Михаил Март - Усталая смерть

— Ксения Задорина из прокуратуры,— коротко представилась девушка. — Только вряд ли асам придется искать убийцу. Его убрали. Видимо, уже перевыполнил свой план и пора уступить место другому.

— Весьма возможно, — согласился пожилой архивист. — Только я думаю, что он сам накликал на себя беду.

— Каким образом? — удивилась Ксения.

— Навязчивая идея. То, что лежит в основе шизофрении. Одна идея часто подменяется другой. Так, например, если раньше ему казалось, что он вершит справедливый суд, то теперь ему стало казаться, что палача, то бишь его, стала преследовать фемида. Слишком много грехов набралось. А если предположить, что он на кого-то работал и по наивности своей поделился с работодателем, будто почувствовал за собой слежку, то его, естественно, убрали. Я думаю, что за этим парнем целый шлейф преступлений.

— Может быть, мы говорим о разных людях? — спросил Марецкий.

Сорокин подошел к своему столу и вынул из ящика листовку, где крупными красными буквами было написано: «Внимание, розыск!» Под надписью размещалась фотография, и ни у Марецкого, ни у Задориной сомнений не осталось, что речь идет об одном и том же человеке.

— Станислав Баландин. Разыскивается за совершение тяжкого преступления, — прочитал вслух Марецкий.

— Этой листовке два года, — пояснил Сорокин. — Парень каким-то непонятным образом сбежал из Института судебно-психиатрической экспертизы имени Сербского. Мы еще тогда навели о нем справки. Картина получилась жутковатой. Не буду вдаваться в детали, но краткую справку я вам дам. Остальное прочитаете в деле, которое попало ко мне после безуспешных годичных поисков. Начнем с Чечни. Баландин и его взвод попали в плен к боевикам. Через шесть месяцев ему чудом удалось бежать. Своим он рассказал, что ничего не знает о других ребятах. Их развезли по разным углам, и они батрачили на семьи полевых командиров. Ему поверили. А спустя две недели боевики подбросили видеокассету командованию. Чеченцы любят снимать свои зверства на видео.

Так вот, на этой кассете были запечатлены очередные зверства. Нашим солдатам перерезали горло, как баранам. И делал это не кто иной, как Баландин. Парня взяли и засадили в кутузку. На первых же допросах он раскололся, нервишки сдали. Из его слов следовало, что когда они попали в плен, боевики начали выполнять обряд жертвоприношения и казнить пленных, перерезая им горло по одному, а остальных заставили смотреть и ждать своей очереди. Тут было от чего потерять рассудок. Баландин пал на колени и попросил пощады. Клялся, что будет воевать на стороне боевиков и готов принять мусульманскую веру. На что боевики согласились, но устроили ему испытание. Он должен был перерезать горло оставшимся двоим собратьям. И он пошел на отчаянный шаг. Первая попытка не удалась. Его друг по взводу жил и мучился в конвульсиях, истекая кровью. Тогда один из боевиков научил Баландина, как правильно пользоваться ножом. Ученик оказался способным. В дальнейшем пленных солдат убивал Баландин.

Так длилось несколько месяцев, пока ему не удалось бежать во время боя в горах. Воспользовался случаем. Военная прокуратура отправила парня на экспертизу. Понятно было, что парень не в себе. В институте Сербского вынесли определение, поставив ему клеймо шизофреника. Он пробыл у них полтора месяца и вдруг исчез. Побег из такой больницы маловероятен, но Баландин сумел сбежать. В военной прокуратуре уверены, что без посторонней помощи побег невозможен. Но причастность врачей к исчезновению Баландина доказать не удалось. Впрочем, никто особо и не старался. Спустя трое суток Баландин вновь о себе напомнил. Он перерезал горло своей девушке, которая не сохранила ему верность, а уже жила с его же приятелем, а потом выяснилось, что не с ним одним. Об этом Баландину рассказала подруга женщины. Ее допрашивали потом. Он появился в своем районе, но домой и к друзьям не заходил, зная, что там его может подстерегать опасность. А к подружке возлюбленной заскочил и выведал все подробности. Девушка поплатилась за свою измену.

После этого случая Баландин как в воду канул. Залег на дно либо находился под влиятельным прикрытием. С тех пор прошло два года, и слухи о нем затихли. А тут приходит ко мне Денис Михалыч и просит поискать сходные случаи в архивах. Не каждый день женщинам глотки режут. Я почему-то сразу вспомнил о деле Баландина. Нашли в деле его фотографию, и Денис Михалыч предъявил ее консьержке, дежурившей в подъезде в тот день, когда убили первую женщину из вашей серии. И консьержка признала парня. Это, говорит, страховой агент, приходил к жертве за день до того, как обнаружили труп. А точнее, в момент убийства, как установили патологоанатомы. Женщину-то нашла домработница на другие сутки. А в день убийства ей дали выходной. Впрочем, чего это я? Денис Михалыч вам все лучше расскажет.

Марецкий повернулся к Крюкову.

— А его связи ты проверял?

— Проверяли. Пусто. Никто о нем ничего не знает и не слышал. Со старыми знакомыми Баландин не связывался. О его военной биографии все всё знают. Вряд ли кто решился бы поддерживать с ним отношения. И не надо забывать, что он зарезал свою бывшую подружку. Он даже родителям ни разу не позвонил.

— Я думаю, — продолжила Ксения, — что нужно посетить еще раз институт Сербского. Я точно знаю, что сбежать из этой больницы невозможно. Надо искать концы там. Возможно, он понадобился человеку, который его вытащил из клетки. Иначе нет смысла спасать парня. Ведь по сути он ничего собой не представлял, кроме того, что научился орудовать ножом.

— Ты хочешь сказать, Ксеня, что врачам-психиатрам понадобился головорез? — тихо спросил Марецкий.

— Я ничего не хочу сказать. Есть версия, которая требует проверки. На данный момент мы ничего не имеем.

— Почему же? А убийца убийцы, который с легкостью уехал на своей «десятке» с места преступления?

— Хочешь его догнать? Поздновато. Начинать надо с выяснения причин, по которым были убиты два чиновника, а потом их вдовы.

— Очень деликатный вопрос. Особенно что касается вдов и черных чулок. Тебе и карты в руки. А мы с Денисом тряхнем институт Сербского. Или кто-то из нас. Это уже генерал Черногоров решит.

Ксения обратилась к Крюкову:

— Денис Михалыч, один важный момент. Вы видели сумочку жертвы?

— Разумеется. Могу сказать, что убийца в нее лазил перед уходом. На ней остались следы крови. Ведь он не снимал перчаток, пока не выходил из квартиры.

— А что он мог искать в женских сумочках обеих жертв? — спросила она, щурясь, и сама же ответила: — Доказательства того, что его ждали, либо деталь, которая могла указать на заказчика убийства. Я не верю, что обе женщины решили совратить страхового агента и готовились к встрече с ним. Еще раз повторяю, что не верю в неотразимые сексуальные чары Баландина. Ждали они не его, а другого, и тот другой вместо себя посылал убийцу.