Эрик Гарсия - Ящер-2 [Casual Rex]

Ну, последняя фраза была чистой воды блефом, но в такие моменты всегда хорошо упомянуть о СМИ.

— Я предлагаю тебе прямо сейчас отказаться от своих замыслов, пойти со мной, и если ты окажешь помощь следствию, то возможно, Совет проявит к тебе снисходительность.

Сидящая на кресле фигура не ответила мне, если не считать… хихиканья? Это что, смех, что ли?

— Я рад, что ты думаешь, что это все шутка, — сказал я, часть моей уверенности утекла через ноги и исчезла в трещинках в полу. — Потому что контрабанда оружия, похищение и убийство считаются уголовными преступлениями, а Совет еще ни о чем не знает. Им захочется услышать…

— И кого же я убил? — послышался тихий ровный голос, в котором чувствовался намек на веселость. — Кто именно пал моей жертвой?

— Например, Руперт Симмонс, — выпалил я. — Как тебе это для начала?!

— Правда? Ой, как странно…

И с этими словами кресло повернулось. Должно быть, он знал, что я здесь, и специально устроил это представление с вращающимся креслом, которое продолжалось последние десять минут, чтобы поглумиться надо мной, чокнутый сукин сын… И тут я внезапно оказался лицом к лицу с первопричиной, по которой я вообще взялся за это чертово дело.

— Я бы сказал, что довольно хорошо выгляжу для умершего парня? — широко улыбнулся Руперт. — Тебе не кажется?

— Ты же… ты же умер… — запинаясь, промямлил я.

— Да, раз ты продолжаешь на этом настаивать, — протянул Руперт. Он поднялся с кресла и прошелся по комнате. Без маски, в полном расцвете сил молодой ти-рекс, на целых пятнадцать сантиметров выше меня, с поджарым и мускулистым телом. А я тем временем сидел в этой чертовой комнате, упакованный в латекс, который, в свою очередь, был покрыт слоем смолы, продолжавшей застывать. Ничего хорошего.

— Мы… мы же видели твое тело, — сказал я, все еще пытаясь мысленно воспроизвести картину похорон. Закрытый гроб, это я помнил точно. Ладно, может, я и не видел его труп, но ведь тело обнаружила его сестра, а родственники редко так ошибаются. — Луиза… она ведь нашла тебя.

— Сестренка нашла меня в моей комнате, — закончил он за меня. — Я в курсе. Но ведь она обнаружила меня в личине, не так ли?

Я не понимал, почему меня осенило сейчас, и в то же время не понимал, почему же до меня не дошло раньше. Чертова интуиция пришла на вечеринку с десятиминутным опозданием.

— Ти-рекс, который пропал в районе твоего дома в тот вечер, — сказал я. — Так это его… его убили, а потом переодели в тебя. Ты взял абсолютного незнакомца…

— Не незнакомца, — поправил меня Руперт. — А парня, которого на самом деле знал аж со школы. Дэн Блиш. Придурок-футболист, который позволял своим защитникам отрабатывать на мне прием блокировки захватом. Поверь, он это заслужил.

— Никто не заслуживает смерти, — сказал я. — Они… вы… прогрессисты похитили и убили этого паренька, чтобы его можно было похоронить вместо тебя.

— Ух ты, — сказал Руперт с издевкой. — А до тебя быстро доходит, когда все уже разложили по полочкам. То же мне, большое дело. Я знал, что моя сестра с самого начала сглупила, когда наняла вас.

— Но почему? — спросил я и вопреки здравому смыслу приблизился к Руперту. — Почему ты снова вернулся к ним?

— А почему я вообще должен был хотеть уйти? Всю свою жизнь я находился в поисках счастья. Я был несчастным маленьким мальчиком, несчастным подростком, несчастным взрослым, и, когда я нашел что-то, доставляющее мне удовольствие, все хотят отнять у меня это.

— Потому что это неправильно, — терпеливо объяснил я.

— Почему? Что неправильного в желании быть самим собой? Почему неправильно иметь возможность выйти и спеть «Я — динозавр, услышь же мой рев!».

— Все не так просто…

— Все именно так просто, — настаивал Руперт. — Именно просто. И я почти дошел до конца. Вы с моим бывшим зятьком похитили меня как раз перед тем, как я смог сразиться на Ринге, перед последним испытанием, после чего я стал бы настоящим динозавром. И я никогда не прощу вас. Не смогу забыть. Вскоре придет время решающей битвы. И мы узнаем наверняка, кто же должен главенствовать на земле — люди или рептилии. Не хочешь сделать ставку на победителя?

Я покачал головой. Не делал ставок с тех пор, как профукал двадцать штук, когда Джордж Формен проиграл свой последний бой. Какой-то козел сказал мне, что Формен — раптор, и я поставил на него из уважения к тому, что мы одной крови, но не собираюсь делать ставки на то, какая судьба ждет наш мир.

— Я не могу позволить, чтобы это произошло, мне очень жаль, но я собираюсь отвезти тебя обратно к сестре.

— Да что ты? — спросил он, его веселый тон нокаутировал меня со всех сторон. Затем он понизил голос, сделал шаг вперед и выпятил свою грудную клетку, как дрозд, привлекающий подружку, мускулы, давшиеся ему нелегким трудом, четко прорисовывались под кожей, а когти то высовывались, то снова прятались, как иголка в швейной машинке. — Ты, а еще кто?

Хороший вопрос. А кто еще?

— Ну, я, например.

Я повернулся, ожидая увидеть журналиста, чиновника, хоть кого-то, но тот, кого я увидел, при сложившихся обстоятельствах был лучше в десять раз. Эрни был просто воплощением умудренного опытом воина, когда вошел в комнату и важной походкой продефилировал к своему бывшему шурину с белоснежным гипсом на руке и плече.

— Ты хороший мальчик, — сказал напарник, — но от тебя всегда были одни неприятности.

С этими словами он размахнулся тяжеленным гипсом, долбанул им Руперта и отправил его в нокаут.

Парень шлепнулся на пол.

Эрни накинулся на меня прежде, чем я успел его поблагодарить:

— Ты когда-нибудь слышал такое слово «подстраховаться»? — орал он. — Напарники не делают ничего в одиночку, особенно когда речь идет о подобных вещах! Если бы Джул не позвонила в офис, получив твою записку, то я до сих пор шатался бы по городу в поисках тебя, а тебя уже скушали бы на ужин!

— Какого черта ты так быстро вернулся?

— Вылетел вечерним рейсом.

Я покачал головой, из волос вылетел кусок смолы и приземлился на распростертое тело Руперта.

— Тогда ты вернулся бы через несколько часов. Это невозможно.

Эрни протянул руку и пощупал мой лоб, словно проверял, нет ли у меня температуры.

— У тебя с головой все в порядке, малыш? Я пробыл в больнице несколько часов, затем, несмотря на протесты врачей, заставил меня выписать и вчера ночью полетел на материк. В Лос-Анджелес прилетел около девяти утра и весь день искал тебя.

Его взгляд скользил по мне, замечая и порванную маску, и лохматые волосы, ой, да, и смолу, конечно, и я увидел, как шестеренки в мозгу Эрни начали вращаться, пытаясь разгадать, в какое же дерьмо я вляпался.

— Где ты, черт возьми, был?