Билл Нэйпир - Икона и крест

— А как быть с Долтоном?

Полицейские переглянулись. Менем коротко кивнул, и Уотерспун сказал:

— Ваш друг Долтон выдается напрокат.

— А если без тонкостей? Долтон — наемный убийца?

— Не просто убийца, — ответил Уотерспун. — У него как минимум дюжина имен и столько же паспортов.

Вы непременно обнаружите его в Ираке, Палестине, Турции — везде, где нужен нож в темном переулке или зверская расправа на рыночной площади. Его жизнь — сплошная криптограмма, а выходит на улицу он только с заходом солнца.

Менем вытащил из бокового кармана небольшой коричневый конверт и передал мне черно-белую фотографию. С карточки на меня пристально смотрел Долтон. Улица смахивала на лондонскую. Фотография была сделана из окна машины. Еще там была печать с номером и имя — Лерой Або.

— Не этого ли человека вы называете Долтоном?

— Этого. Так он — Лерой Або?

Я почувствовал тошноту.

— Это одно из многих его имен, — ответил Менем. — А вот некоторые из его художеств.

Он протянул мне пару вырезок из англоязычных газет. Покореженный автобус, разбросанные по оживленной улице обломки и тела людей, кареты скорой помощи… Другая фотография. Разрушенный рынок.

Судя по машинам и прохожим — где-то в Средиземноморье или на Ближнем Востоке.

— Три года назад он сбежал из измирской тюрьмы. На данный момент он связан с некими экстремистами на севере моей страны. Мы полагаем, что искомый вами предмет обладает с их точки зрения неким символическим значением. Очевидно, данному человеку было дано задание обнаружить этот предмет. И, по нашим сведениям, его успех послужит сигналом к террористическим действиям с глобальными последствиями.

Я почувствовал, что побледнел.

— Не может быть! Он работает на сэра Джозефа, директора Оксфордского музея древностей!

— Не работает, — сказал Уотерспун. — Сами удостоверьтесь. Гляньте в Интернете, есть ли его имя в списке работников музея.

Менем выдавил из себя полуулыбку:

— Ах да, сэр Джозеф… Добродетельный, непогрешимый, богатый сэр Джозеф… Теперь мы и в самом деле вторгаемся в области, в которых я теряю право разглашать те или иные факты.

Он дал мне несколько секунд, чтобы мое воображение понеслось вскачь. Затем спросил:

— Вы не замечали ничего странного в поведении Долтона?

Я задумался. Вспомнилось несколько мелочей.

— Да… Да, замечал. Он говорил с кем-то по телефону, но, стоило мне войти в комнату, бросал трубку.

Или отлучался, никак не объясняя своего отсутствия.

Я повернулся к Уотерспуну:

— Это они убили Теббита? А убийство обставили как ограбление?

Инспектор посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом.

— И, зная это, вы как ни в чем не бывало использовали меня в качестве наживки!

— Ну, зачем вы так, мистер Блейк…

— Это еще не все! — В горле у меня пересохло. — Зоула клянется, что тогда, в кафе, видела, как Долтон разговаривал с неким человеком. Разговор был вполне серьезный — не дружеская болтовня!

Улыбка исчезла. Они опять переглянулись.

— Получается, он действует не один.

— Может быть, Зоуле, Дебби и мне лучше просто сбежать?

— Скажу откровенно: вы подвергаетесь колоссальной опасности, — ответил Уотерспун. — Я бы десять раз подумал, прежде чем ставить одного из своих оперативных работников на ваше место. Даже одного. И все же я прошу вас остаться. На кону множество человеческих жизней.

— Получается, вы использовали меня как наживку со времени того убийства, да? — повторил я вопрос.

Уотерспун все размешивал и размешивал свой кофе.

— Что мне делать с Долтоном?

Я никак не мог свести воедино веселого, застенчивого юношу, которого я знал, и эту тварь, этого фанатика, о котором мне только что рассказали.

— Не сообщайте ему о нашей встрече. Не подавайте виду, что все о нем знаете. И главное, в его руки не должен попасть найденный предмет.

В замешательстве я покачал головой:

— Не уверен, что такое возможно.

— Как только это попадет ему в лапы, — объяснил мне Менем, — вы, Зоула и Дебби станете для него обузой. Он раздавит вас, как букашек.

— Что, по-вашему, я должен делать?

— Как только найдете ту вещь, дайте нам знать, — сказал Уотерспун. — Мы постараемся обеспечить вашу безопасность.

Я встал. Ноги меня не слушались.

— Кстати, где вы остановилась?

Спрошено будто бы невзначай.

— У нас есть убежище.

— Так дело не пойдет! Нам нужно знать, где именно оно находится.

— Вилла в Ред-Хиллз. — Я от всей души надеялся, что вру убедительно. — В сотне ярдов от бензоколонки «Шелл», справа от нее. Вы не пропустите, такое большое белое здание с балконами. Я нашел его достаточно безопасным.

— Оно было бы таким, не окажись среди вас этой змеи…

Выйдя на улицу, я махнул, останавливая такси, из которого неслось регги. С ним соревновался доносящийся с Матильдас-Корнер тяжелый ритм. Менем сказал:

— Как только мы узнаем, какого рода ваша находка, мы лучше поймем, чем она так привлекательна для курдских террористов.

Мы стояли на людной улице. Я торговался с пожилым растаманом, собираясь ехать в Ред-Хиллз. Уотерспун на прощанье мне помахал. Через пару сотен ярдов, я оглянулся: полицейских не было. Затерялись в толпе.

Когда мы достигли Констант-Спринг, я развернул водителя обратно, после чего мы проехали через все Беверли-Хиллз. Мы аккуратно пробирались по тихим улицам с дорогущими домами, высокими оградами и людоедскими собаками. Нарезав несколько кругов, я убедился, что нас не преследуют, и мы вернулись на Матильдас-Корнер. Я остановил такси в миле от «тойоты». Опять поднимался ветер, а вечеринка в парке была в самом разгаре.

— На дискотеку? — спросил растаман.

— Верно, друг. Сдачу оставь себе.

— Да хранит тебя Господь!

Он поехал дальше. Наследие Боба Марли эхом отлетало от стен домов.

Через полчаса я был уже на вилле. Зоула делала какую-то свою штуку, в которой участвовали ананас, рыба под названием люциан и острый нож. Дебби была здесь же и выполняла роль кухонной прислуги. Долтон, в своем ямайском наряде, внимательно изучал рукопись Огилви. Он приветствовал меня дружеским жестом и застенчивой улыбкой, которые я никак не мог увязать с изуродованными телами на Египетском базаре в Стамбуле.

Мои часы показывали девять утра. Я проспал три часа.

Снизу раздавался мелодичный голос, принадлежавший местной женщине. В лесу по-прежнему завывал ветер. На кухне что-то жарили.

Я надел свитер, шорты и скатился по широкой деревянной лестнице на первый этаж. Дебби и Долтон сидели за большим столом и пили кофе. Долтон мне помахал, а Дебби одарила очаровательной, простодушной улыбкой.

Подошла молодая чернокожая служанка и с сильнейшим акцентом сказала: