Кристофер Ишервуд - Рамакришна И Его Ученики

и искатели истины. О некоторых из них Рамакришна в последующие годы вспоминал и рассказывал.

– Один раз сюда пришел садху, – говорил Рамакришна, – лицо которого освещало дивное сияние. Он просто сидел и улыбался. Дважды в день, утром и вечером, он выходил из своей комнаты и оглядывался по сторонам. Смотрел на деревья, кусты, на небо, на Гангу, вскидывал руки и плясал вне себя от радости. Иногда он катался по земле, смеясь и восклицая: «Великолепно! Как весело! Как восхитительна эта Майя! Какую замечательную иллюзию придумал Бог!» Таким был его способ почитания.

В другой раз появился здесь святой. Этот был просто опьянен божественным знанием. Выглядел он настоящим пугалом: почти голый, все тело и голова засыпаны пылью, длинные всклокоченные волосы, давно не стриженные ногти. На плечах у него была какая-то рваная тряпка, которую он будто с трупа стащил на площадке кремации. Он остановился перед храмом Кали, устремил взгляд на статую и пропел гимн в честь богини, пропел с такой страстью, что мне почудилось, будто храм задрожал. Мать была довольна и улыбалась. Потом он уселся среди нищих и вместе с ними получил прасад, но из-за его отталкивающего вида нищие прогнали его. Позже я увидел, как он сидел с собакой в грязном углу, куда выбрасывали объедки и банановые листья после еды. Он сидел в обнимку с собакой и вместе с ней подъедал оставшееся на грязном листе. Собака не рычала и не вырывалась, хоть он был чужим. Я смотрел на него, и мне было страшно, что и я могу стать таким же бродягой, что мне придется жить как он. Посмотрев на него, я сказал Хридаю: «Это не простое безумие, он без ума от высочайшего божественного сознания». Когда Хридай услышал это, он побежал к святому, который уже выходил из храмового сада. Хридай долго шел за ним и упрашивал: «Святой человек, скажи, как мне познать Бога?» Тот сначала не отвечал, но, видя, что Хридай упрямо идет за ним, остановился и показал на придорожную сточную канаву: «Когда эта вода, – сказал он, – и вода из Ганги покажутся тебе одинаково чистыми, то ты познал Бога». – «Возьми меня в ученики, – взмолился Хридай, – возьми меня с собой!» Но святой повернулся и пошел дальше. Пройдя довольно большое расстояние, святой оглянулся и увидел, что Хридай идет за ним. Он сделал страшное лицо, поднял кирпич с дороги и показал, что готов запустить им в Хридая. Хридай бросился прочь, святой отшвырнул кирпич, свернул с дороги и исчез в зарослях. С тех пор его никто не видел.

Тот святой действительно постиг, что есть Брахман. Такие бродят в непотребном виде, чтобы к ним не приставали. Они живут в мире, как кладбищенские воры или сумасшедшие. Он будет поощрять мальчишек, которые бегут за ним, потому что он хочет научиться быть как они. Он хочет перенять у них равнодушие к мирским благам. Разве вы не видели, как радуется мальчишка, когда мать нарядит его в новое дхоти? Если ему сказать: «Отдай мне твое дхоти!» – он ответит: «Не дам, мама мне его надела!» И еще изо всех сил вцепится в дхоти, чтобы ты его не отнял. Можно подумать, что это дхоти ему дороже всего на свете. Но через минуту он видит, что у тебя в руках грошовая игрушка, и сам предлагает: «Дай мне это, а я тебе дхоти дам!» А в следующую минуту он может бросить игрушку и побежит рвать цветы. Так же ведет себя и постигший Брахман.

Приходил еще один садху, у которого с собой только и было что горшок для воды и книга. Книга была его сокровищем, он каждый день совершал почитание перед ней, возлагал на нее цветы, а потом принимался за чтение и читал с величайшей сосредоточенностью. Когда я с ним познакомился поближе, я его попросил дать мне посмотреть книгу, но, раскрыв ее, я увидел на каждой странице только два слова «ОМ Рам», крупно выведенные красным. А садху мне сказал: «Что толку в том, чтобы прочесть целую библиотеку? Бог есть источник всех священных книг, и нет разницы между Ним и Его Именем. В Его Имени содержится все, что есть в священных книгах. Мне достаточно».

Здесь стоит задержаться, чтобы объяснить значение слова ОМ и обсудить подробней идею, которую выразил садху при помощи своей книги.

В Ведах, самых ранних из священных книг индусов, мы читаем: «В начале был Владыка тварей, вторым после него было Слово… И Слово было воистину высочайший Брахман».

(Prajapatir vai idam agre asit, tasya vag dvitiya asit… Vag vai Paramam Brahma.)

Это, конечно, перекликается с первым стихом Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Уже на заре истории у человечества возникло представление о том, что слово и есть то, что оно выражает. Безусловно, слова и идеи неразделимы. Невозможно иметь идею Бога без слова, которое выражает Бога.

Среди множества имен Бога ОМ почти наверняка является старейшим из дошедших до нас. Оно и сегодня употребляется миллионами верующих в Индии и за ее пределами. Оно также является самым обобщенным из слов, выражающих бого-идею, ибо не относится конкретно к какому-то одному божеству и не подразумевает конкретных атрибутов божества. В силу этого ОМ может употребляться любой и каждой сектой.

Каким же образом слово ОМ было избрано для этой великой цели? Индусы предлагают простое объяснение. Бог есть самая всеобъемлющая из идей человечества и поэтому должна выражаться самым всеобъемлющим из доступных человеку слов. А что такое самое всеобъемлющее слово? То, которое при произнесении включает все возможные позиции гортани, рта и языка. Начинается с Аа – корневого звука, производимого одним горлом без участия языка или неба. Затем идет Оу – звук, который прокатывается через весь рот, от горла до губ. И наконец, Мм – звук, который производится сомкнутыми губами. Получается нечто вроде Ааоумм – как приблизительно и произносится ОМ.

В Индии, когда ученик приходит к гуру за инициацией, гуру дает ему то, что называется мантрой. Мантра состоит из одного или нескольких святых имен – в число которых обыкновенно входит ОМ, – и ученик должен будет повторять их и медитировать с их помощью до конца своих дней. Мантра рассматривается как нечто очень интимное и исполненное святости. Мантра никогда никому не сообщается. Сам акт получения мантры учеником от гуру имеет двойственное значение. Мантра – как бы самая суть наставления гуру данному ученику; дав ему мантру, гуру может ничего другого ему больше не давать. Помимо этого, мантра есть звено в духовной цепи – как вы получили инициацию от вашего гуру, так он сам получил ее когда-то от своего гуру, а тот – от своего, и так цепь может уходить в прошлое, возможно, до великого святого минувших веков, чья сила таким образом передается и вам.

Акт повторения мантры называется джапа. Обычно джа-пу делают, перебирая четки – соединяя мысль и физическое действие (что вообще большое благо всякого ритуала) и давая выход нервной энергии тела, которая без этого будет накапливаться и рассеивать мысль. Как правило, ученику говорится, сколько повторений в день он должен проделать. Четки помогают счету – по бусинке на мантру, – так что не надо отвлекаться. Использование четок вместе с повторением молитв – прием, известный индусам, буддистам, католикам и некоторым другим христианским церквам.