Фредерик Ленуар - Пророчество Луны

Вальдес повернулся к Джованни, до глубины души потрясенному рассказом.

— Вполне возможно, что она ехала этой дорогой и повстречала тебя, когда остановилась на берегу реки, чтобы напоить лошадь.

— Наверняка так оно и было, — сказал Пьетро. — Жаль, что ты не привел ее сюда!

— Да я и собирался, — ответил Джованни, — но она была сильно напугана и хотела продолжить путь как можно скорее. Теперь понимаю почему!

— Удивительная история! — проговорил мессер Луцио. — Что же было дальше?

Хуан де Вальдес глубоко вздохнул.

— На самом деле кардинал находился в Риме. Он услышал о пиратском нападении на следующее утро и собрал армию в шесть тысяч человек. Когда они добрались до Фонди, то увидели, что город разграблен. Барбароссе пришлось покинуть его с пустыми руками, но потеря заветной добычи так его разозлила, что он убил всех, кого мог, разграбил дома богачей и осквернил гробницы знати. Резня была страшная!

Перед мысленным взором всех трех слушателей предстала жуткая картина, о которой говорил испанец, и их охватил ужас.

— Но что нашло на Барбароссу, почему он решил захватить прекрасную Джулию и отдать ее султану? — спросил Пьетро. — Ведь наверняка этот набег на Папскую область был довольно рискованным делом? Разве в гареме у повелителя Константинополя мало жен?

— А вот здесь, мой друг, вы затрагиваете самую странную часть всей истории, которая до сих пор не получила объяснения. Многие предполагают, что ее подоплека довольно неприглядна: падчерица Джулии, не смирившаяся с тем, что наследство отца перешло к ненавистной сопернице, сообщила пирату о необыкновенной красоте графини и несметных богатствах, которые достанутся ему, если он совершит набег. Пираты были прекрасно осведомлены и имели сообщников среди обитателей замка, которые провели их внутрь. Но доказать вину дочери Веспасиано Колонны так и не удалось. Правда, подозрения подтвердились годом позже, когда кардинала де Медичи, лучшего друга и покровителя Джулии, нашли убитым в саду графини уже после ее возвращения в замок. Кое-кто поговаривал, однако, что к этому убийству приложил руку один из отвергнутых воздыхателей прекрасной Джулии. Но к тому времени молодой графине надоели интриги, и она решила удалиться от мира. Она ушла в монастырь, пожертвовав свое состояние на нужды благотворительности. Я познакомился с ней прошлой весной благодаря нашему приятелю Бернардино Окино, [13] Бернардино Окино (1487–1564), — итальянский богослов, генерал-викарий ордена капуцинов. Проповеди его имели громадный успех, и он проповедовал в различных городах, которые наперебой приглашали его к себе. В конце тридцатых годов в религиозных воззрениях О. произошел перелом, и он проникся протестантскими идеями. Дальнейшую жизнь О. провел в борьбе против папской власти. который читал проповедь в одном из церковных приютов Неаполя.

Вальдес повернулся к своему другу Луцио.

— Нужно сказать, эта встреча оказалась весьма полезной, так как графиня сочувствует нашим идеям. С той поры она стала поддерживать наши евангелические общины и способствует примирению католиков и реформаторов.

— Это хорошо, — согласился мессер Луцио.

Они продолжили беседу о деятельности Хуана де Вальдеса в Неаполе и о евангелических общинах, которые набирали силу во всех больших итальянских городах и пытались, с одной стороны, реформировать церковь изнутри, а с другой — протянуть руку поддержки лютеранам.

Джованни потрясла история Джулии, и следующие несколько недель он, не переставая, размышлял о ней. «Какая трагическая судьба для той, которую так щедро одарила природа и жизнь!» — думал он. Следуя совету учителя, Джованни часто молился за женщину, мимолетная встреча с которой произвела на него огромное впечатление.

А потом, одним прекрасным утром, когда Джованни отдыхал в перелеске неподалеку от дома, он вдруг увидел дюжину вооруженных всадников.

— Это место называется Ведиче? — осведомился один из всадников, прежде чем Джованни успел что-либо сделать.

— Да.

— Мы ищем жилище мессера Луцио Константини.

Джованни замер. Он не мог понять, с кем имеет дело. Вполне возможно, что его наставнику угрожает опасность. Конечно, можно солгать, но ему не удастся удержать хорошо вооруженных людей, если вдруг они решат проверить его слова.

— Эй, ты что, немой или дурачок? — спросил всадник, на этот раз грубее.

Джованни заметил на одежде и щитах незнакомцев папские гербы. Это немного успокаивало.

— Я… я не знаю, дома ли он, но могу пойти посмотреть. Что мне сказать, когда он спросит, кто его разыскивает?

Вместо ответа всадник дал Джованни пинка, да такого сильного, что юноша растянулся на земле. Он не успел подняться, как незваные гости пришпорили лошадей и поскакали к дому. Джованни побежал за ними. Когда юноша достиг опушки, то увидел, что один из всадников слез с лошади и о чем-то разговаривает с Пьетро, показывая тому какую-то бумагу. Старый слуга не выказывал беспокойства, и потому Джованни замедлил ход и осторожно приблизился.

Пьетро вошел в дом в сопровождении единственного из гостей, у которого не было оружия, остальные тоже спешились.

Когда они увидели Джованни, тот, кто ударил его ногой, крикнул:

— Эй ты, дурачок, знаешь, где тут можно напоить лошадей?

Джованни стиснул кулаки. Ему хотелось броситься на незнакомца, однако юноша сдержался.

— Конечно, монсеньор, — ответил он с иронией. — Река находится за домом, примерно в двухстах ярдах.

Мужчина не ответил. Он послал всадников к реке, кроме одного, и вместе с ним остался у входа в жилище. Джованни хотел было войти, но гость рукой преградил ему путь. Не раздумывая, Джованни выхватил меч стражника, а его самого толкнул изо всех сил. Тот, зацепившись за большой камень, рухнул на землю. Прежде чем второй солдат успел что-либо предпринять, Джованни тыльной стороной меча нанес ему сокрушительный удар по шлему. Стражник упал как подкошенный. Джованни приблизил острие меча к горлу оскорбившего его незнакомца.

— Может, я и не блещу умом, но постоять за себя сумею. Защищайся!

Джованни отступил на несколько шагов, схватил меч лежащего на земле солдата и атаковал обидчика, который уже поднялся. Солдат, казалось, был слегка обескуражен и, перед тем как броситься на Джованни, немного замешкался.

Пьетро, привлеченный звоном мечей, выбежал из дома. Когда он увидел, что происходит, то приказал Джованни прекратить бой.

— Только после того, как он извинится! — воскликнул юноша, продолжая драться как лев.

Хотя Пьетро и понятия не имел, из-за чего все началось, но, исполненный гордости за ученика, не смог удержаться и стал его подзадоривать: