Эрик Гарсия - Грязное мамбо, или Потрошители

Как правило, мы выбирались из кровати и топали на работу часов в шесть-семь вечера, иногда успевая перекусить в помещении для персонала с кем-нибудь из коллег. В комнате умещались два покерных стола и несколько расшатанных складных стульев, стены были оклеены дешевыми обоями десятилетней давности, которые никто не озаботился обновить, и висела гигантская школьная доска, расчерченная на таблицу с указанием клиентов, искорганов, просрочки и ответственного исполнителя (или исполнителей). Здесь можно было выпить кофе, поболтать, изредка устроить мальчишник с приглашенной стриптизершей.

Но это было наше место, и мы сидели там, когда хотели. У сотрудников отдела возврата биокредитов ненормально узкий круг общения. Трудно, знаете ли, дружить, если людям кажется, будто ты только и ждешь момента вытащить у них печенку-селезенку. Длительные романы тоже редкость. Примерно из ста специалистов по возврату биокредитов, которых я знал в свое время, женаты были меньше половины, и лишь десятая часть жили в браке достаточно долго. Мне иногда казалось, что я работаю сверхурочно, выполняя брачный план за остальных.

Присвоение пятого уровня давало нам с Джейком определенные льготы: мы снимали сливки с заказов, забирая лучшие, пользовались уважением коллег в любой части света и получали надбавку за квалификацию. В качестве бесплатного приложения полагалось неизбежное нытье и мелкое дерьмо, подбрасываемое сослуживцами других уровней.

Бобби Ромен, вечный второй уровень, добросовестный биокредитчик с соответствующей внешностью — шесть футов два дюйма, тощий, как гончая, немногословный и трудолюбивый, — буквально на каждом заказе непонятно куда засовывал свой сканер и умолял нас достать ему новый, пока начальство не заметило.

Висенте Салазар каким-то образом получил четвертый уровень, хотя отказывался от заказов чаще, чем можно было понять и стерпеть. Он, видите ли, не ходил в определенные районы города и отклонял поручения, если требовалось применять эфир. Когда фамилия клиента начиналась с «К» или «В», Висенте отмахивался, даже не взглянув. Четвертый уровень он получил по единственной причине: снизойдя до работы, делал ее настолько быстро и аккуратно, как не умел никто, кроме нас с Джейком. Одно время Фрэнк подумывал присвоить ему и пятый уровень, но мы с Джейком зарубили это дело на корню. Пусть отлынивает, если хочет, но нам-то зачем по пять дополнительных заказов каждые выходные.

Еще был Тони Парк, вечная заноза у меня под ногтем. Настоящее чудовище — сто десять килограммов мышц и сухожилий и череп неандертальца. Широкий лоб простирался, казалось, на целые мили и уходил под густой, как шерсть, бобрик с ярко-зелеными прядями. Вопреки правилам Кредитного союза и нравственным законам, навязанным обществом, Тони Парк сделал фирменную татуировку не на шее, как остальные, а в центре своего слоновьего лба, почти между глаз, ну, чуть повыше. Знак действовал на людей не хуже динамитного взрыва. Тони вычитал это в сборнике комиксов и решил — раз пропечатано в разделе юмора, значит, ему в самый раз.

Кроме сомнительного вкуса, Тони обладал еще и удручающе тонкой нервной организацией. Что бы ни думал читатель, это не самое лучшее качество специалиста по возврату биокредитов. В нашей работе нужно уметь орать, принуждать, иногда стрелять и наносить удар ножом, но психовать и терять над собой контроль — последнее дело. Тони, должно быть, прослушал эту часть на семинаре.

В результате Тони Парк крутился на вечной орбите между вторым и третьим уровнями — его то повышали, то понижали. Он хватался за ответственные заказы, возвращал фирме целые системы, выслеживал богатенького должника и становился работником месяца и специалистом третьего уровня, а через неделю выдирал селезенку у какой-нибудь престарелой леди прямо на вечеринке в честь ее сто десятого дня рождения в ресторане «Деннис», забрызгав кровью французские тосты с яйцом и беконом, и — привет, добро пожаловать на старый добрый второй уровень.

Он вечно ходил за мной с какой-нибудь просьбой.

— Слушай, мой племянник хочет у нас работать, — заводил он. — Дай ему рекомендацию, чтобы его приняли в программу!

— Сам и вводи его в программу, Тони.

— Да, я тоже мог бы, — ныл он, — но если словечко замолвит специалист пятого уровня, это будет авторитетнее для вонючих снобов из начальства…

Когда я говорил «нет», он переключался на Джейка — ходил за ним хвостом и канючил о том же, как пацан, упрашивающий родителей отпустить его в торговый центр с друзьями. Тони нельзя было остановить. Это его лучшее качество и одновременно злейший враг.

В результате в комнате для персонала мы с Джейком уже не чувствовали себя вольготно, как раньше. К восьми вечера, когда люди укладывают своих мальцов в кровать, мы отправлялись в кабинет Фрэнка за розовыми листками. Иногда мы выполняли тот же заказ, что и накануне, но чаще всего нас ждала новая работа.

Фрэнк — человек старой закалки, руководитель до мозга костей — не привык тратить время на болтовню о заданиях или нашей специфике. Он ведет бизнес и не понимает, для чего об этом трепаться, пока язык не распухнет.

— Взять бы все эти треп-шоу, теленовости и моралистов, мелющих вздор о нашем Кредитном союзе, и направить их энергию на что-то стоящее, так у нас давно было бы по личному самолету и мир во всем мире!

Таков наш Фрэнк — вечно в заботах о своих сотрудниках.

По какой-то причине босс терпеть не мог, когда мы с Джейком околачивались в комнате для персонала.

— Я уважаю вашу маленькую дружбу и все такое, — говорил он, — но вы мои лучшие специалисты. Работа в паре вас тормозит. Разделитесь — и сможете обрабатывать двойную территорию и гораздо больше успевать.

— Мы и так все время разделяемся, — возражал я Фрэнку. — Я делаю семьдесят, а то и семьдесят пять процентов работы.

— Что ни групповой выезд — вы всякий раз вместе, как сладкая парочка или чего похуже.

Джейк презрительно фыркал:

— Будь мы сладкой парочкой, думаешь, ходили бы вдвоем на заказы?

Джейк и мои жены никогда не ладили. Он затаил обиду на мою первую супругу Бет из-за того, что наш роман в письмах подогрел мою паранойю до неприличия. Другие мои жены недолюбливали Джейка либо в связи с характером нашей работы, либо из-за особенностей нашей дружбы.

Кэрол, моя экс-супруга номер четыре, Джейка просто на дух не переносила, и я не сомневаюсь — одной из причин нашего развода стало ее упорное желание воспрепятствовать моему общению со старым приятелем. Лучше всего с Джейком ладила Венди, настоявшая на моем переходе из возврата биокредитов в продажи.

— Отдел продаж? — изумился Джейк, когда однажды вечером я поделился своими планами. — Ты меня за дурака держишь?