Джон Гришем - Повестка

– Могу я полистать протоколы?– ухватился Рэй за первое из перечисленного.

– Конечно. Какой сессии?

– Январской, за прошлый год.

Отступив на шаг от конторки, дама принялась выстукивать что-то на клавиатуре компьютера. Рэй поднял голову, обвел глазами помещение: за столами сидели шесть женщин, две из них склонились над клавишами, две разговаривали по телефону, две возились с папками. В Клэнтоне канцелярия суда могла похвастать лишь одним компьютером. Округ Хэнкок жил в далеком будущем.

Разместившиеся за небольшим столиком в углу трое адвокатов пили кофе из картонных стаканчиков и негромко переговаривались. На столике лежала стопка реестров, где лет двести назад юристы фиксировали сделки с недвижимостью. Все трое были в очках, на манжетах сорочек поблескивали золотые запонки, узлы строгих галстуков небрежно ослаблены. За полторы сотни долларов в час мужчины сверяли купчие на землю. Один из них повернул голову и впился в лицо Рэя изучающим взглядом.

«На его месте вполне мог оказаться и я»,– подумал Рэй.

Дама нырнула под конторку, сняла с полки объемистую папку с компьютерными распечатками, перевернула несколько страниц.

– Вот, пожалуйста.– Она ткнула пальцем в верхний абзац.– Январь девяносто девятого года, двухнедельная сессия. Каталог документов насчитывает двести позиций. Многие вопросы были перенесены на март.

Рэй внимательно слушал.

– Что именно вас интересует?– спросила дама.

– Помните дело, которое вел судья Этли из округа Форд? Если не ошибаюсь, он был приглашен сюда в качестве независимого советника.

В глазах дамы вспыхнуло такое возмущение, будто Рэй попросил ее раздеться.

– Вы не репортер?– колко осведомилась она, и Рэй едва не пошел на попятную.

– А это обязательное условие для ознакомления с документами?

Ее коллеги бросили свои дела и жадно ловили каждое слово.

Тонкие губы дамы растянулись в снисходительной усмешке.

– Вовсе нет. Но интересующее вас дело занимает сотни страниц.– Она положила папку перед Рэем и провела пальцем по строчке.– «Гибсон против „Майер – Брэк"“.

– Где я могу найти его?

– Оно очень объемное. Пойдемте.

Следом за дамой Рэй вошел в тесноватую, без единого окна комнату, вдоль стен которой стояли металлические стеллажи. Чиновница протянула ему раскрытый журнал регистрации.

– Распишитесь вот здесь. Имя и дата, остальное я сделаю сама.

– В чем состояла суть дела?

– Неумышленное причинение смерти.– Она выдвинула из стеллажа глубокий ящик.– Пожалуйста. Материалы предварительного следствия, изложение фактов, прения сторон, вердикт. Можете занять тот стол, но выносить бумаги из комнаты не разрешается. По приказу судьи.

– Какого?

– Судьи Этли.

– Он умер.

– Что ж, не самая дурная весть,– бросила дама, шагнув к выходу.

С ее уходом, казалось, стало легче дышать. Рэй прикинул на взгляд длину ящика: не менее четырех футов.

«Господь с ним, впереди у меня все лето».

На момент смерти, которая последовала в 1997-м, Клиту Гибсону исполнился шестьдесят один год. Причина смерти: патологическая дисфункция почек. Причина патологии: длительный прием «Райекса», патентованного средства, выпускавшегося фармацевтической компанией «Майер – Брэк». Его честь судья Ройбен В. Этли полностью согласился с выводами следствия.

Таблетки «Райекс» мистер Гибсон глотал в течение восьми с половиной лет, надеясь с их помощью снизить в крови содержание холестерина. Пилюли были прописаны пациенту лечащим врачом и проданы местным аптекарем, причем вдова и дети покойного предъявили иск обоим. На пятый год приема лекарства у мистера Гибсона возникли проблемы с почками, разрешить которые пытались несколько специалистов. В то время медики не подозревали о наличии у «Райекса» каких-либо побочных эффектов. Когда почки окончательно отказались работать, незадолго до смерти случай свел пациента с неким мистером Паттоном Френчем, адвокатом.

Паттон Френч являлся старшим партнером юридической фирмы «Френч и Френч», что обслуживала жителей Билокси. В дополнение к производителю «Райекса», врачу и аптекарю ответчиками по делу выступили оптовый поставщик лекарства и его брокерская компания, штаб-квартира которой находилась в Новом Орлеане. Защиту обвиняемых взяли на себя опытные профессионалы, в том числе несколько тяжеловесов из Нью-Йорка. Затянувшийся процесс позволил мистеру Френчу и его скромной фирме в полной мере реализовать свои преимущества перед бесспорными гигантами.

Швейцарская частная компания «Майер – Брэк» представляла собой фармацевтического монстра, имевшего отделения в шестидесяти странах мира. В 1998 году ее прибыль составила шестьсот тридцать пять миллионов – при общем доходе в девять миллиардов долларов. На то, чтобы лишь пробежать глазами отчет о деятельности компании, Рэю потребовался целый час.

Руководствуясь одному ему известными соображениями, Паттон Френч принял решение обратиться в окружной, а не в федеральный суд, где исход дела определяет жюри присяжных. По закону в окружных судах присяжные рассматривают только споры о наследстве. Помогая отцу в качестве клерка, Рэй много раз присутствовал на этих жалких спектаклях.

В данном случае юрисдикция окружного суда объяснялась двумя фактами. Во-первых, недвижимое имущество покойного находилось на территории округа Хэнкок. Во-вторых, сыну умершего не исполнилось еще восемнадцати лет, а вопросы, связанные с правами несовершеннолетних, находятся в ведении именно окружного суда.

Но у Гибсона были и взрослые дети. Дело вполне могло слушаться в любом федеральном суде штата Миссисипи. Однажды Рэй попросил отца разъяснить загадочное противоречие, и ответ поразил его своей логикой:

– У нас создана лучшая в мире система судопроизводства.

Настоящий патриот, судья считал это непреложной истиной.

Возможность выбора была предоставлена адвокату не в каких-то двух или трех штатах – правила игры распространялись на территорию всей страны. Но когда вдова, обитательница захолустного городка в Миссисипи, предъявила иск всесильному швейцарскому монополисту, началась тихая необъявленная война. Целая когорта юристов компании «Майер – Брэк» попыталась деликатно передать дело на рассмотрение федерального суда. Однако Ройбен В. Этли и не думал сдаваться. После того как в число ответчиков попали местные жители, доводы прожженных крючкотворов потеряли всякую силу.

Судья принял дело к производству. По мере того как разворачивался процесс, отношения его с адвокатами защиты становились все более натянутыми. Читая некоторые реплики отца, Рэй не мог сдержать улыбки. Отточенные фразы били прямо в цель, лишали многоопытных, убеленных сединами мэтров воли к сопротивлению. Ройбен Этли никогда не устраивал погони за справедливостью, он привык действовать размеренно и неторопливо.