Михаил Март - Мрачный коридор

— Сэр! Мне кажется, что я только что видел хозяйку! Ваша жена поманила меня пальцем и скрылась за кустарником.

Хоукс словно с цепи сорвался. Он схватил портфель, выскочил из машины и бросился в заросли. Я был уверен, что план сработал, но спустя десять минут появилась ваша машина, и вы блокировали мне дверцы. Я оказался в ловушке и не мог помешать вам.

— Но и вы не успели помешать, Элжер, — включился в разговор Уайллер. — Мы очень долго ждали появления Хоукса, и я уже решил, что наша операция сорвалась. Хоукс выскочил на поляну так неожиданно, что я не успел среагировать, но Лин оказалась более бдительной, чем я. Она ждала этой минуты все то время, пока мы жили в охотничьем хозяйстве. Она готовила себя. И она была готова в этот момент. Револьвер оказался в ее руках раньше, чем Хоукс увидел ее.

— Лин! — вскрикнул он. — Ты жива! Я так счастлив! Вот деньги, бери! Я отдам тебе все!

— Заткнись! Мне не нужны твои деньги. Мне не нужен человек, который убил моего отца! Ты готов убить любого, кто стоит на твоем пути. Ты думал, что избавился от меня, но ты ошибся. Я оказалась живучей. Но Грете Веймер не повезло. Она погибла от твоей руки…

— Остановись, Лин… Грета была обычной шантажисткой, она пыталась запугать меня. Она пыталась разрушить нашу семью…

— Ты лжешь! Ты и мизинца этой женщины не стоишь! Ты убийца и мерзавец. Таким не место на земле!

— Нет, Лин! Я люблю тебя! Я всю жизнь любил только тебя!

— А что ты еще можешь сказать, трус, стоя под прицелом! Друзья моего отца, я и его вторая дочь Дэлла Ричардсон вынесли тебе смертный приговор. Считаю своим долгом привести его в исполнение.

Тут, Элжер, как всегда, появились вы. Как всегда, не вовремя. Но на сей раз помешать правосудию вы не успели. У Лин оказалась твердая рука. Она не промахнулась. Приговор был приведен в исполнение.

— К сожалению, — добавил я. — Вся ваша операция была замешана на лжи.

— Ради высшей цели все средства хороши.

— Вы ничего не сказали о девочке, которую я видел у Доусона. Надо понимать так, что это дочь Велмы Райт.

— Да, — ответила Дэлла. — Мы обещали Велме позаботиться о ее ребенке. Я забрала девочку у старухи, которая следила за ней. Эта женщина оказалась очень бедным человеком, и она с радостью передала ребенка в наши руки, когда прочитала письмо от Велмы. Велма не хотела видеться с девочкой. Она боялась, что встреча с дочерью надломит ее решимость. Велма была уверена, что убийцы ее отца и мужа все равно найдут способ избавиться от ненужного свидетеля. Стоило им только узнать, что Велма сбежала из больницы, и ей не прожить и дня после этого. Она не сожалела о своем решении и верила, что дочь попадет в хорошие руки. После смерти матери я забрала ребенка к себе. Но как только опасность сгустилась над моим домом, мне пришлось отвезти девочку к доктору Уайллеру. Лин спросила меня, чей это ребенок. Мне пришлось сказать полуправду: «Это дочка той женщины, которая погибла вместо тебя…» Лин не удивилась. Она приняла решение.

— Если это дочь Греты Веймер, то, значит, она дочь Майка. Я не хочу, чтобы девочка оставалась сиротой по моей вине. Она будет жить у меня, и я стану для нее матерью.

— История имеет привычку повторяться, — заметил Уайллер. — Когда-то жена Рона Ричардсона взяла на руки грудную Лин и сказала похожие слова: «Если это дочь моего мужа, то, значит, она и моя дочь». Старик не знал, что его первая внучка не будет дочерью его дочери.

— Имеет ли это значение? — спросила Дора Скейвол. — Важно, чтобы дети были счастливы, а кто приносит им счастье — не имеет значения. Я уверена, что Лин знала, что делает, и не ошиблась в своем решении.

В устах Доры Скейвол эти слова имели особое значение. Никто из присутствующих здесь не знал, что их произнесла родная мать Лионел Хоукс-Ричардсон.

Мы могли бы еще долго разговаривать и вдаваться в детали, упрекать друг друга, искать оправдание для каждого поступка либо обвинять и возмущаться. Я не видел в этом смысла. Для меня дело Майка Хоукса было закрыто. Думаю, что полиция и прокуратура так же поступят, и еще одна пухлая папка пойдет в архив.

Сквозь окно проскользнул первый луч солнца и расплылся на дощатом полу. Он принес с собой не только свет, но и облегчение.

— Мне кажется, пора завтракать, — сказала хозяйка. — Харви, помоги мне накрыть на стол. Никому не помешает чашка горячего кофе с яблочным пирогом.

К десяти часам утра Центр Ричардсона был окружен. Цепь армейских подразделений растянулась вдоль лесной полосы на длину всей стены, которую отсюда можно было разглядеть только в бинокль. Одно из подразделений полиции захватило гараж Бритта Саливана. Прибывший автобус с шоферами из больницы был блокирован, а водителей пересадили в бронированные машины полицейского управления и увезли на допрос.

Я исполнял роль консультанта и находился рядом с лейтенантом Сойером. Кит мобилизовал триста человек, что составляло большую часть полицейских города: Я видел, как мой приятель волновался. Его приказы звучали отрывисто и лаконично. Руководить облавой такого масштаба под силу шефу департамента полиции Чикаго, а не начальнику отдела по розыску скромного захолустного городка.

Меня волновали другие проблемы. Матерый преступник руководил охраной богадельни, которая состояла из банды головорезов, собранных со всех тюрем Калифорнии. Им терять нечего. Если они сумеют сплотиться в один кулак, то жертвы неизбежны. Большие жертвы.

Сойер боялся проявить собственную инициативу, он всю жизнь был человеком подневольным и никогда не находился на линии фронта. Каждое мое предложение он встречал в штыки и злился, если усматривал в них противозаконные действия. Однако мне удалось его убедить, что ни одна машина не должна проехать в сторону больницы.

Если Вендерс проникнет на территорию больницы, то он тут же начнет уничтожать следы своих опытов, а это сотни невинных жертв. Мне удалось убедить в этом Сойера, и дорогу, наконец, перекрыли. Лейтенант не решался арестовать врачей, направляющихся на дежурство, их препровождали в гараж Саливана под охрану, где они ждали своей участи. Каждое такого рода задержание сопровождалось угрозами со стороны медперсонала, запугиванием и цитированием Билля о правах.

Лейтенант краснел и покрывался потом, а я все ждал появления Вендерса. Но его машина не появлялась. Сестра Скейвол проехала в Центр в семь утра, когда здесь еще никого не было. У меня не было гарантий того, что Вендерс уже не находился в больнице. Оцепление выставили в девять, на час позже, чем я рассчитывал. И потом, его могли предупредить.

Мы стояли на подъездной больничной дороге у самой опушки лесного массива перед выездом на поле. Сойер выглядел не лучшим образом, и мне показалось, что он постарел лет на десять.