Михаил Март - Сломанные побеги

— Пугает другое, Алена. Несмотря на то, что вы все осознаете, такая жизнь вам нравится, и вряд ли вы от нее откажетесь. Поезжай в Москву. Может что-то изменится в твоей душе. Повидай своего брата.

— Брата?

— Композитора Аркадия Акишина. Где-то я читал, что он совсем плох. Под семьдесят уже. Недолго ему осталось.

— Сын Семена Акишина, унаследовавший украденные у матери изумруды?

— Ты опять о своем. Я говорю о человеке, твоем брате. Или тебе мало изумрудов Лобзаря?

— Ничего не поделаешь. Ассоциативное мышление.

— Помнишь Зою Федоровну Корпович, жену посла?

— Конечно, помню. Она меня провела на первую вечеринку к Лобзарю.

— Именно. У нее большие связи в Москве. Она дружит с Бурцевой Надеждой Павловной, женой крупного медиамагната и главным редактором самого модного женского журнала. Ее рекомендация и твои статьи помогут тебе устроиться в издание. Смена климата, темы, интересов помогут тебе забыть старое, как страшный сон. Ты, по сути дела, еще девочка, у тебя вся жизнь впереди.

— Я подумаю. Мне надо посоветоваться с Лилькой. Без ее согласия я не могу начать другую жизнь. Мы стали как сестры. Нас слишком многое связывает.

— Прости меня, старика. Если тебя еще можно спасти, то Лиля исправлению не подлежит. Вы очень похожи, это верно. Но в ней живут гены бандита. Одного из трех. И они, благодаря обстоятельствам, взяли вверх над генами материнской линии. Ей я бы не дал тех советов, что даю тебе. Она их не услышит.

Алена резко встала.

— Извините. Я очень устала. Пойду на второй этаж и высплюсь.

Но заснуть Алена не смогла. Она пролежала до утра, глядя в потолок.

Налет на поезд был молниеносным, как в кино о временах гражданской войны.

Челомей освободился от оков и лично придушил двоих надзирателей. Когда в вагон ворвались обросшие мужики в телогрейках, он немного опешил. На его глазах были расстреляны все бывшие коллеги. Ни один милиционер не уцелел.

С Челомеем тоже не церемонились. Его выкинули из вагона и посадили на лошадь. Пробирались сквозь тайгу с раннего утра до поздней ночи.

Глаза ему не завязывали, как принято в кино. Черт ногу сломит, пока найдет здесь нужную тропу и не угодит в капкан.

Никто с ним не разговаривал. Парня заперли в сарае, где кроме сена ничего не было. Через час дали поесть и привели двух пышных девок, так что о сне и отдыхе пришлось забыть.

Утром появилась его новая хозяйка. Он валялся голый в стогу сена.

— Вот твой паспорт. Привыкай к новому имени. Теперь ты Пестриков Станислав Ильич. Выспись. К ночи тебя вывезут к станции. Сядешь в поезд и приедешь в Челябинск. Там я тебя найду в гостинице «Иртыш». На твое новое имя забронирован номер. Возьми деньги.

Пакет с деньгами упал на срамное место, как кленовый листочек.

Он ничего не ответил. Даже покраснел, будто его в постели с любовницей застала жена.

Похоже, бывший майор начал побаиваться свою хозяйку, как нашкодивший пес.

Лиля ушла, оставив ворота сарая открытыми. Какими уродками ему показались обе толстушки, спящие по обеим сторонам от него, присыпанные сеном. Вчера они казались ему красавицами.

Старуха принесла ему одежду, крынку молока и ломоть хлеба.

В Управление Южно-Уральской железной дороги пришла девушка. В связи с отпусками проводников на линиях не хватало, и ее взяли на временную работу. Так появилась новая проводница в фирменном поезде Челябинск — Новосибирск. Лилия Максимовна Казанцева. Согласно договору, она должна приступить к работе с первого числа следующего месяца, то есть через пять дней. Маршрут удобный, с большими перегонами.

Поезд останавливался в Кургане, Петропавловске и Омске. На мелких станциях притормаживал в ночные часы на три минуты. Деньги платили небольшие, но закрывали глаза на левых пассажиров, если те не забивали тамбуры мешками и ящиками. Свободных купе всегда хватало и желающих прокатиться за полцены тоже. Таким образом, проводники компенсировали низкую зарплату левыми доходами.

По прибытии в Челябинск Алены и Лили новый помощник доложил обстановку. Теперь его звали Стасик. Как и рассчитывала Лиля, Челомей никуда не сбежал. Она пустила в ход все свои женские чары и околдовала бывшего майора. Увидев еще одну хозяйку, Игнат вовсе потерял голову. Алена была ничуть не хуже Лили. Служить таким женщинам — одно удовольствие, особенно если не забывать, что его ожидало в колонии, упади выбор Лили на кого-то другого.

— Чигарев держит свою жену в пригороде на даче, — отчитывался Игнат. — Навещает ее раз в три дня. Приезжает на час или два. Себя окружил крепкими головорезами, а о жене не очень заботится. Ее охраняют двое придурков, которые все дни напролет режутся в карты. Девчонку даже в сад не выпускают. Сидит под замком.

— Чем занят Чигарев? — спросила Алена.

— Похоже, ему не удалось найти защиту в лице милицейского начальства. Он в розыске. Возможно, у бывшего зэка осталось не очень много денег. Менты жадные. За гроши прикрывать его не станут. И начальник управления в Челябинске принципиальный мужик. Можно и такого купить, но за большие бабки. Банда Чигарева невелика. Защитить они его смогут, но на вылазки у них сил не хватит. Я так думаю, что бывший кандидат в губернаторы готовит налет. Хотят сорвать большой куш и лечь на дно.

— Мотивируй, — тихо сказала Лиля.

— В этом городе ему ловить нечего. Зачем гусей дразнить? Надо перебираться в более тихое местечко с более сговорчивыми властями. Таких на Урале немало. А он ждет, тянет время. Короче говоря, затаился в засаде. Значит, задумал какое-то мероприятие.

— И раньше времени засвечивать себя не станет.

— Лишняя шумиха ему ни к чему.

— А ты бы смог с ним встретиться, Стасик? — спросила Лена.

— Можно найти подходы. Но шлепнуть его мне не дадут, если вы об этом думаете.

— Трогать его рано. Он еще для этого не созрел. Пусть пока живет. Но повидаться с ним у тебя будет повод. Ты нашел свое милицейское удостоверение?

— Я забрал его вместе с личным делом, когда меня сняли с поезда. Сопровождающий ехал в одном вагоне с нами. Постановление суда и приговор я тоже прихватил с собой. Нет дела, нет и человека. Проверка покажет, беглых нет. Все на месте. Налет на поезд совершен с целью уничтожения ментов. Похоже на месть. Трупы спишут и забудут. История с поездом огласки не получит. Этап проходил с нарушениями инструкций, и они прикроют происшествие по-тихому. Меня даже в розыск объявлять не станут. Спишут вместе с остальными. А сколько трупов сожгут в крематории, никто считать не станет.

— Это хорошо, — улыбнулась Алена. — Значит Игната Челомея больше не существует. Есть Стас Пестриков.

— Существует личное дело на Челомея и удостоверение майора милиции на имя Игната Челомея. Сохраню его на память о прошлой жизни.