Филипп Ванденберг - Тайный заговор

— Фазолино — свинья, — жестко произнес он. — Не буду долго ходить вокруг да около. Мой успех в качестве фотографа невелик. Нас просто слишком много. Может быть, я недостаточно скрупулезен и дотошен, чтобы делать те необычные снимки, которые приносят кучу денег. В любом случае я радовался, когда время от времени получал заказы от Фазолино. Он хорошо платил, по крайней мере сначала. Честно говоря, мне все равно, что фотографировать, лишь бы платили. Ну, вы понимаете. Но постепенно у меня возникло ощущение, что Фазолино использует меня в каких-то криминальных махинациях. Делая заказ, он никогда не говорил, зачем ему это нужно. Однако же было очевидно, что речь идет о каких-то неправильных вещах. За недавний заказ сфотографировать в Мюнхене выставку картин, саму галерею и всех присутствовавших там он пообещал мне десять миллионов лир. Когда я принес фотографии, он дал мне пять миллионов, заявив, что больше они не стоят. Теперь вы, может быть, поймете, почему я зол на Фазолино.

Бродка не хотел прерывать Кайзерлинга. Но когда тот закончил, он спокойно сказал:

— Все это для нас не ново, господин Кайзерлинг. Признаться, мы пришли не за этим.

Кайзерлинг, похоже, растерялся. Он позвал свою симпатичную жену и попросил ее принести просекко. Когда она, молча поставив на стол темную бутылку вина и бокалы, удалилась, Кайзерлинг удивленно спросил:

— А зачем же вы тогда пришли?

В голосе Бродки послышались угрожающие нотки:

— Потому что вы присвоили себе то, что принадлежит не вам, а мне.

— Вот как? — весело откликнулся Кайзерлинг. — И что же это? Я понятия не имею, о чем вы говорите, господин…

— Бродка. Госпожу Коллин мне ведь не нужно вам представлять. Озадаченный, словно он действительно не понимал, что нужно нежданным гостям, Кайзерлинг аккуратно открыл бутылку. Наполнив бокалы, он осторожно спросил:

— И что же я… присвоил, позвольте узнать?

— Содержимое сейфа 101 в комнате с сейфами отеля «Эксельсиор» в Риме.

Кайзерлинг тряхнул головой, взял свой бокал и залпом выпил вино. Затем он со стуком поставил пустой бокал на стол.

— Вы начинаете мне надоедать, господин…

— Бродка.

— И какое вам дело до этого чертова сейфа? Он принадлежал Арнольфо Карраччи, слуге дома Фазолино.

Бродка повысил голос:

— Отношения в доме Фазолино нам достаточно хорошо известны. Речь идет о том, что вы противозаконно присвоили себе содержимое сейфа!

— Противозаконно? Не смешите меня! Я заплатил за него десять миллионов лир!

— Что?.

— Да! Я заплатил Бальдассаре Корнаро, племяннику Арнольфо, который за это дал мне ключ и обещание, что я найду в сейфе кое-какой материал против Фазолино. — Кайзерлинг поднялся и вышел из комнаты.

У Бродки словно пелена с глаз спала.

— Какой же негодяй этот Бальдассаро! — воскликнул он, поворачиваясь к Жюльетт. — Ты что-то подобное ожидала от него?

Кайзерлинг вернулся, держа в руке ключ, великолепную копию, хотя на нем и не было выгравировано номера оригинала.

— Я надеялся найти что-либо, компрометирующее Фазолино — по крайней мере так утверждал Бальдассаре. Я хотел насолить этому Фазолино за то, что он многократно недоплачивал мне. В результате меня обманул Бальдассаре. Похоже, на мошенника я не тяну.

— Каким образом вас обманул Бальдассаре? — спросила Жюльетт. — Что же было в сейфе?

Кайзерлинг скривился, словно мысль об этом причиняла ему физическую боль.

— Я надеялся на компрометирующие фотографии, квитанции или договоры, которых было бы достаточно для того, чтобы обвинить Фазолино. Вместо этого в сейфе был пакет с… — Он покачал головой. — Вы ни за что не угадаете.

— Микрокассеты.

— Откуда вы знаете? — изумленно спросил Кайзерлинг.

— Очень просто, — ответил Бродка, — от Арнольфо Карраччи. Он продал нам материал еще при жизни.

— Карраччи?

— Карраччи. К сожалению, его сердце не выдержало волнения. Деньги получил его племянник Бальдассаро.

— Вы можете это доказать?

Бродка и Жюльетт переглянулись. Не говоря ни слова, Жюльетт поднялась и вышла к портье, который ждал их снаружи. Увидев Марко, Кайзерлинг воскликнул:

— Ну хорошо, хорошо! Вы победили.

Теперь пришла очередь Бродки успокаивать Кайзерлинга.

— Я ведь даже не упрекаю вас. Мошенником оказался Бальдассаре Корнаро. Марко подтвердит, что мы тоже заплатили Бальдассаро и за это получили ключ. В отличие от вас, оригинал.

Марко утвердительно кивнул. Затем старик уставился на Кайзерлинга. Лицо его помрачнело, уголки рта подрагивали. Было видно, как в нем закипает ярость.

— Этого я от вас, синьор, не ожидал, — сказал он после паузы. — Вы бесстыдно воспользовались чувствами человека, который только что похоронил своего старейшего друга. Я вам поверил, когда вы сказали, что являетесь другом Арнольфо Карраччи. Vergogna! Тьфу на вас!

Еще немного, и Марко плюнул бы прямо на пол. Вальтер Кайзерлинг выглядел подавленным.

— Я не хотел, правда же, не хотел, — пробормотал он. — Так получилось. Злясь на Фазолино, я ухватился за возможность отомстить ему.

— И что? — спросил Бродка. — Вы станете мстить Фазолино?

Кайзерлинг отмахнулся.

— Кассеты, которые находились в сейфе, фактически ничего не стоят. Так мне и надо.

— Не стоят? — Жюльетт вскочила. Она уже не могла скрывать своего волнения. — Вы лжете!

— Я тоже ожидал от них большего, можете мне поверить. Но на кассетах — всего лишь записи телефонных разговоров между Фазолино и людьми, которых я не знаю. К тому же их содержание абсолютно невозможно понять, так как они говорят загадками, часто используют вымышленные имена и понятия, цитируют строчки из Библии, которые, вероятно, имеют для них какое-то значение. Иногда при этом возникает некий Асмодей. Он раздает самые невероятные указания. Я охотно отдам вам пленки. Боюсь только, что вы, как и я, не сумеете ими воспользоваться.

Кайзерлинг поднялся, оставив гостей в недоумении. Жюльетт беспомощно поглядела на Бродку.

— Думаешь, Арнольфо Карраччи хотел обмануть нас?

Этот вопрос явно не понравился Марко, который до этого молча прислушивался к разговору.

— За Арнольфо я готов отдать руку на отсечение!

— Нет, — ответил Бродка, — этого я себе не могу представить. Арнольфо знал очень много. Вспомни нашу встречу на Кампо Санто Тевтонико, Жюльетт. Это место было выбрано не случайно. После всего, что мы только что слышали, я вполне допускаю, что у Арнольфо был с собой еще один ключ, но в голове.

— Ты имеешь в виду, что он хотел сообщить нам, как нужно трактовать имена, чтобы что-то понять?

— Именно это.

— В таком случае у меня возникает вопрос, почему бы Фазолино и его сообщникам не говорить четко и ясно? И зачем Фазолино во время всех своих разговоров включал автоответчик на запись?