Тана Френч - В лесной чаще

О'Келли хлопнул дверью, и шум мгновенно стих.

— Привет, ребята, — произнес он среди наступившего молчания. — Мы начинаем операцию «Весталка». Кто-нибудь знает, что это такое?

Начальство всегда придумывает условные названия для новых дел. Они меняются от банальных до мудреных и весьма причудливых. Очевидно, образ мертвой девочки на древнем алтаре вызвал у кого-то исторические ассоциации.

— Принесенная в жертву девственница, — ответил я.

— Жрица, — добавила Кэсси.

— Господи Иисусе! — крикнул О'Келли. — Они что, хотят заставить говорить про секту? Какой умник это придумал?

Кэсси вкратце описала суть дела, вскользь коснувшись событий 1984 года, чтобы проверить эту версию на досуге, и мы объяснили, что нужно нам: обойти и опросить жителей поселка, организовать «горячую линию», составить список сексуальных преступников по соседству с Нокнари, проверить вместе с британскими копами морские порты и аэропорты и выяснить, не было ли в последнее время подозрительных пассажиров, выезжавших из Ирландии, раздобыть медицинскую карту и школьные бумаги Кэти и узнать все о прошлом Девлинов. Помощники с энтузиазмом взялись за дело, а мы с Кэсси и Сэмом отправились за новостями к Куперу.

Обычно мы не присутствуем на вскрытиях. Это обязаны делать те, кто выезжал на место преступления, чтобы подтвердить идентичность трупа. Иногда в морге путают бирки и детектив с изумлением узнает, что жертва умерла от рака печени, но чаще всего мы просто знакомимся с полученными данными и просматриваем фото. Однако по традиции отдела каждый детектив, в первый раз расследуя убийство, должен побывать на аутопсии. Якобы это помогает ему осознать серьезность новой работы, хотя совершенно ясно: речь идет об обряде посвящения, столь же грубом и суровом, как у дикарей. Я знаю одного отличного детектива, которого до сих пор зовут Арклом, [7] Знаменитая ирландская скаковая лошадь. потому что пятнадцать лет назад он с космической скоростью выскочил из морга, когда патологоанатом извлек из черепа мозг.

Свое посвящение я прошел не моргнув глазом (молодая проститутка с тонкими руками сплошь в синяках и отпечатках шин), но у меня не возникло желания повторять данный опыт. Потом присутствовал на вскрытиях еще пару раз — как нарочно, самых ужасных, словно для того чтобы подтвердить свою преданность делу, — но я никогда не забуду тот момент, когда врач разрезал скальп и лицо убитой отвалилось с черепа точно резиновая маска.

Мы немного опоздали: Купер уже выходил из прозекторской в зеленой медицинской форме, зажав свой непромокаемый фартук между большим и указательным паяцами.

— А, детективы, — произнес он, подняв брови. — Какой сюрприз. Жаль, вы не предупредили, что придете: я бы непременно подождал, чтобы вы могли к нам присоединиться.

Купер был раздражен — считал, что мы явились слишком поздно. На самом деле на часах еще не было и одиннадцати, но Купер приступал к работе между шестью и семью, а заканчивал ближе к четырем, и ему хотелось, чтобы мы помнили об этом. Все ассистенты его ненавидели, но патологоанатома это не смущало. Обычно он платил им тем же. Купер чуть ли не гордился своими внезапными и необъяснимыми антипатиями; боюсь ошибиться, но, кажется, он терпеть не мог блондинок, коротышек, всех, кто носил пирсинг или повторял «ты понимаешь», а также множество других людей, которые не входили ни в какие категории. Хорошо еще, что его нелюбовь не распространялась на нас с Кэсси, иначе нам пришлось бы уйти ни с чем и ждать официального отчета. Купер писал отчеты шариковой авторучкой, мне это нравилось, но сам я не решался последовать его примеру. Иногда мне становилось страшно, что однажды я проснусь утром и обнаружу, что превратился в Купера.

— Ух ты, — пробормотал Сэм. — Уже закончили.

Купер бросил на него ледяной взгляд.

— Доктор Купер, мне очень жаль, что мы беспокоим вас в такое время, — произнесла Кэсси. — Суперинтендант О'Келли хотел уточнить кое-какие факты, и мы никак не могли освободиться раньше.

Я устало кивнул и возвел взгляд к потолку.

— Хм. Понятно, — отозвался Купер. Судя по его тону, любое упоминание об О'Келли казалось ему безвкусным.

— Если у вас найдется свободная минутка, — вставил я, — мы были бы признательны за любую информацию о результатах вскрытия.

— Ладно, — вздохнул Купер.

Как и многие талантливые мастера, он любил показывать свою работу. Купер распахнул дверь в прозекторскую, и в ноздри ударил неповторимый коктейль из смерти, холода и медицинского спирта, от которого меня выворачивает наизнанку.

В Дублине трупы доставляют в городской морг, но Нокнари находится за пределами столицы. Жертв с окраин обычно привозили в ближайшую больницу, где и делали вскрытия. Условия бывали разными. Здесь помещение мрачное и без окон, в зеленые плитки пола въелась многолетняя грязь, на старых раковинах темнели бесчисленные пятна. Новее выглядели секционные столы из блестящей нержавейки, с электрическими бликами на бороздчатых краях.

Кэти Девлин, слишком маленькая для большого стола, лежала голая под безжалостным светом люминесцентных ламп. Сегодня она казалась гораздо мертвее, чем вчера. Я вспомнил старое суеверие, что души мертвых несколько дней тоскливо и растерянно бродят возле своих тел. Цвет ее кожи был серовато-белым, как на рисунках Розвелла, с трупными пятнами по левой стороне. К счастью, ассистент Купера уже зашил кожу на голове и теперь работал над большим разрезом туловища, орудуя огромной хирургической иглой.

Меня вдруг пронзило чувство острой вины. Я пришел поздно, бросив Кэти — такую маленькую — на произвол судьбы. В этот момент последнего насилия рядом ней не было никого, кто держал бы ее за руку, пока Купер умело и бесстрастно резал ее вдоль и поперек. Сэм, к моему удивлению, украдкой перекрестился.

— Половозрелая белая женщина, — начал Купер, подойдя к столу и взмахом руки отогнав помощника. — Возраст двенадцать лет, как мне сообщили. Высота и вес близки к минимуму, но в пределах нормы. Шрамы на животе свидетельствуют о хирургической операции — возможно, диагностической лапаротомии. Никаких патологий не обнаружено; можно сказать, что она умерла здоровой.

Мы собрались вокруг стола, как послушные студенты; эхо шагов гулко разлеталось между кафельными плитками. Ассистент прислонился к раковине, скрестив руки на груди, и равнодушно жевал резинку. Один из разрезов на груди остался незашитым и чернел настежь открытой раной с иголкой, небрежно воткнутой в складку кожи.

— Как насчет ДНК? — спросил я.

— Всему свое время! — раздраженно буркнул Купер. — Так, дальше. Имеются два удара по голове, оба антемортем — то есть перед смертью, — любезно пояснил он Сэму. — Оба нанесены тяжелым тупым предметом с выступами, но без резких границ, что соответствует тому камню, который мисс Миллер предоставила в мое распоряжение. Первый удар, более легкий, пришелся по затылку ближе к темени. Он привел к образованию ссадины и небольшому кровотечению, но не повредил череп.