Михаил Март - Приглашение на эшафот. Покрась в черное-2

— Однако арабам придется туго.

— Думаю, мы так и не узнаем настоящего имени этой самой «Волчицы». А я не верила в ее причастность к преступлениям. Слишком рано она засветилась и слишком открыто и небрежно работала. Странно.

— А может, она и сейчас кого-то прикрывает?

— Не исключено. Но все факты указывают на нее. И тут мы бессильны. Она приняла удар на себя и не позволила нам развить другие версии. Мы обязаны придерживаться фактов и опираться на подлинные улики. Тут у нас нет выбора.

— Хорошо. Значит, теперь у нее не осталось соучастников? Если она воюет с нечистью, то Варвара Пекарева — ее враг, а не сообщник. Или все же существует некто «пятый», о котором мы ничего не знаем.

— На этот вопрос, Степа, я не готова ответить. Но одно могу сказать точно. До переезда сюда «Волчица» жила на Сретенском бульваре. Вот связка ключей. Уверена, что большой ключ подойдет к двери пустой коммуналки.

— А портрет в рамочке она для нас специально оставила. Вот, ребята, возьмите, хватит вам расхаживать с фотороботом. Пусть все видят меня. Можете клепать плакаты.

— Портрет говорит лишь о том, что она уехала из Москвы и искать ее в городе бесполезно. Она же выполнила свою миссию. Все казнены, архивы переданы нам, и теперь можно уехать куда-нибудь в глушь и там тихо доживать свои последние денечки. По мнению экспертов, ей осталось недолго смотреть на белый свет.

— Зато умрет со спокойной душой. Вот только она не оставила адресочек под последней фотографией. Мы так и не знаем, кого и где она повесила последним. По деревьям адрес не определишь.

— Уверена, что у повешенного в кармане лежит загранпаспорт на имя Рутберга. Единственный персонаж, нами не найденный и не опознанный. А какова его настоящая фамилия, уже значения не имеет. И еще, Степа. Я вовсе не уверена, что такая женщина может залезть в нору и ждать смерти. Это я преувеличила. Боюсь, что она не успокоится. Не допела она свою лебединую песню до конца.

Тут Задорина не ошиблась. Женское чутье ее не подвело.

Электричка прибыла в Тулу после четрыхчасового пути. Все прошло нормально. Катя успела написать письмо, вложить его в купленный на Курском вокзале конверт и бросить в почтовый ящик на привокзальной площади. Ей повезло, что Пекарева не взяла такси, а поехала на троллейбусе. Вероятно, ехала по адресу, где никогда не бывала. Она спрашивала пассажиров, на какой остановке лучше сойти. Потом, идя по улицам, читала их названия. Катя нервничала. Наконец Варвара зашла в подъезд девятиэтажного дома. Катя за ней. По светящимся цифрам определила, что лифт остановился на шестом этаже. Катя поднялась на тот же этаж пешком. Две квартиры напротив друг друга. В одной из них — Варвара. Придется ждать. Лучшего места для выяснения отношений не найти.

Ждать пришлось недолго. Варвара вышла минут через десять с металлическим кейсом в руках. Катя стояла возле лифта, ничем не выдавая своего интереса. Кабина остановилась на этаже, двери открылись. Катя вошла первой. Варвара немного помешкала, что-то ее смутило, но потом все же переступила порог и оказалась в кабине.

Шесть этажей вниз и несколько сказанных слов.

— Я пришла за тобой с того света, кумушка. Черти тебя заждались. Пора тебе отправляться на суд Божий и провалиться в тартарары.

Варвара успела заметить гранату в руках женщины с безумным взглядом. Катя вырвала чеку и громко засмеялась.

Четыре секунды — и раздался оглушительный взрыв.

Те самые двое журналистов, о которых директор клуба успел забыть, вновь появились в поле его зрения, но только теперь один из них предъявил удостоверение следователя прокуратуры, а второй — удостоверение оперуполномоченного уголовного розыска. Директор ждал совсем других вопросов, а сыщики по непонятным причинам интересовались танцовщицей.

— Я о ней ничего не знаю. Она появилась в тот момент, когда я был очень занят. Готовился к встрече араба. Голова кругом шла.

— Она появилась в тот же день?

— Нет. Накануне приезда дипломата. И говорит: «Хотите посмотреть восточный танец?» Слово «восточный» подействовало на меня магически. Я согласился. Девчонка танцевала сногсшибательно, без аккомпанемента. Так, случайно, в мои руки попал бриллиант. Я тут же предложил ей контракт. Она заломила сумасшедшие деньги. В принципе, девчонка их стоит. Я согласился. Мы решили, что до подписания контракта она продемонстрирует свое мастерство на публике. Это и был тот самый вечер. Оглушительный успех. Сам Фар Харим велел скупить все цветы в округе и пошел знакомиться. А потом мне доложили, что она уехала с ним. Куда, я не знаю.

— Как ее зовут?

— Катя. Документов ее я не видел. Не до того было. Куприянов показал директору фоторобот разыскиваемой женщины.

— Похожа?

— Может быть. Она не снимала темных очков, и на ней был парик. После показа своего танца она оставила мне ноты, потребовала, чтобы я нанял квартет и велел им разучить мелодию. Костюмы для музыкантов нашел я сам, а концертное платье она принесла с собой. Вряд ли кто из наших сможет ее описать. Высокая, фигура… Ну сами видели. Боюсь, что она больше не появится. Араб в нее вцепился так, что не вырвешь. Будет теперь какой-нибудь шахиней.

— Вы видели раньше Фар Харима?

— Раза два за три года. Илья Львович его всегда привозит ко мне в клуб, когда тот приезжает в Москву. Капризный тип. Но платит хорошо, не жалуюсь. Вайсберг тоже выгодный приятель. С визами ни у меня, ни у моих друзей проблем не возникает. Он же в МИДе работает.

— Мы в курсе.

— Звонил мне полчаса назад. Как раз перед вашим приходом. Тоже интересовался танцовщицей и почему-то спросил про араба. Голос у него напуганный. Я пригласил его в клуб на вечер, а он сказал, что сегодня улетает, на самолет опаздывает, до Шереметьево ехать — сплошные пробки.

— А куда летит?

— Этого он не сказал. Какой-то весь был зашоренный.

Оперативники исчезли так же внезапно, как и появились.

Из машины Куприянов связался с наружниками, следящими за домом Вайсберга. Те доложили, что он со вчерашнего вечера никуда не выходил. Им дали приказ проверить квартиру под любым предлогом. Требовалось установить доподлинно присутствие Вайсберга в доме.

Не теряя времени, Трифонов и Куприянов выехали в аэропорт Шереметьево.

— Значит, Вайсберг уже знает об исчезновении Фар Харима, — предположил Куприянов. — Он сбежал. Обойти наружников ничего не стоит. Прошел через крышу в соседний подъезд, и поминай как звали. С его паспортом можно улететь куда угодно.

— Только не в Иорданию. Там ему делать нечего. Скорее всего, у него есть постоянная виза. Но не думаю, что шенгенская.

Сквозь пробки машина пробивалась с трудом. Выпал первый снег, появилась наледь, это еще больше усложняло обстановку. Позвонили наружники. На звонки в квартиру Вайсберг не отвечает. Чердачная дверь открыта, замок взломан фомкой.