Михаил Март - В омут с головой

— Скажите, Софья Сергеевна, а почему вы так уверены, что Катя тоже погибла? А вдруг жива?

— Тогда бы никто не стал освобождать их квартиру. На следующий день после похорон приехала машина с грузчиками и вывезла все вещи. Ими руководил Иван Нагорный лично. Большой начальник. Когда я зашла в квартиру, он рылся в Яшином письменном столе. Я спросила его, в чем дело, он ответил, что площадь казенная и сюда въедут новые жильцы, стоящие на очереди.

— Вы и раньше видели Ивана Нагорного?

— Он бывал на вечеринках. Не часто, но заглядывал. Солидный такой, но очень скучный. Максим Максимыч его не любил. Если он узнавал, что придет Нагорный, отказывался от приглашения. Хотя странно. Я слышала, что они даже не были знакомы. Откуда такая неприязнь? Так вот, квартиру опечатали, и она еще долго пустовала. Новые жильцы приехали лишь спустя полгода. Я хочу сказать, что Нагорный знал о гибели Кати, если приехал вывозить вещи. Спросить его я не решилась. Боялась расплакаться. Нервы свои пожалела.

Зимин достал из кармана фотографию, которую он сделал сидя в закусочной Валерия Павловича. На другой стороне улицы, возле гаража, стояли Бартеньев и Екатерина Ольшанская.

— Вот посмотрите на снимок. Вам не знакомы эти люди?

Женщина взяла фотографию, надела очки, глянула и вскрикнула:

— Бог мой! Это же Катя!

— Уверены?

— Конечно. Только одета она странно, как топ-модель. Раньше она одевалась очень скромно. И дело не в деньгах, они оба хорошо зарабатывали, дело во вкусе. И волосы крашеные. Но это она. Подурнела, конечно, и вид усталый. Так что же получается? Катя жива?

— Ничего не могу сказать. История этой фотографии мне не известна. А вы не знаете адреса Максима Максимовича?

— Точно не знаю. Он живет на втором этаже красного дома на стыке улиц Олеко Дундича и Богородской. Однажды я его там встретила. Поболтали немного, и он показал мне свои окна

справа от центрального подъезда. Правда, это было года три-четыре назад. Даже не знаю, жив он или нет. Совсем плохо выглядел. Все его учителем называли, а иногда профессором. Во всяком случае, когда ребята говорили о геологии, он часто встревал и поправлял их.

— Спасибо, Софья Сергеевна, извините, что отнял у вас столько времени. Попробую поискать профессора.

— Скажите, а вы будете искать Катю?

— Еще не знаю, все зависит от ситуации.

— Найдете ее, передайте от меня привет. Если она жива, то я очень рада. Благородная и очень порядочная женщина.

Зимин так не думал, он имел о Кате другое мнение. И если бы узнал об участии Ольшанской в сговоре с Нагорным, поверил бы. С другой стороны, трудно предположить, что женщина пойдет на умышленное убийство своего единственного долгожданного ребенка. Ради чего? Чтобы заживо гнить в Тихих Омутах?

В общих чертах картина казалась понятной, но по логическим ячейкам разложить ее он не мог. Пищи для размышлений хватало. Сначала надо решить вопрос — надо ли этим заниматься? Никто ему подобных поручений не давал.

Найти старика не составило большого труда. Максим Максимыч был жив, но прикован к постели. Гостя встретила внучка и провела его в комнату деда.

На кровати лежал высохший, как старая ветка, человек с мертвенно-бледным лицом. В чем только душа держалась, непонятно. Когда Кирилл представился и попросил разрешения поговорить, глаза старика просветлели и оживились, будто он ждал этой встречи всю жизнь.

— О чем вы хотите поговорить? — Голос больного звучал уверенно.

— Я провожу запоздалое расследование по делу о гибели членов экспедиции Ольшанского. Ваш адрес дала мне соседка Якова Ильина.

— Кто же вас уполномочил заниматься историей десятилетней давности?

— Екатерина Ильина. Она жива.

Зимин подошел к кровати и показал фотографию, сделанную в Тихих Омутах.

— Узнаете?

— Да, это она. Присаживайтесь.

Гость устроился на стуле возле постели.

— Вы из милиции?

— Нет. Я частное лицо, имеющее опыт розыскной работы.

— Значит, вы и есть посланник. — Старик показал пальцем на потолок.

— Посланник? Не понимаю.

— Мне много лет снится один и тот же сон. Ко мне является посланник, и я прошу его восстановить справедливость. Может быть, потому и не умираю, что жду. Без моей помощи ему будет трудно разобраться в причинах и следствиях. Даже Катя Ильина не может знать деталей. Яша мне все доверил, он часто приходил сюда и советовался со мной, рассказывал о своих делах. Я участвовал в десятках экспедиций.

— Все говорит о том, что в последней экспедиции они наткнулись на что-то редкое, необычное. Находка не должна была стать достоянием гласности, и их убрали как свидетелей. Такой вывод напрашивается сам собой. Других причин я не вижу. В заговоре против геологов можно подозревать куратора экспедиции Ивана Нагорного и, вероятно, нынешнего губернатора Льва Фокина. Что вы скажете о моих догадках?

— Скажу, что Катя не ошиблась, обратившись к вам за помощью. Вы сделали правильные выводы.

— Ну, задним-то числом мы все умные. Кабы по горячим следам точные диагнозы ставить! У меня к вам немного необычный вопрос. Какие отношения были между Катей и Иваном Нагорным?

— Вопрос и впрямь неожиданный. Я знаю, что Иван за ней ухаживал. Тут ничего удивительного нет, Катя женщина очень эффектная, даже красивая. Но она на его притязания не отвечала, была серьезной и вовсе не ветреной. Одна из первых в городе открыла кооператив, потом меховой салон, переросший в фабрику по пошиву зимней верхней одежды из натурального меха. При наших суровых зимах очень кстати. У нее отличная хватка, прирожденный бизнесмен. Яша совсем другой человек. Он ученый, сам в себе, наука не терпит амбиций. Но они отлично понимали и любили друг друга. Но почему вы задали этот вопрос?

— Потому что Нагорный и Ильина живут в одном городе и общаются между собой. На деловом уровне, как мне кажется.

— Очень странно. Очень. Она не может не знать, кто повинен в гибели экспедиции.

— Давайте все по порядку. Как все началось?

— Экспедиция длилась полгода, и они трижды возвращались домой: нужна была лаборатория для анализов. Недели две работали в городе и опять уезжали. В первый свой приезд Яша принес мне кусок золота с незначительными примесями. Когда он мне показал по карте, где они его нашли, я был крайне удивлен. В тех местах могут быть залежи угля, и то в ограниченных количествах. Кроме хорошей глины для гончарного ремесла, там ничего не находили. Экспедиция Ольшанского ничего и не искала. Они спускались на плотах вниз по реке, остановились на привал возле таежной деревушки, где жили охотники якуты, и случайно нашли осколок породы, который мог свидетельствовать о крупных залежах золота. В хижинах охотников они увидели самодельные украшения из того же золота. Ольшанский вынес решение о возвращении экспедиции. Они вернулись. Находку исследовали в лаборатории, предположение подтвердилось. С ребят взяли подписку о неразглашении, их карты засекретили. Перед экспедицией поставили задачу найти залежи и, как говорится, застолбить находку. В общем-то такое открытие тянуло на мировую сенсацию. Случай приравнивался к открытию нового оазиса в пустыне, исхоженной вдоль и поперек. Разработку проекта возглавил Нагорный.