оправе с бриллиантовыми розетками, в которых сияли золеные камни. Самый крупный походил на перепелиное яйцо. Рядом поменьше, и так они сходили на нет у замка. Серьги, кольцо и браслет. Девушка не могла оторвать глаз от дивной красоты. Она не носила ювелирных изделий. Это Лилька с ума сходила по блестящим камешкам и могла часами стоять у витрин ювелирных магазинов. Но увиденное чудо заворожило и Лену. Одно дело видеть украшения на картинках, другое — держать в руках и наслаждаться их тяжестью.

Девушка подошла к зеркалу и примерила гарнитур. Конечно, теперь ее внешность не могла никого интересовать. Все терялось на фоне слепящей взор красоты. Нет. Сегодня она с себя этого не снимет. Интересно будет увидеть реакцию мамаши на светском приеме. Ну и черт с ней. Сама-то тоже не с голой шеей появится в свете. Пусть поконкурирует с дочерью. Разбираться дома будем. И что она сможет ей сделать? В угол поставит? Оставит без сладкого? Лишит наследства? Вряд ли ей что-нибудь достанется. Сейф покупали и наполняли не для нее. Будь, что будет!

Алена наполнила ванну и улеглась в теплую воду, не снимая с себя драгоценностей. Прозрачная вода их увеличивала, и они смотрелись бесподобно.

Факир на час. Нет, на целый вечер. Уж сегодня она вызовет фурор. Все вокруг померкнут. Закрыв глаза, она предвкушала свое появление на балу.

Зоя Федорова сидела в машине редактора. Алена пришла в назначенное место и нашла машину по номеру.

Старик их познакомил:

— Мой тайный агент, Зоечка. Зовут ее Алена. Псевдоним Фаина Шмель. Большего сказать не могу.

— У тебя все агенты такие молоденькие и хорошенькие?

— Нет, конечно. Я выбрал лучшую из лучших.

— Хорошо. Так вот, Алена, я проведу тебя через все кордоны на прием, и там мы расстанемся.

— А меня не выгонят?

— Исключено. Если человек попал на прием, то ему гарантируется полная безопасность, уважение и право не называть своего имени. Присутствие любого гостя связано с деньгами. А посему, его имя не должно разглашаться, без согласия на то самого гостя. Слава Богу, традиции здесь чтут. На нескромные вопросы можно ответить прямолинейно. Пошлет к черту. И никто не обидится. Даже сам устроитель вечеринки. Ведь правила поведения выработаны им самим. За жену какого-нибудь толстосума вас, конечно, не примут. Слишком скромны. Но за секретаршу крупного мафиози сойдете. Каждый сам вправе выбирать, с кем ему приходить на торжество. Можно с женой, а можно с любовницей или любовником.

Редактор подмигнул Алене. Мол, молодец, делаешь все правильно. Ему нравилось ее серое скромное платье под горлышко, рыжий парик и роговые дымчатые очки. Ни дать, ни взять — учительница младших классов, идущая на свой первый в жизни урок.

Насчет первого урока он не ошибался, но если бы знал о содержании ее сумки и о том великолепии, которое скрывают подсобой высокий воротничок и длинные рукава, то ужаснулся бы. Лена так и не сняла ожерелье с шеи и браслет с руки. Колечко и серьги она завернула в носовой платочек и держала в кармане. Такие вещи не хранят в сумочках.