Михаил Март - Узкое место

— Ты проследил отправку автобусов, Степан?

Марецкий достал свернутые вчетверо листки бумаги и передал Журавлеву.

— В Москву за неделю прилетело тринадцать тысяч семьсот сорок три туриста из Западной Европы. Выбрать из них полсотни покупателей невозможно. Вчера от центральных гостиниц отошло четыреста двадцать три автобуса. Здесь я записал их номера.

— Все?

— Нет, конечно. Двести тридцать шесть вечером вернулись назад. Экскурсии по городу. Из оставшихся ста восьмидесяти семи только тридцать два принадлежат транспортному агентству «Молния». Вот их я тебе и отметил.

Журавлев с удивлением глянул на приятеля:

— А это имеет значение?

— Конечно. Агентством «Молния» владеет Виталий Данилович Учинский. Он же идеолог зареченской банды Виталий Крайнов.

— Ты делаешь успехи, Степа.

— А ты думал, кроме тебя, сыщиков нет, мы так, просто погулять вышли.

— Брось. Я всегда с большим уважением относился к Петровке. Мне только ваши инструкции не понятны, а люди у вас работают головастые.

— Спасибо. Признал.

— Так вот, по поводу инструкций. Если мы с тобой составим джентльменское соглашение, я дам тебе одну наводку.

— Опять скрываешь улики?

— Нет. Умозаключения. Когда найдем коллекции, ты заберешь только те, что числятся официально. Подпольные коллекции я должен вернуть теневикам. Они меня наняли, и я хочу получить обещанный мне гонорар.

— А если эти коллекции накроют мои люди? Мы обязаны составить опись каждой булавки. Суд будет распоряжаться конфискованными раритетами.

— Вот это меня и не устраивает. Поэтому мне выгодно тормозить твое продвижение и идти первым.

— Боишься конкуренции?

— Я же сказал, что уважаю ваше учреждение. И мы делаем общее дело, Степа. Просто результат нас интересует разный.

— Ладно, выкладывай, что у тебя на уме. О результатах потом договоримся, когда он будет, а пока мы сидим у разбитого корыта.

— Одна идея мне очень давно не давала покоя. Нам внушили, что коллекционеры не могут быть участниками или посредниками в операции по ограблению самих себя и своих собратьев. И я с этим согласен. Вспомни смерть Лифанова. Старика настиг удар, когда он увидел свой опустевший сейф. Сердце не выдержало. Генерал Кислицын застрелился. Люди потеряли все, что имели, чему посвятили жизнь. В одночасье все рухнуло. Но я не могу себе представить, кто из посторонних, не входящих в клан коллекционеров, мог так безукоризненно точно разработать операцию, определить коллекции, подходящие для аукциона, сделать отбор и прочее, и прочее, и прочее. Значит, в тайное сообщество втерся чужак и сумел стать своим среди элиты собирателей.

— А где он взял ордена? Пришел с пустыми руками?

— Возьмем один пример. Генерал Кислицын знал о коллекции профессора Лаврова, но никогда не видел ее. Так и многие другие. Фокус в следующем. Я не могу утверждать, что у меня есть орден Владимира первой степени, принадлежащий фельдмаршалу Апраксину, если этот уникальный экземпляр хранится у тебя. Меня тут же разоблачат как авантюриста. Значит, я должен получить доступ к данным, чтобы точно знать, кто чем, владеет, иначе сяду в лужу. Такие данные есть у золотых дел мастера Антона Алексеевича Аркадина, и они доступны. Он хранит описи в обычном книжном шкафу. Когда ты имеешь копии этих данных, можешь составить реестр собственной, виртуальной, коллекции, ни один орден из которой никогда не попадался на глаза другим коллекционерам, они не в курсе, где такой может находиться, и вообще, уцелел ли он до сегодняшних дней. Итак, появляется новый коллекционер. Но его кто-то должен рекомендовать сообществу. Тут в дело может пойти шантаж, угрозы, ловушки. А потом новичок становится своим и добивается определенного авторитета. А когда настает решающий час и десятки сейфов оказываются пустыми, то выясняется, что и его ограбили. Тут он первым ударяет в гонг и созывает потерпевших: «А почему бы нам не нанять сыщиков со стороны, как это сделала страховая компания, и не выделить по крупной сумме от каждого на розыск наших сокровищ».

Что в итоге получается? Он жертва и в подозреваемые не годится. Он один из нанимателей сыщиков и следит за следствием, наблюдая, в каком направлении копают. Примерно так же работает и милиция. Все сыщики — одного поля ягоды. Будучи в курсе всех дел, он может управлять ситуацией в зависимости от расположения шахматных фигур на доске. Вчера я пустил слух среди коллекционеров о том, что милиции известны имена главарей зареченской банды и скоро их схватят. Остается ждать реакции.

— Так он их перестреляет, и мы вообще останемся без свидетелей! — возмутился Марецкий.

— Нет. Сейчас он делать этого не будет. Я уверен, что проведение аукциона лежит на плечах зареченской троицы. Никому другому такой операции не доверишь. К тому же они наверняка не распустили по домам свою банду. Демобилизаций в таких структурах не бывает. Шестерки всегда готовы встать в строй, в любую секунду. Просто я заставил организатора нервничать. Что он может предпринять? Сидеть сложа руки не будет. Сам поедет в Куйбышев, чтобы проследить за последним этапом операции и только в крайнем случае — убрать троицу.

— Пожалуй, ты прав, Дик. Картина, нарисованная тобой, очень похожа на правду. Мы имеем дело с уникальной личностью.

— Это и раньше было понятно. — Журавлев в свою очередь передал Марецкому свернутый лист бумаги. — Здесь фамилии и адреса нелегальных коллекционеров, в том числе и ограбленных. Можно сделать все подсчеты и расчеты. Впрочем, я их уже сделал. Обычно эти люди занимаются собирательством всю жизнь. И знают друг друга десятки лет. Надо найти новичка и узнать о нем все. Где родился, где женился, где учился. Похоже, новый коллекционер в сообществе появился два года назад, в то же время, когда прекратила свою деятельность зареченская группа.

— Почему мы не сделали этого раньше? — недоумевал Марецкий.

— Знать бы, где упадешь, соломки постелил, бы. Следствие — процесс долгий и муторный, тебе ли этого не знать. Задачу ты понял, Степа? Если не жалко, пришли мне Сухорукова в помощь. Не знаю, как ситуация сложится.

— Попробую. Но как частное лицо. Или как… Тут тоже есть интересная идейка.

По громкой связи объявили посадку на рейс.

— Надо помнить главное, Степа. Аукцион еще ничего не решает. Если им удалось вывезти ордена из Питера и Москвы, то теперь ящик с сокровищами придется вывозить из Куйбышева. В городе нет аэропорта и поезда не в двух шагах проходят. Остается узкое бутылочное горлышко, мимо которого не проскочишь. Вот на что надо делать ставку.

Друзья расстались.

Знать бы, где упасть… Журавлев не знал, что молодой человек, сидящий в соседнем кресле, имеет отношение к этому запутанному делу. Ему вчера позвонили по телефону и знакомый голос уже не просил, а приказал вылетать утренним рейсом в Новосибирск.