Филипп Ванденберг - Тайный заговор

Жюльетт было зябко, она дрожала. То ли от прохлады весенней ночи, то ли от возбуждения — она не знала, но в тот момент ее это совершенно не волновало. Клаудио, почувствовав, что она дрожит, мягко, но настойчиво подтолкнул ее в комнату.

Добравшись до широкой, занимавшей всю левую стену комнаты кровати, украшенной в изголовье картиной с ангелами, Жюльетт оторвалась от Клаудио и уложила его на спину. Затем, раздвинув ноги, она стала над ним на колени и начала медленно расстегивать пуговицы на костюме. При этом она закрыла глаза и покачивалась из стороны в сторону, что придавало ее телу еще больше изящества.

Она быстро выскользнула из пиджака, отбросила его в сторону, стянула через голову юбку и осталась в белом белье и чулках. При этом Клаудио настолько возбудился, что пробрался к ней между бедер так быстро, что она не успела ничего сделать.

Жюльетт тихонько застонала и услышала собственный голос:

— Да, продолжай… продолжай…

Клаудио оказался очень аккуратным любовником. Он нежно пробрался к тому интимному месту, которое приводит в возбуждение любую женщину, и Жюльетт полностью отдалась своей страсти. Ей было все равно, какой по счету любовницей она была у Клаудио. Какая разница, что свело их вместе? Жюльетт чувствовала только одно непреодолимое желание: переспать с Клаудио.

Она не заметила, как он разделся. У него было чудесное тело и темная кожа. Он был как раз таким, чтобы влюбиться.

Жюльетт и Клаудио любили друг друга до поздней ночи. И только когда над крышами города забрезжил рассвет, они уснули, крепко обнявшись.

Жюльетт разбудил звон посуды. Через стеклянные двери террасы светило солнце. С улицы доносился слегка приглушенный шум: гудели машины, трещали мотороллеры. Клаудио, уже одетый, готовил завтрак.

Пока Жюльетт осматривалась в комнате и разыскивала свои вещи, перед ее глазами всплыли эротические картинки прошлой ночи. Но прежде чем она успела засомневаться, правильно ли поступила, в дверях появился Клаудио и воскликнул:

— Доброе утро, Джульетта! Завтрак готов. — С этими словами он поцеловал ее в губы и обнял.

Хвали день к вечеру, а красивую женщину утром. Джульетта, подумал Клаудио, была именно такой женщиной. Даже без прически и макияжа она казалась ему восхитительной.

Жюльетт ненадолго скрылась в ванной комнате. Когда она вернулась, на террасе был уже накрыт стол. Пахло крепким кофе и поджаренными тостами. Во время завтрака, проходившего сначала в молчании, Жюльетт не решалась поднять на Клаудио глаза.

— Ты жалеешь? — тихо спросил он.

— С чего ты взял? — ответила Жюльетт вопросом на вопрос и с вызовом посмотрела на него. — Это было чудесно, — улыбнувшись, добавила она.

— Ты так молчалива. Я что-то не так сделал?

Жюльетт накрыла его ладонь своей.

— Все в порядке, Клаудио. Поверь, мне не хотелось бы, чтобы прошлой ночи не было. Просто все произошло так внезапно. Я ведь тебя совсем не знаю…

— Мы занимались любовью, Джульетта. Мне кажется, что я знаю тебя целую вечность. Ты сердишься?

— Да нет же. Пойми меня правильно. Да, мы переспали, но после этого мы не стали ближе.

Клаудио кивнул и заметно погрустнел. Жуя свой подгоревший тост, он вдруг с болью понял, что Джульетта для него недосягаема.

— Значит, этого больше никогда не будет? — спросил он, стараясь не смотреть на нее.

Жюльетт бросила взгляд на Тибр, на город, окутанный утренней дымкой. Весенний день обещал быть солнечным. Борясь с собой, Жюльетт размышляла над тем, что ответить Клаудио. Она не хотела, чтобы он напрасно надеялся. С другой стороны, мысль о том, чтобы вот так просто бросить его, казалась ей невыносимой. Она хотела видеть его — и не раз.

— Дай мне сутки на размышление, — сказала она наконец. Это предложение прозвучало почти как извинение. И она спросила себя: «Зачем я это делаю? Зачем я так строга к себе? Он хочет этого, я хочу этого. В чем же дело? Может быть, в том, что я, несмотря ни на что, по-прежнему люблю Бродку?»

— Сутки. В таком случае мы увидимся завтра утром?

— Скажем, завтра вечером.

— Мадонна, так долго ждать? — Клаудио вздохнул. — А где мы встретимся?

— В отеле «Эксельсиор».

Клаудио пора было на работу.

А у Жюльетт созрел план…

Клиника Коллина находилась в южной части города, на высоком берегу Изара и, по мнению богатых пациентов, была лучшей. Совсем немногие знали о том, что глава клиники был алкоголиком, поскольку Коллин за свою долгую, зависимую от алкоголя жизнь выстроил вокруг себя надежный щит из оплачиваемого молчания и хорошо спонсируемых карьеристов.

После того как Жюльетт исчезла среди ночи, Бродка сначала подумал, что она вернулась к себе домой. Но на все его звонки Коллинам никто не отвечал, поэтому он решил навестить профессора в клинике.

Ни пожилому портье в темно-синей униформе, ни строгой медсестре в накрахмаленном халате не удалось выпроводить посетителя. Когда Бродка вошел в приемную Коллина и потребовал аудиенции у профессора, туда сразу же ворвались двое санитаров. Но прежде чем они успели за него взяться, в дверях появился профессор Коллин. На нем были белые брюки и белая рубашка.

Узнав Бродку, он сказал своим людям:

— Все в порядке. Господин Бродка — друг семьи.

Оба санитара и секретарша, симпатичная брюнетка, недоверчиво поглядели на Бродку и, после того как Коллин с наигранной вежливостью проводил его в свой кабинет, остались за дверью.

— Я вас не звал, — довольно резко начал Коллин, жестом приглашая Бродку присесть, — но раз уж вы здесь… пожалуйста, присаживайтесь.

— Спасибо, я не отниму у вас много времени.

Бродка опустил руку в карман и бросил на стол револьвер Коллина.

— Может, вы будете столь любезны и объясните мне, что это значит?

Поглядев на оружие, профессор скривился.

— Ах, как нехорошо, как нехорошо, — с иронией произнес он, но при этом старался сохранять спокойствие. — Кажется, я забыл его у вас.

— Дело не в этом. Мне гораздо интереснее другое: зачем вы вообще принесли в мой дом револьвер?

Коллин поднялся и перегнулся через стол.

— Чтобы быть до конца честным, — приглушенным голосом ответил он, — я скажу правду. Я хотел вас застрелить.

Бродка потерял дар речи. Он ожидал, что Коллин станет выкручиваться, начнет рассказывать басни. Но о том, что профессор скажет ему правду, он даже не думал.

— Вы считаете, это правильный путь, чтобы вернуть Жюльетт? — произнес он после паузы.

— Конечно нет, — ответил Коллин, — но если я не могу быть с ней, то пусть никто не будет. И в первую очередь вы.

— Очевидно, вы предполагали другой сценарий вечера.

— Можно сказать и так. Думаю, Жюльетт раскусила меня с самого начала, когда поставила на стол вино. А вы и я — мы вели себя как дети малые. Или вы уже забыли, что мы играли в кости на Жюльетт? — Профессор неестественно засмеялся.