Хей Купер - Кровавые грехи

— Подростковый возраст — травма, — произнесла Холлис.

— Своего рода, конечно. Но ничего похожего на то, что случилось с тобой.

Скорей размышляя, чем пытаясь что-то объяснить, Холлис ответила:

— В ООП мой опыт не является таким уж необычным. В действительности, он и не самый страшный. Большинство членов команды прошли через какой-либо свой персональный ад, выйдя из него уже со способностями, которые мы до сих пор стараемся понять.

Тесса распознала вежливое предупреждение и вернула разговор назад, чтобы ответить на скрытый вопрос Холлис.

— Я нашла родственные души не потому, что отправилась искать их — Бишоп сам нашел меня. Много лет назад. Но я не хотела быть полицейским, он ушел, и я подумала, что это конец. До тех пор, пока Мэгги и Джон не связались со мной.

— И ты решила стать полицейским без значка?

— Большую часть времени я не была им. Занималась расследованием, но ни разу не была в опасных ситуациях. В таких, как эта. Когда умирают люди. В этом районе было найдено восемь тел, так? Пока что. Восемь человек убиты одним и тем же способом. Одним очень неестественным способом.

Холлис кивнула.

— Да, в течение пяти лет. То, что мы знаем наверняка… возможно, больше.

Тесса не сдвинулась со своего места, а просто откинулась назад, прислонившись к стойке, и скрестила руки, но жест не был защитным. Холлис обратила на это внимание и спросила себя, по меньшей мере, в третий раз с того момента, как несколько часов назад приехала сюда, мудрый ли выбор сделал Джон Гаретт — директор и соучредитель Убежища — посылая Тессу Грей на это особое задание.

Она была немного выше среднего роста, стройной, практически воздушной. И это впечатление подчеркивалось ее бледной кожей, светлыми волосами и тонкими чертами лица, на котором особо выделялись большие серые глаза. Ее голос был мягким, практически детским, и когда Тесса говорила, то делала это с абсолютной учтивостью человека, которого воспитали быть вежливым независимо от обстоятельств.

И поэтому ее голос производил такое же впечатление уязвимости, как и внешний вид.

Она, конечно же, должна была выглядеть уязвимо — это было частью приманки для церкви. Без семьи, потерянна и одинока после внезапной и неожиданной смерти своего молодого мужа, после которой прошло всего несколько месяцев. Обремененная бизнесом, и не имевшая необходимых знаний, чтобы управлять им самостоятельно, она была подходящим кандидатом в новые члены церкви, которая вела агрессивную политику по привлечению новых прихожан.

«Хотя, раньше она никогда не была настолько напористой», — подумала Холлис. По крайней мере, насколько они знали. И вопрос был: почему?

Дело было в Тессе — именно ее Преподобный Сэмюель и его паства считали такой важной? Или дело было в собственности во Флориде, крайне ценной для Сэмюеля по причине, которая не имела ничего общего со стоимостью земли? Или потому что он, каким-то образом ощутил или узнал об уникальных способностях Тессы?

И это была очень тревожная мысль. То, что твой козырь все видят, и его могут использовать другие игроки, поднимает возможные ставки намного выше.

А, учитывая то, что, как они были уверенны, мог делать Сэмюель, ставки становились потенциально смертельными.

— Меня никогда не посылали на операцию под прикрытием, — сказала Тесса. — Когда у меня полностью новая жизнь, которую надо запомнить.

Холлис отложила бесполезные размышления.

— Ты передумала?

Тесса слегка засмеялась.

— Скорей начала осознавать. Я хочу сказать, Джон объяснил мне ситуацию, и Бишоп рассказал мне о том, что случилось прошлым летом в Бостоне и несколько месяцев назад в Вентуре, в штате Джорджия. Они оба говорили мне, насколько опасной может быть ситуация — и, вероятно, станет.

Холлис, не была сторонником приукрашивать, поэтому сказала:

— Да, если Сэмюель тот, кто мы думаем, тогда шансы на то, что некоторые из нас не выйдут живыми из всего этого, очень велики. Даже если мы победим.

— Ты сомневаешься, что мы сможем выиграть?

— Честно? Зная, что он может делать, у меня куда больше, чем просто сомнения.

Тесса нахмурилась.

— Потому что ты уже встречала его, боролась с ним?

— Не совсем. На самом деле, даже не через посредника. Он просто хотел, убрать меня с дороги. Бишоп считает, что он боится медиумов, и именно поэтому он натравил своего ручного убийцу на меня в Джорджии.

— И с чего бы Сэмюелю боятся медиумов?

— Хорошо, подумай сама. Если бы ты была ответственна за дюжину чудовищных смертей, хотела бы ты иметь рядом того, кто способен открыть дверь и позволить твоим жертвам нанести тебе крайне беспокойный визит?

— Вероятно, нет — не хотела бы.

— На месте Сэмюеля я бы тоже не хотела. Мы считаем: это и есть причина, хотя больше полагаемся на наши ощущения, нежели на какие-то бесспорные доказательства.

— Значит это единственная способность, которую, как мы полагаем, он точно не хочет. Конечно, если он — тот, кто мы думаем.

— Точно. Мое предположение, как профайлера, проходящего подготовку, заключается в следующем: преподобный был ужасно напуган, обнаружив, что реальность духов сопровождается всеми другими традиционными атрибутами жизни после смерти, в которую большинство из нас верят. Ответственность. Осуждение. Наказание.

— Так и есть? — спросила Тесса, предполагая, что если кто-то и знает, так это медиум.

— Да, — просто ответила Холлис.

— Ад?

— Некая версия ада. По крайней мере, для таких монстров как он. Иронично, не так ли? Единственная вещь, которую Преподобный Сэмюель может проповедовать с абсолютной уверенностью и со всей честностью с кафедры — это существование Судного дня. И именно эту вещь отвергает его церковь, на протяжении последних двадцати лет.

Вашингтон, Округ Колумбия

— Так значит, это — его ахиллесова пята?

Сенатор Эйб Лемотт застыл за своим столом, его сжатые руки лежали на чистой книге записей. Он изучающе смотрел на мужчину, сидевшего на одном из стульев для посетителей.

— Это — то, чего он боится?

— Мы так думаем.

Специальный агент Ной Бишоп сидел так же неподвижно, как и сенатор, хотя его внимательный взгляд был, пожалуй, более пристальным.

— У него был шанс забрать способности одного из наших сильнейших медиумов. Вместо этого, он попытался убить ее.

— Она так же была приманкой в расставленной тобой ловушке, не так ли?

— Приманкой. У нас нет абсолютной уверенности, какова была его конечная цель. Да мы и не можем быть уверены. Все, что мы можем знать — это то, что уже случилось. Он напал на Дани и попытался забрать ее способности, скорей всего потому, что знал: ее способности можно использовать как наступательное оружие. Может, за другими агентами ООП он не пришел потому, что считал, что мы не настолько уязвимы. Может, он способен забрать лишь одну способность за один раз, или таково было его ограничение тогда. Может, это была лишь проверка наших сил. И наших слабых мест. Может, наши способности не важны для него, потому что он уже обладает подобными способностями.