Эрик Гарсия - Ящер [Anonimus Rex]

— В чем?

— В неверности. У меня нет ни единой подруги, чей муж не ходил бы налево у нее за спиной. — Так, теперь оказывается, что мне нужно остерегаться целого кружка кройки и шитья. — Но не то чтобы мы выходили от этого из себя. Во всяком случае, публично.

— Наносите ответный удар тогда, когда они не смотрят?

— Наносим ответный удар туда, куда они не смотрят. В высшем обществе лучшая месть всегда — деньги. Так что в качестве возмещения мы покупаем вещи. Меха, драгоценности, особняки… У одной моей подруги муж был такой рецидивист, что ей пришлось приобрести маленькую чартерную авиакомпанию и довести ее до обвала — в ряде случаев совершенно буквально, — только чтобы привлечь его внимание.

— Сработало?

— На год. Затем он принялся за старое, а она занялась пассажирскими поездами.

— Но вы ничего такого не предпринимали, так? В этой компании вы были примерной девочкой.

— Верьте или нет, но все было именно так. Во всяком случае, какое-то время. Я не падала духом и принимала Раймонда таким, какой он есть. Разумеется, первые его интрижки были… нормальными. Естественными. Он еще не… сменил ориентацию.

— А когда он пустился во все тяжкие?

— Три года назад, может, четыре. Я не помню.

— Сара Арчер была первой?

Отрывистый смешок Джудит звучит вовсе не весело:

— Нет, если вы имеете в виду, что она была его первым межродовым увлечением. Пять, десять, двадцать девиц еще до нее, и все одинаковые, все длинноногие, косматые, красивые и тупые. Поверите ли, что иные из них звонили домой — ко мне домой — и оставляли для него сообщения? Однако если вы спрашиваете, была ли Сара Арчер первой, кто действительно овладел моим мужем, заявил на него права как на свою собственность, таскался за ним как баржа за буксиром, тогда да, можно сказать, что она была первой.

— И вас это стало раздражать.

— Нет, — покачала головой Джудит. — Я начала беспокоиться задолго до этого. Был период, когда он проводил в моей постели не более двух ночей в месяц. И поскольку у нас с Раймондом не было… отношений к тому времени, — с трудом подбирает она слова, — по ночам их заменила пустота. Когда вы спите всю жизнь с кем-нибудь рядом, трудно привыкнуть, что рядом никого. Кажется, именно тогда я и решила, что с меня хватит. Деньги не вопрос — они его не беспокоили. И в спальне я дотянуться до него не могла, в прямом смысле. Так что я отомстила ему единственным способом, который смогла придумать: я завела роман.

— С Донованом Берком, — уточняю я.

Это не выводит Джудит из равновесия, насколько бы мне хотелось, но лиха беда начало. По крайней мере, она чуть сбивается с такта, так что мне приходится развернуться к ней и поворотом под рукой скрыть ее неловкое движение.

— Вы это знаете.

— Подозревал с самого начала. — Сказанное Сарой за ужином только подтвердило мою догадку, но я предпочитаю не посвящать Джудит во все детали. — Измена в наказание за измену. Прямо-таки око за око с вашей стороны.

— Вы осуждаете меня, мистер Рубио?

— Я не сужу о том, чего не понимаю.

Джудит криво улыбается и говорит:

— Все было не так, как выглядит.

— Это всегда не так.

— Понимаете, моя связь с Донованом началась не просто в отместку. Скорее, чтобы избавиться от одиночества. Раймонд стал далек от меня, а ходить по магазинам надоело. Донован оказался тем, в чем я нуждалась.

— В постели?

— В постели, в доме, в парке, в театре, везде и всегда. Дружба больше, чем секс, мистер Рубио.

— И этот вот роман с Донованом Берком… он случился после исчезновения Джейси, так я понимаю?

Гробовое молчание моей партнерши по танцам, эффектная пауза.

— То есть вы вступили в связь с Донованом, когда он еще был обручен с Джейси Холден?

Кроткий ответ, словно мышка пискнула, первое кроткое слово, услышанное мною из уст Джудит Макбрайд:

— Да.

Мне не хочется становиться частью Великого Духовного Единства, если туда когда-нибудь добавится коллективная душа семейства Макбрайд; потребуется немалая часть вечности, чтобы утрясти все их дерьмо. — Вчера в вашем кабинете вы утверждали, что вам нравилась Джейси Холден.

— Да, это так.

— Вы называли ее прелестной девушкой, если мне не изменяет память.

— Верно.

— Так почему вы решили нанести ей удар в спину? — Терпеть не могу бесцеремонность, но мне явно не по нраву все эти прелюбодеяния. Не может, что ли, народ сдерживать страсти? Конечно, два часа назад я и сам был готов сыграть в чародея-любителя, сорвать скатерть из-под нашей греческой еды и в порыве страсти швырнуть Сару на голые доски, но то было два часа назад, а с тех пор я вполне владею собой.

— Джейси тоже не святая была, — говорит Джудит. — У нее имелись свои недостатки.

Если не считать ее склонности к хорошо организованным исчезновениям и плохо организованным похищениям, она кажется мне довольно симпатичной.

— У них появились проблемы, прежде чем вы стали встречаться?

— Нет, насколько я знаю.

— Кто из вас первый начал ухаживать?

— Это было обоюдное влечение.

— Кто из вас начал первый? — настаиваю я, чувствуя себя отцом, желающим выяснить, кто из детей разбил вазу в гостиной.

— Я, — признает наконец Джудит.

— Вы соблазнили его?

— Называйте этот так, если хотите.

— Почему Донован? Почему не кто-нибудь, еще не связанный обязательствами?

Теперь Джудит отводит глаза. Положив морду Карнотавра мне на плечо, она устремляет взгляд куда-то в сторону дирижера.

— Донован и Раймонд… они были так близки.

— Так вот почему вы выбрали его — из-за дружбы с вашим мужем?

— Да. Хочу, чтобы было ясно, у меня не было намерения причинить боль Раймонду. Но узнай он вдруг об этом романе… почему бы немного не пострадать. Я выбрала его доверенное лицо, чтобы он почувствовал себя преданным, как чувствовала себя я сама. То было деловое решение — во всех отношениях.

— Я полагал, что Донован работал в «Пангее» под вашим руководством. И был не особенно связан с вашим мужем.

— Профессионально, да. Донован был менеджером увеселительного заведения, а Раймонд лично этим не занимался. Но какое-то время они были приятелями. Дружками по гольфу. Давно, когда мы только-только перебрались в Нью-Йорк.

— Около пятнадцати лет назад?

— Вот именно.

— А где вы жили до этого?

— В Канзасе. Ах, прошу вас, то была такая тоска. Не хочу говорить об этом.

Ладно. Я тоже не хочу говорить о Канзасе.

— Джейси вас уличила?

— Знаете, — размышляет Джудит, — одно время я думала, что нам удивительно ловко удается держать ее в неведении.

— Но оказалось, что это не так.

Она качает головой:

— Нет. Ничего нам не удалось. Теперь-то я знаю.

— Вот как? И откуда же?

— Просто знаю. А через две недели она пропала.