Филипп Ванденберг - Тайный заговор

— Похоже, у тебя не очень хорошие воспоминания о людях этой профессии, — рассмеялся Бродка.

— Так и есть.

— Почему ты никогда об этом не рассказывала?

— Ах, это было так давно, задолго до тебя. Он утверждал, что я — муза, которая окрыляет его, — особенно когда я надевала подвязки для чулок.

— И как? Помогало?

Жюльетт стыдливо поглядела на скатерть и улыбнулась.

— Ни мне, ни ему.

— И что с ним стало?

— Ты действительно хочешь об этом узнать? — Жюльетт сдержала улыбку. — Я слышала, что теперь он работает танцором фламенко на Майорке.

— В таком случае хоть одна приличная профессия у него есть, — сказал Бродка, и они рассмеялись от всего сердца.

— Ну что? — успокоившись, спросила Жюльетт. — Пригласить Шперлинга к нашему столику?

— Конечно, — сказал Бродка. — С его фигурой нам не стоит опасаться, по крайней мере, одного: вряд ли он станет плясать фламенко.

Жюльетт отправилась к Шперлингу.

Писатель оказался замечательным человеком; медленные движения Шперлинга, обусловленные полнотой, сильно контрастировали с его живым умом. Он извинился, что еще не совсем, проснулся, — мол, только недавно встал. По-настоящему разговаривать с ним можно только после хорошей прогулки.

Что же касалось просьбы Бродки, то Шперлинг извинился и сказал, что помнит звон всего лишь пары десятков церквей. И все же он с удовольствием послушает запись. Он готов пойти с Бродкой и Жюльетт в их отель, поскольку все равно собирался прогуляться. Кроме того, сегодня на удивление теплый вечер. После ужина они втроем отправились в «Альберго Ватерлоо».

Увлеченно беседуя, они пересекли Тибр по Понте Умберто, прошли мимо Пьяцца Кавур, оставили позади Театро Адриано. Бродка и Жюльетт были удивлены выдержкой этого полного человека.

В номере пансионата Бродка поставил Шперлингу кассету.

Шперлинг уселся в кресло, сложил руки на животе и приготовился выполнить сложную, едва ли разрешимую задачу. Но уже после первого прослушивания он приподнялся в кресле и с восторгом воскликнул:

— Это, вне всякого сомнения, колокола Сан-Зено!

Бродка и Жюльетт удивленно переглянулись.

— Вы уверены? — нерешительно переспросил Бродка.

— Совершенно уверен, — ответил Шперлинг.

— А где находится Сан-Зено?

— Неподалеку отсюда. — Писатель подошел к окну и посмотрел на ночной город. — Примерно на полдороге между Пьяцца Маззини и замком Энгельсбург. Странная у вас запись.

— Да, очень странная, — смущенно улыбнувшись, согласился Бродка. — Вы, конечно же, хотите узнать, о чем здесь идет речь?..

— Я вас умоляю! — Шперлинг развел руками. — Это ваше дело. Мне очень приятно, если я смог вам помочь.

Шперлинг попрощался, и Жюльетт пообещала пригласить его на следующий день поужинать в благодарность за помощь.

Бродка провел Шперлинга вниз. Вернувшись в комнату, он глубоко вздохнул.

— Полагаю, ты должна изменить свое мнение о писателях, во всяком случае о Шперлинге. Он славный малый.

— Я тоже так думаю. — Жюльетт сидела, склонившись над картой города, и искала церковь Сан-Зено. Вдруг она ткнула пальцем в карту. — Вот! Сан-Зено.

Изучив местоположение церкви и сравнив расстояния, Бродка пришел к выводу:

— Квартира звонившего должна находиться где-то в радиусе пятисот метров. — С этими словами он обвел карандашом соответствующее место.

Подперев головы руками, Бродка и Жюльетт смотрели на этот магический круг и читали ничего не значащие для них названия улиц. Внезапно Жюльетт остановилась.

— Где газета, в которой писали об автомобиле кардинала, который взлетел на воздух?

Бродка принес газету, Жюльетт пробежала статью глазами, а затем снова посмотрела на карту города.

— Бродка, — тихо сказала она, — автомобиль государственного секретаря был припаркован на Виа Цертоза. А где находится Виа Цертоза? В квартале от Сан-Зено. Вот здесь!

— Ты права, Жюльетт.

— Ты веришь в совпадения?

— Не очень. — Бродка покачал головой. — Это должно означать, что государственный секретарь Ватикана кардинал Смоленски и Асмодей — одно и то же лицо…

Человек, нажавший на кнопку звонка на Виа Банко Санто Спиррито, выглядел как оборванец. Его редкие волосы слиплись на затылке, а очень красное лицо уже несколько дней не знало воды. С плеча свисала до отказа забитая дорожная сумка. Молодой слуга открыл двери и, надменно посмотрев на незнакомца, хотел было их тут же захлопнуть, но мужчина просунул ногу в щель и сказал:

— Доложи обо мне синьоре Анастасии. Скажи, что приехал ее племянник.

Слуга с неудовольствием оглядел странного посетителя с головы до ног, однако впустил его и велел ждать в холле.

Титус еще издалека услышал голос Анастасии. Услышал он и то, как она ругалась, будучи не в лучшем расположении духа.

Анастасия Фазолино показалась на верхней ступеньке лестницы в черном халате с красными пуговицами. Волосы ее были спутаны и неухожены. Бросив на Титуса, стоявшего в холле, свирепый взгляд, она громко, так что разнеслось по всему дому, воскликнула:

— Ах, господин племянник соизволили объявиться! Что, опять на мели?

Не сводя с Титуса глаз, Анастасия спустилась по широкой лестнице и подошла к племяннику. Тот встал на одно колено и в этой позе поцеловал правую руку Анастасии. Затем он поднялся и хотел ответить, но синьора перебила его:

— Боже мой, что за вид! Ты что, ночевал на мусорной свалке?

Титус кивнул.

— Что-то вроде того. Я приехал сюда из Флоренции на грузовике с овощами. А перед этим я добирался на автотранспортере из Мюнхена. Всего семнадцать часов.

— Ты что, не мог позволить себе приехать на поезде? — нахмурилась Анастасия.

— Нет, — ответил Титус. — У меня не осталось ни одной лиры.

Анастасия оглядела племянника с макушки до пят, обошла вокруг него, покачивая головой.

— Так я и знала, — сказала она, остановившись позади него. — От тебя воняет, как от помойной ямы. Марш в ванную! В ванную для слуг, конечно же. Потом поговорим.

Титус взял свою сумку и исчез за боковой дверью.

Анастасия подошла к телефону и набрала номер.

— Лилит — Асмодею. — И после паузы произнесла: — Ты знаешь, кто ко мне пришел? Мой племянник! Вонючий, запущенный и без лиры в кармане.

Сам того не желая, Альберто Фазолино стал свидетелем этого телефонного разговора. Он как раз выходил из гардеробной и услышал, как его жена Анастасия отзывалась о своем племяннике.

— Что мне делать с парнем? Здесь он не может оставаться, это однозначно. — Она кивнула невидимому собеседнику. — Хорошо. Как хочешь.

И положила трубку.

Как всегда, в теплые, но не слишком жаркие дни они завтракали в живописном дворике дома, и, как всегда, Анастасия вышла в своем черном халате с красными пуговицами, в то время как Альберто, опрятно одетый, уже сидел за столом.