Михаил Март - Покрась в черное

— Захватывающая история. И какие выводы ты сделал?

— Какие выводы? Тут большого ума не надо. Если Синев назвался братом Эпштейна, то вполне понятно, что он причастен к клану, занимающемуся транспортировкой женщин и их детей в Иорданию. Учитывая прошлое Синева и место его нынешней работы, можно предположить, что охранники «Аллигатора» и есть силовое звено клана. Думаю, что в их задачу входит ликвидация мужей кандидаток на вывоз. Ты вспомни, как погибли мужья переправленных женщин. Сыщики не могли взять след и только руками разводили. Преступники знают, как пустить следствие по ложному пути. Каждое убийство хорошо спланировано и виртуозно выполнено. Тут чувствуется рука профессионалов, а не маньяка-одиночки. Конечно, уничтожить такую банду нам не под силу, но разоблачить ее можно. Только действовать надо очень осторожно.

— Логично. Кто же этим займется?

— Мы.

— У меня на очереди стоят Котэ Валиани, Эдуард Хохлов и Сергей Пекарев. Он пойдет на закуску. Пока я не покончу со схемой Охлобыстина, ни на что другое отвлекаться не буду. Надо одно дело закончить, потом за другое браться.

— Хорошо. Я займусь «Аллигатором», а ты заканчивай со списком курьеров. Тебе же я не нужен, ты предпочитаешь сама их вешать.

Наташа встала:

— Спокойной ночи. Ключи от квартиры на столе. Не хоромы, но жить можно.

— А ты куда?

— У меня есть другой угол.

— Как мне тебя найти?

— Зачем? Я сама буду приходить сюда, а номер мобильного телефона у тебя есть.

— Как прикажешь, ваше величество. Ты мой босс, и я подчиняюсь.

Встреча с Гришей Наташу озадачила. События развивались с такой скоростью, что она не успевала анализировать происходящее и чувствовала себя как на заплыве на длинную дистанцию, где чья-то коварная рука все время отодвигает ленточку финиша дальше и дальше, рассчитывая на слабость пловца, который вот-вот выдохнется и сойдет с дистанции. Наташе все время казалось, что за ней кто-то наблюдает сверху и корректирует ее действия.

Пожалуй, она стала слишком мнительной за последнее время.

С Эдуардом Хохловым, шестым квадратом из схемы Охлобыстина, Наташа поступила проверенным способом. Она вновь разыграла барсеточницу и украла у клиента ключи от квартиры. Правда, на сей раз она решила сделать обыск в его квартире сразу, а чтобы хозяин не застал ее там, в темном переулке, куда любезный джентльмен подвез очаровательную незнакомку, проколола ему колеса. Когда девушка схватила его сумку, ударила локтем под ребро, выскочила из машины, ткнула шилом в колесо и скрылась в подворотне, он растерялся, а придя в себя, понял, что бросить здесь машину опасно. Хохлов полез в багажник за запаской и домкратом. Впоследствии выяснилось, что двор был проходным и искать воровку не имело смысла. Он даже в милицию обращаться не стал. Ищи ветра в поле! Одними допросами и протоколами замучают, а ее все равно не найдут.

Наташина машина ждала на соседней улице. Проскочив через проходной двор, девушка села за руль и за полчаса добралась до дома Хохлова.

Как и все остальные вербовщики, он жил один. Наташа надела перчатки и свои проверенные кроссовки. Обыск не занял много времени. Хохлов жил очень скромно, мебели было мало, только необходимое, и то собранное на свалке. Судя по всему, собирался драпать за кордон и не тратился на обстановку.

Наташу ждало большое разочарование: ни видеокассет, ни писем, ни фотографий, в записной книжке — только десяток деловых телефонов и несколько визитных карточек. Придется к этому типу применять метод устрашающего допроса, только сначала надо выяснить, нет ли у нового клиента какого-нибудь хронического заболевания, выдержит ли его организм тяжелый укол.

Загранпаспорт она нашла в последнюю минуту. Он лежал в кармане пиджака, скучающего в одиночестве в старом трехстворчатом шкафу. Последовал еще один удар. Наташу парализовал шок. Давно она не чувствовала себя такой дурой. Паспорт был выдан на имя Хохлова Эдуарда Владимировича, а не на Леонида Муллера.

Неужели Хохлов попал в схему Охлобыстина случайно, по ошибке, и к делу вербовщиков не имел никакого отношения? Судя по визам, Хохлов ни разу не был ни в Иордании, ни в Израиле, а она с ним так грубо обошлась. Да и не только с ним. В тот момент, когда грабительница собиралась выйти из квартиры, дверь открылась и вошла девушка. Возможно, настоящая невеста Хохлова. Хорошо, что в коридоре было темно. Непроизвольно Наташа размахнулась и резко ударила ее кулаком в челюсть. Хрупкое существо свалилось на пол, как срубленная ветка. Наташа чертыхнулась и выскочила из квартиры.

В тот же вечер к ней приехал Борис.

— Пора обменяться новостями? — спросил он.

— Слишком их много. Вот бы следователям так везло, как нам.

— Уже в курсе событий?

— Работа у меня такая. Из Питера приехал полковник Трифонов. Мрачная личность.

— Ты установила жучки в кабинете своего шефа?

— Вряд ли они нам помогут. Трифонов и Колычев — старые друзья, полковник живет на квартире генерала, а не в гостинице. Думаю, что там они и ведут свои беседы. В кабинете можно услышать лишь короткие отчеты. Противники у нас серьезные. Задорина — самый опытный следователь в конторе, и с Трифоновым они составят непобедимую команду. Вся надежда на разлад.

— Что ты имеешь в виду?

— По причине несовместимости. Задорина очень амбициозна, привыкла одна всеми командовать. Непререкаемый авторитет. У Трифонова свои методы. Он хладнокровен, спокоен, нетороплив. Они слишком разные, не смогут сработаться.

— Не делай скоропалительных выводов.

— Я высказываю не свое мнение, а коридорное. В женской курилке услышишь больше интересного, чем в кабинете начальника. Пришлось и мне стать курящей. С секретаршами и дознавательницами я дружу. Уже даю им в долг на косметику.

— А как к тебе относится генерал?

— Он задал мне вопрос, я ответила, и он меня зауважал: с «Наташи» перешел на «Наталью Павловну». Надеюсь стать его консультантом. Он очень отстал от жизни, наблюдая за ней из окна кабинета.

— Великолепно. Тебе бы пошли погоны офицера юстиции. Глядишь, и сама вести дела станешь.

— Совесть не позволит, Боря. Я убийца. Кроме меня самой и, пожалуй, еще тебя, никто мне оправдательного приговора не вынесет. Месть в цивилизованном обществе узаконенной быть не может, так же, как самосуд. Рано или поздно, но нас возьмут, и я сменю приемную большого начальника на тюремную камеру. Меня это не пугает, я уже все видела. Меня пугает другое. Боюсь, что мы не успеем довести наше дело до конца.

— Успеем. Что касается Детского реабилитационного центра, то ты попала в точку. Половина детей из твоего списка проходила через кабинет Варвары Александровны Пекаревой.