Олег Бажанов - Герой нашего времени.ru

— Много ты знаешь! Не стреляла! — стоял на своём первый. — Была с ними, значит, стреляла!

Иванов отошёл от убитой. «Обидно, — подумал Иванов. — Такая красивая женщина, могла принести в этот мир красоту, быть любимой, родить детей. Что ей нужно было на войне? Сенсация? Деньги? Не стоит жизнь того! Война — штука очень жестокая. Не щадит и женщин. Отнимает жизнь у будущих детей. И обезображивает красоту. А Быстров, видимо, в ней ошибся». Иванов решил пока никому не говорить о своих догадках.

Дальше до места добрались без приключений. В группу Иванова авианаводчиком был назначен капитан Козлов или просто Гена. Чуть старше Иванова, упрямым характером он соответствовал своей фамилии. В мирной жизни Козлов служил руководителем посадки на одном из аэродромов Московского военного округа. Дотошный во всём, несмотря на свои тридцать три года, Козлов, по его словам, лишь недавно женился и имел красивую беременную жену. В Чечню вызвался добровольцем и воевал уже две недели. Невысокого роста, но очень подвижный, Гена, казалось, успевал всегда и везде. Гордостью Гены была трёхкомнатная квартира его жены в центре города.

Радистом в группе оказался молодой парень, недавно отслуживший срочную и оставшийся на сверхсрочную службу. Звали его Игорь. Его жена с маленькой дочкой дожидалась дома в офицерском общежитии. Игорь с Геннадием прибыли из одной части. А Иванов познакомился с ними прямо перед выходом на задание. Парни Иванову понравились.

На первом совместном задании Иванов с Козловым сделали несколько наводок самолётов и вертолётов на позиции боевиков. Иванов, как и обещал своему звену, выходил в эфир позывным «Иван». Но его звено в эфире так и не появлялось. Завтра будет последний — седьмой день командировки Иванова. Значит, послезавтра, если всё пойдёт по плану, он увидит своих ребят! За шесть дней Иванов соскучился и по своему вертолёту, и по экипажу. По незаменимому Ващенке.

Время приближалось к обеду, когда после очередной наводки штурмовиков на позиции «сепаратистов» Иванов уловил в эфире знакомый позывной и голос Фархеева:

— «Иван», рады слышать тебя! Через пару минут будем над тобой.

— Здорово, мужики! — крикнул в эфир Иванов, ощутив накатывающуюся волну радости.

Действительно, через две минуты низко над позициями батальона, грохоча винтами, пронеслась камуфлированная «вертушка» со знакомыми номерами на борту. Иванов сразу узнал вертолёт Фархеева, и к горлу подкатил ком. Его место — место командира звена — было там, в небе! Пролетевший вертолёт как весточка от родных и близких людей, частичка настоящей жизни лётчика, частичка его, Иванова, настоящей судьбы! Сердце рвалось обратно в полк, в небо, оно хотело летать! Иванов, забыв про рацию, выскочил из окопа, сдёрнул с головы каску и закричал, изо всех сил размахивая ей:

— Ребята! Я здесь!

Вертолёт на виду у чеченцев сделал «горку» с крутым боевым разворотом и снова прошёл над позициями мотострелков.

Иванов кинулся обратно в окоп, вспомнив о радиостанции.

— Видел вас, мужики! Очень вам рад! — прокричал он в микрофон.

— Наблюдаем тебя, командир! — открытым текстом появился в эфире голос Ващенки. — От всех наших тебе большой привет! Ждём!

— Спасибо, ребята! — радостно ответил Иванов, чувствуя, что ему сделали самый дорогой в жизни подарок. — Передавайте всем привет от меня! Скоро буду! Как я по вас соскучился, черти пятнистые!

Вертолёт на высоте ста метров сделал ещё один заход на позиции батальона. Прямо над головой Иванова винтокрылая машина неожиданно резко заложила левый крен в девяносто градусов, затем также резко вышла из него и со снижением почти до самой земли ушла на северо-запад в сторону Грозного. «Ну я надеру задницу Фархееву за этот «цирк»!» — решил Иванов. Не каждый бывалый лётчик рискнёт выделывать на вертолёте «Ми-8» такие опасные крены. С земли такой пилотаж смотрится очень захватывающе, но по инструкции максимально допустимый крен на этом типе машин — сорок пять градусов. Более глубокий приводит к моментальной потере высоты и даже может привести к потере управляемости, если за штурвалом окажется менее опытный лётчик. Но вместе с чувством беспокойства за экипаж Иванов ощутил, как его переполняет чувство гордости за своих подчинённых. Редко какой командир мог похвалиться таким мастерством пилотажа своих лётчиков.

— Счастливого полёта, «циркачи»! — по-доброму напутствовал Иванов в эфир свой уходящий экипаж.

— Удачи, командир! — отозвался Фархеев.

— Ну твои и летают! — восхищённо произнёс Генка Козлов, слышавший весь радиообмен. — Такого я ещё не видел.

— Они у меня все — орлы! — переполняемый чувством гордости ответил Иванов.

После обеда по целям работали штурмовики. За позициями боевиков находилось село, которое авианаводчики со своего наблюдательного пункта (НП) не видели. А что там? Какие резервы подходят из села? Где стоят миномёты? Для ответа на эти вопросы нужно было менять НП. Посоветовавшись с Козловым, решили вместе обратиться к командиру батальона.

Артиллерия работала слабо. За весь день через позиции батальона в сторону сепаратистов пролетел десяток снарядов. Противник в ответ вяло вёл пулемётно-миномётный обстрел позиций федералов. Зато чеченский снайпер успел «уложить» прямо в окопах трёх солдат и одного прапорщика. Ещё двоих бойцов ранил. Работа вражеского снайпера создавала нервозную обстановку и мешала сосредоточиться на выполнении основной задачи. Иванову самому тоже часто казалось, что он находится на прицеле у невидимого противника. Это нервировало и раздражало.

Против вражеского снайпера ежедневно выходил на охоту снайпер из мотострелкового полка. Сидя на закрытой позиции в окопе, он через оптический прицел почти безотрывно осматривал склоны, камни, деревья, пытаясь «вычислить» вражеского коллегу, но — безрезультатно. Опытный чеченский снайпер стрелял, прикрываясь звуком разрывающихся снарядов и мин. Возможно, он часто менял замаскированные позиции.

В конце дня на командном пункте батальона командир мотострелкового полка ставил перед командирами подразделений задачи на следующий день:

— Наступления не будет. Но есть приказ на проведение утром массированного артобстрела. Будут работать гаубицы. Поэтому ночью необходимо, незаметно для противника, отвести основной личный состав с передовых позиций на вторую линию. Оставить в окопах передовое охранение и пулемётчиков. Артиллеристы постараются нанести противнику максимальное поражение. Но село пострадать не должно. Понимаю, что это трудно. Позиции «дудаевцев» рядом с селом. Основная часть боевиков ночует там по хатам. Поэтому за пятнадцать минут до начала артобстрела пулемётчики должны начать демонстративно-активную стрельбу по противнику. Вся батальонная техника должна запустить двигатели. Пусть чеченцы думают, что мы собираемся в атаку. Учитывая близость села, огневой налёт будет коротким. Далее вступят в дело вертолёты-штурмовики. Ваша задача, — обратился командир полка к Иванову, — чистая работа авиации. Ни одна ракета, ни один снаряд не должны упасть на село! Всем всё понятно?