Кристофер Ишервуд - Рамакришна И Его Ученики

Притча произвела огромное впечатление на Сурендру – она ему показала, что в его жизни не так.

– Я уж точно веду себя на манер обезьяньего детеныша, – говорил он себе, – и в этом причина всех моих бед. Но отныне я буду согласен на любые условия, в которые меня поместит Божественная Мать.

Приняв это решение, Сурендра испытал прилив радости и силы. Когда он собрался уходить, Рамакришна сказал:

– Обязательно приходи еще!

Сурендра с готовностью простерся у его ног. По пути домой он с жаром говорил себе:

– Значит, все вышло как раз наоборот – он надрал мне уши! Но я и представить себе не мог, что существуют такие, как он! Он прочитал самые потаенные мои мысли… Теперь я наконец чувствую, что жизнь моя обретает смысл.

Сурендре с его добрым сердцем и щедростью натуры было легко обратиться к Богу. Он заметно изменился уже после первой встречи с Рамакришной, что, однако, не означало отказа от прежних привычек. Он, как и раньше, захаживал к проституткам, но потом стыдился этого так, что избегал показываться в Дакшинешваре, делая вид, будто страшно загружен работой в Калькутте. Нашелся человек – в таких обычно нет недостатка среди тянущихся к святым, – который донес Рамакришне, чем на самом деле занимается Сурендра. Но Рамакришна не выказал ни тревоги, ни возмущения по этому поводу.

– О да, – ответил он, – Сурендру еще пока обуревают желания. Пусть еще понаслаждается. Скоро он станет чист.

Сурендре пересказали слова Рамакришны, и в следующее воскресенье он набрался храбрости приехать в Дакшинеш-вар. Тем не менее ему и в голову не приходило подойти к Рамакришне – он скромно уселся в уголке. Но Рамакришна, увидев Сурендру, тепло пригласил его поближе к себе. Будучи в полусознательном состоянии, Рамакришна спросил:

– Когда человек идет в дурное место, почему он не берет с собой Божественную Мать? Она бы оберегала его от множества плохих поступков!

Сурендру сконфузило замечание Рамакришны, он испугался, что тот прилюдно разоблачит его. Но Рамакришна тему больше не затрагивал. А Сурендре совет Рамакришны очень пригодился в дальнейшем, когда он стал бороться со своей сексуальной распущенностью.

Однако еще менее охотно отказывался Сурендра от спиртного, хотя Рам Чандра и пытался удержать его – не столько из опасений за его здоровье, сколько из опасений за репутацию Рамакришны, которая могла бы пострадать, если бы пошли разговоры о том, что среди его последователей есть пьяницы. Сурендра посоветовал Рам Чандре угомониться.

– Если бы Учитель думал, что это плохо для меня, он бы вмешался и предупредил. Ему все обо мне известно.

– Прекрасно, – ответил Рам Чандра, – тогда давай вместе поедем к нему. Я уверен, что он скажет, чтобы ты бросил пить.

Сурендра согласился, но потребовал, чтобы Рам Чандра первым не заводил этот разговор.

– Если Учитель сам заговорит о выпивке и скажет, что я должен бросить, даю слово, я брошу пить!

С тем они и отправились в Дакшинешвар. Рамакришну они застали сидящим под деревом в состоянии высокой духовной экзальтации. Едва прибывшие поздоровались с ним, как он заговорил, будто продолжая начатый раньше и прервавшийся разговор:

– Но скажи мне, Сурендра, когда ты пьешь вино, почему ты должен смотреть на него как на обычное вино? Ты должен сначала поднести его Кали, а потом пить уже как ее прасад! Смотри только не напивайся допьяна, не позволяй ногам заплетаться, а мыслям сбиваться. Ты поначалу испытаешь только обычный, знакомый тебе подъем, но потом он скоро перейдет в духовную радость.

С того дня Сурендра стал следовать наставлениям Рамакришны – он сначала предлагал Кали несколько капель вина, потом подносил рюмку к собственным губам, и это наполняло его религиозным чувством. Сурендра начинал жалобно призывать Божественную Мать, он плакал как ребенок, не желал ни с кем говорить, кроме нее. Иногда он погружался в глубокую медитацию. Допьяна он больше ни разу не напивался.

У Рамакришны к этому времени появилось много учеников – различного уровня. Был среди них Кедарнатх Чаттер-джи, способный талантливо вести философские споры. Рамакришна иногда просил его провести первоначальную беседу со вновь приходящими, ибо сейчас уже приходило столько народу, что Рамакришне было бы не под силу общаться с каждым в отдельности. Приходил богатый и щедрый махараджа Джатиндра Мохан, приходил Кристодас Пал, редактировавший газету под названием «Индусский патриот», который громко рассуждал о том, что разговоры Рамакришны об отказе от мирских желаний есть просто-напросто попытка уйти от всех проблем, в то время как надо жить в мире, чтобы бороться за улучшение социальных условий. Рамакришна укорил его за эту позицию и провел различие между тайным чувством превосходства, наводящим человека на эгоистические мысли о помощи миру, и подлинным отсутствием эгоизма, выраженным в идее служения миру.

– Как можно осмелиться говорить о помощи миру? Только Бог может сделать это. Сначала нужно освободиться от всех мыслей о своем «я», а потом Божественная Мать даст тебе дело, которое ты будешь делать.

Махима Чаран Чакраварти уже несколько лет посещал Дакшинешвар. Он был человеком в известной степени духовно развитым, но большим хвастуном. Он рассказывал, что получил посвящение от Тота Пури, который, по его словам, посоветовал ему оставаться семьянином в миру. Ему нравились имена, пышные до абсурдности. Например, он открыл бесплатную школу и назвал ее «Отдел образования Института восточных ариев», а своему единственному сыну дал имя, которое звучало так: «Святоязыкий с Месяцем во Лбу». Махима собрал в доме библиотеку санскритских и английских книг. Однажды при посещении его дома группой учеников Рамакришны один спросил Махиму, все ли книги своей библиотеки он прочел.

– Да, – ответил он со скромностью, приличествующей большому ученому.

– Почему же некоторые из книг не разрезаны? – последовал вопрос.

– Видите ли, – без запинки ответил Махима, – это книги, которые у меня взяли и не возвратили. Я прочел их раньше, но все равно решил заменить новыми экземплярами. Теперь я больше никому не даю книги из моей библиотеки.

Учеников это объяснение не убедило – и правильно: они обнаружили, что не разрезана ни одна книга в библиотеке Махимы.

Пратап Чандра Хазра был одним из тех возмутителей спокойствия, без которых, как говорил Рамакришна, жизнь была бы пресной. Пратап Чандра отличался несговорчивостью и корыстолюбием, но Рамакришна терпел его присутствие, а кое-кто из учеников находил его острый язык занятным. О нем нам еще предстоит говорить.

Теперь же пришло время рассказать об учениках монашеского толка, о которых так мечтал Рамакришна. Первые трое, с которых нужно начать, это Лату, Гопал Гхош и Ракхал.