Олег Бажанов - Герой нашего времени.ru

— Дима. Ягудин. Задержись, — обратился Иванов к командиру звена «двадцатьчетвёрок», убедившись, что майор Быстров не может слышать их разговора. — До района цели пойдёте за нашей парой в сопровождении. При подлёте, по моей команде, уйдёте вперёд, имитируя заход и атаку на ферму. Только близко не подходите. Если «духи» зашевелятся, — «мочите» из всех стволов. Рисковать не будем.

— Понятно, Саня. — Ягудин протянул руку. — Ну, удачи!

— Удачи! — Иванов ответил на рукопожатие. Затем обратился к стоящему рядом Фархееву:

— Вадим, ты идёшь за мной. При заходе на цель включишь вооружение. Будем в готовности поддержать пару Ягудина. Кто знает, что там на ферме?

— Ясно, — просто ответил Фархеев.

— Если ветер будет встречным, заходим на посадку парой, — продолжил Иванов. — Если попутным или боковым, — делаешь дополнительный круг и заходишь строго против ветра, уже после моей посадки. Загружен ты по максимуму, Вадим. — Иванов снова повторил: — Посадка — строго против ветра!

— Ясно, — подтвердил Фархеев.

— Ну, с Богом! — Иванов пожал Фархееву руку.

Группа, разбившись на две пары, шла на высоте шестисот метров над рельефом местности. Иванов держал максимальную скорость, так как на хвосте висели «двадцатьчетвёрки», имевшие по скорости больший запас. Справа и выше, обгоняя группу вертолётов, в сторону гор проплыла пара штурмовиков «Су-25». Поднимавшееся в зенит солнце уже нагревало кабину, мешая Иванову осматривать левый сектор. Вертолёты держали правый пеленг.

— Ты там их наблюдаешь? — спросил Иванов «правака», имея в виду группу. Ващенка посмотрел в свой блистер и ответил:

— Идут, как привязанные. Растянулись километра на два.

— Нормально, — удовлетворенно кивнул Иванов.

Через некоторое время, вызвав по радио экипажи Фархеева и Ягудина, Иванов дал им команду занять левый пеленг. Через минуту он уже сам наблюдал растянувшийся строй вертолётов по левому борту.

День на редкость выдался тёплым и солнечным. Даже на вершинах далёких гор не было видно привычных облаков. Видимость по горизонту составляла километров сто. «Сейчас бы оказаться на берегу моря!» — размечтался в мыслях Иванов.

Когда Ващенка дал отсчёт — пять минут расчётного времени полёта до цели, — Иванов уменьшил скорость по прибору и снова вышел в эфир:

— «284-й», я «282-й». Выполняйте задание.

— Понял, — отозвался в наушниках изменённый эфиром спокойный голос Ягудина.

Увеличив скорость, пара «двадцатьчетвёрок» пошла вперёд. У края леса с высоты полёта уже хорошо просматривалась ферма — цель их задания. Иванов, включив блок вооружения, привел в готовность ракеты и пулемёт.

— Виктор! Быстров! — крикнул он в грузовую кабину.

— Вижу, — в проёме двери появился спецназовец и, прищурившись, стал внимательно всматриваться через лобовое остекление пилотской кабины в набегающий пейзаж.

Движения возле фермы не наблюдалось. Но Иванов по опыту знал, что такое видимое спокойствие на войне очень обманчиво.

— Внимательнее! Пулемёт к бою! — скомандовал он борттехнику.

Пара «двадцатьчетвёрок», уменьшив интервал между вертолётами, зашла в крутое пикирование, имитируя атаку. На высоте около двухсот метров, перед самой фермой, «двадцатьчетвёрки» стали выходить из пикирования. «Низковато», — подумал Иванов. Ферма не подавала признаков жизни.

— «282-й», я «284-й», — в наушниках прозвучал голос Ягудина, — на ферме чисто. Захожу на повторный.

— Понял тебя, — ответил Иванов. Пока всё шло по намеченному плану.

— Ветер встречный, три-пять метров в секунду, — доложил Ващенка.

— «283-й», я «282-й», — вызвал Иванов командира ведомого вертолёта. — Заходим парой. Ветер встречный, три-пять метров. Быть предельно внимательными.

— Понял, — отозвался в эфире Фархеев.

— Ну, с Богом! — выдохнул Иванов, переводя вертолёт в режим гашения скорости до скорости планирования.

В это время в грузовой кабине разведчики приготовили личное оружие и, открыв дверь грузовой кабины, выставили пулемёт на шкворневую установку. В проёме двери пилотской кабины снова появился Быстров.

— Ну, как там, тихо? — поинтересовался он, внимательно вглядываясь в приближающуюся ферму.

— Пока тихо, — ответил Иванов, плавным движением вниз рычага «шаг газа» уменьшая мощность двигателей и переводя вертолёт на снижение.

— Подходи ближе и садись справа, — показал рукой направление Быстров.

— Сделаем, — ответил Иванов, подбирая место для посадки.

Прямо по курсу «двадцатьчетвёрки», уже вышедшие из пикирования, правым крутым разворотом перешли в набор высоты. До места посадки «восьмёркам» оставалось меньше трёх километров. Вертолёт шёл по пологой траектории или, как говорят лётчики, глиссаде снижения: скорость по прибору — 150 км/ч, вариометр показывал снижение 2–2,5 м/с, высотомер фиксировал уменьшение высоты: 150, 140, 130 метров… «Не нравится мне эта ферма. Что-то слишком тихо. И скот тут точно не держат — очень уж чисто», — подумал Иванов, пытаясь что-нибудь разглядеть в приближающихся аккуратных, сложенных из белого кирпича одноэтажных строениях барачного типа.

Ващенка ещё раз уточнил направление и силу ветра у земли. Голос «правака» заставил Иванова поймать себя на мысли, что он сам напряжён, что неоправданно сильно сжимает рычаги управления, что, ставшие каменными, ноги почти не чувствуют педалей. «Всё нормально. Расслабься!» — приказал Иванов себе и мысленно проконтролировал расслабление мышц рук, ног и спины. Краем глаза он наблюдал, как с постоянной периодичностью устраивается поудобнее в пилотском кресле Ващенка, как мёртвой хваткой до белых кончиков пальцев вцепился в ручки пулемёта застывший у прицела Мельничук. Иванов понимал их состояние. Ферма могла оказаться с «сюрпризом».

— Держи ферму в прицеле, — напомнил он припавшему к пулемёту борттехнику, затем обратился к Ващенке:

— Андрей, спокойнее. Всё нормально. Сегодня обязательно пойдём в город.

— Обязательно пойдём, — механически повторил «правак», занимающийся какими-то подсчётами, не упуская из поля зрения приближающиеся строения.

Ферма казалась безжизненной. Иванов уже выбрал место для посадки и, уточнив расчёт, стал уменьшать мощность двигателей, приподнимая нос вертолёта и гася поступательную скорость.

В этот момент на крыше ближайшего строения мелькнула яркая вспышка, казалось, будто там заработал сварочный аппарат. Ещё по Афганистану Иванов знал, что так стреляет крупнокалиберный пулемёт ДШК — очень страшное оружие против вертолётов и легко бронированной техники. Без сомнения, с крыши фермы работал ДШК.

— Пулемёт на крыше! — резко бросил в эфир Иванов, прерывая заход на посадку и энергично давая двигателям дополнительную мощность.