Майкл Смит - Соломенные люди

— Даже если ты и прав — что, честно говоря, еще нужно доказать, — как это может помочь нам найти Сару Беккер?

— Никак, — согласился он, и все его раздражение внезапно куда-то исчезло. Он сильно потер лоб. — Как я понимаю, федералы все еще проверяют все концы, ведущие к ее семье?

Нина кивнула.

— Ну что ж, — устало проговорил он. — Тогда, полагаю, нужно просто подождать.

Он взглянул на немой телевизор, все еще показывавший сводку о недавних массовых убийствах на оживленной улице в Англии.

— Следишь за этим?

— Пыталась не обращать внимания, — ответила Нина.

Они еще немного постояли в кухне, глядя на экран. Никаких реальных новостей не сообщалось. Никто до сих пор не знал, из-за чего убийца так поступил. При обыске в его доме были найдены несколько пропагандирующих ненависть книг, еще один пистолет, забитый порнухой компьютер и очень плохой рисунок, изображавший несколько темных фигур на белом фоне, подобных призракам на снегу.

Все это было сочтено не имеющим особого значения для дела.

— Вы должны мне дать не только воды, — сказала Сара.

Голос ее звучал едва слышно даже для нее самой. Эту фразу она повторяла уже много раз, как только открывалась крышка в полу.

— Тебе не нравится вода?

— Мне нравится вода. Спасибо вам за воду. Но мне нужно кое-что еще. Вы должны мне дать не только воды.

— Чего ты хочешь?

— Мне нужна еда. Я хочу есть.

Сара закашлялась. В последнее время она много кашляла, и каждый раз при этом ее начинало тошнить.

— В наше время мы слишком много едим, — сказал мужчина. — Чересчур много. Еду выращивают для нас тоннами и доставляют прямо к нашим дверям, а мы сидим, словно свиньи возле кормушки. Мы давно уже не охотники, а просто падальщики. Гиены с продовольственными купонами, которые подбирают завернутые в целлофан отбросы, оставшиеся после тех, кого мы даже никогда не знали.

— Если вы так считаете — пусть. Но мне нужно поесть.

— Мне нужно поесть, мне нужно поесть, мне нужно поесть, — произнес нараспев мужчина. Казалось, ему нравится сам звук этих слов, и он продолжал повторять фразу еще несколько минут.

Потом он немного помолчал, прежде чем заметить:

— Когда-то мы по многу дней обходились без еды. И были худыми.

— Знаю, Великая Депрессия. Годы засухи и все такое.

Незнакомец рассмеялся.

— Это было вчера и не представляет для нас никакого интереса. Я имел в виду — до вторжения.

— Вторжения? — переспросила Сара, а сама подумала: «Ладно, вот, значит, как. Маленькие зеленые человечки. Русские. Евреи. Не важно».

Она снова закашлялась, и на мгновение у нее перед глазами все побелело, а когда он ответил, его голос звучал так, словно доносился откуда-то издалека, или как если бы он пользовался одной из тех штук, как у Шер [18] Шер (р. 1946) — американская певица. в альбоме «Believe».

— Да, вторжения. Как ты это еще назовешь? — спросил он.

Она сглотнула, крепко зажмурилась и снова открыла глаза.

— Я никак не стала бы это называть. Я очень хочу есть.

— Ты не получишь никакой еды.

Что-то в голосе незнакомца внезапно заставило ее испугаться. Он явно не имел в виду, что она просто не получит еды сегодня. Он имел в виду, что она не получит еды вообще — и точка. За удивительно короткое время она успела приспособиться к своему нынешнему положению, в чем ей помогало все возрастающее ощущение нереальности происходящего. Однако угроза того, что ей никогда не дадут поесть, оказалась вполне достаточной, чтобы мгновенно вернуть ее в реальный мир.

— Послушайте, — неуверенно сказала она, — вам ведь наверняка что-то от меня нужно. Должна же быть какая-то причина, почему вы так со мной поступаете. Пожалуйста, побыстрее сделайте, что хотите, а потом или убейте меня, или дайте поесть. Я хочу есть.

— Открой рот.

Она с готовностью подчинилась, и рот ее немедленно заполнился слюной. Несколько мгновений ничего не происходило, затем появилась рука. В ней не было ничего похожего на еду, лишь маленькая белая бумажка. Рука прижала бумажку к ее языку, а затем убрала. Сара заплакала.

Мужчина немного помолчал, затем неодобрительно фыркнул.

— Никаких изменений, — сказал он. — Упрямый, маленький геном.

Бумажка упала в дыру рядом с ней.

— Ты ведь так ничему и не научилась, верно?

Сара всхлипнула.

— Вы мне ничего не говорили.

— Я начинаю задумываться насчет тебя, — сказал он. — Я считал, что ты не такая. Что ты можешь измениться. Я пришел специально за тобой, у меня были свои планы в отношении нас обоих. Но теперь я сомневаюсь, что ты вообще мне подойдешь.

— Вот как? Почему же?

— Ты ленивая, избалованная и не делаешь особых успехов.

— Да? Ну, тогда вы действительно сумасшедший.

— А ты — глупая маленькая сучка.

— Пошел к черту, — сказала она. — Ты, чертов псих. Я все равно сбегу и проломлю тебе башку.

Она крепко сжимала губы, пока он лил ей на лицо воду.

Он долго не возвращался.

В Хантерс-Рок мы прибыли в три часа утра, после короткого перелета и долгой поездки. Когда мы приземлились в Орегоне, я поехал сперва по шоссе, пересекавшему границу штата, а затем по дорогам, которые помнил с давних времен, — чувствуя себя так, словно двигался по следам исследователя, о котором только читал, а не возвращался в родные места. Постепенно мы начали проезжать более знакомые мне места, отчего стало лишь еще тяжелее. Я выбирал не самые прямые пути, и, думаю, Бобби меня понимал — по крайней мере, он ничего не говорил.

В конце концов мы остановились возле старого мотеля, который не был мне знаком, в двадцати милях от города. Я готов был спать и в машине, но Бобби, как всегда практичный, заметил, что днем мы сможем успешнее заниматься своим делом, если проведем несколько часов в постели. Мы подошли к двери и постучали. По прошествии довольно долгого времени появился парень в футболке и пижаме и выразил искреннее недовольство нашим появлением. Мы согласились, что время позднее, но раз уж он все равно проснулся, то мог бы и немного подзаработать, предоставив нам комнату на двоих.

Он смерил нас долгим взглядом.

— Вы что, парочка извращенцев?

Мы посмотрели на него, и он, видимо, решив, что лучше уж сдать комнату двум потенциальным гомосексуалистам, чем быть избитым до смерти посреди ночи, протянул мне ключ.

Бобби улегся на кровать и тут же заснул. Я попытался сделать то же самое, но мне это никак не удавалось. В конце концов я встал и вышел из комнаты. Купив в автомате пачку сигарет, я направился в центр старого двора, где ржавый забор окружал остатки плавательного бассейна. Подтащив к его краю обшарпанное кресло, я сел. Вокруг было темно, если не считать запыленной розовой неоновой вывески и отблесков лунного света на облупившейся краске. Достав пистолет, который дал мне Бобби, я некоторое время его рассматривал. Однако ничего особо интересного не нашел и снова убрал его в карман пиджака.