Кейт О'Мара - Негодяйка

Постепенно его творение превзошло самые смелые ожидания. Леони очень скоро стала популярной и обошла в этом Билла, и алкоголь, который временно отошел у него на второй план, вновь стал во все большей степени определять его жизнь. С пьянством начались и измены, и шумные скандалы, и бессонные ночи, когда Леони пыталась заставить его понять, что он губит не только себя, но и их брак. Как всегда, на следующий день он, исполненный раскаянием, дрожа и всхлипывая в ее объятиях, бормотал бесконечные обещания исправиться. И действительно, на пару месяцев он затихал, но потом, возвращаясь домой со студии в радужных надеждах, она вновь обнаруживала, что он ушел. Исчезал Билл, как правило, на несколько дней, оставляя Леони в страшной тревоге и отчаянии.

Его загулы не отличались разнообразием: бесконечные бессонные ночи с попойками в компании всегда новых, подающих надежды молодых актрис. Пять лет боролась Леони за этот брак, но постепенно стала понимать, что сможет состояться в этой жизни как личность и как актриса только без Билла. Но, даже и придя к такому решению, она не предполагала, что ей будет так тяжело пережить развод. Ее не покидало ощущение большой жизненной неудачи, тем более что ее выбор был сознательным. Однако лишь только развод был оформлен, она испытала удивительное чувство свободы – вернее даже, независимости, которого раньше не знала. Наконец она могла сама распоряжаться своей жизнью. Но нежное чувство, которое Леони испытывала к бывшему мужу, так навсегда и не исчезло, и она оставалась благодарна ему зато счастье, что он подарил ей в первые годы их супружества.

Леони подъехала к дому Билла на Лорел Авеню и некоторое время оставалась в машине, разглядывая его фасад. Дом был сравнительно скромным по голливудским меркам. Он стоял за высокими чугунными воротами, призванными отпугивать непрошеных гостей. Этот уголок Голливуда уже давно облюбовали как место свиданий гомосексуалисты.

Билл услышал, как она подъехала, и уже стоял в дверях, ухмыляясь. Леони всегда радовалась встрече с ним, но сейчас ее поразило, как он постарел за то время, что они не виделись. Они нежно поцеловались на пороге, и Билл проводил ее в дом, такой же просторный и прохладный, как и римский palazzo Леони. Полы устилали старинные персидские ковры, в обстановке было кое-что из французской и английской мебели восемнадцатого века, стены украшали миниатюры импрессионистов. Леони вдруг осознала, что именно жизненного опыта Билла и тонкого понимания искусства не хватало Робу. Ей приходилось учить Роба всему, чему научил ее в свое время Билл – и иногда ей очень хотелось, чтобы рядом оказался зрелый мужчина. Но она тут же вспоминала о пьянстве, и тоска по Биллу уходила.

– Ты превосходно выглядишь, – приветствовал ее Билл. – За тебя что, стареет какой-нибудь твой портрет, спрятанный на чердаке? – Леони рассмеялась, оценив его шутку. Билл всегда был щедр на комплименты. И этого тоже ей теперь не хватало.

Леони бродила по дому, отмечая знакомые предметы, сохранившиеся с тех пор, как они были вместе. Это были вещи, которые они вместе выбирали и которые она оставила уходя. Леони тогда ничего с собой не взяла – не хотела, чтобы хоть что-нибудь напоминало ей об этом браке. И вот сейчас, стоя посреди гостиной, она с ностальгией рассматривала окружавшие ее предметы, которые привез сюда Билл из их дома. – Садись, пожалуйста, дорогая. Чувствуй себя, как дома, – донесся до нее из кухни счастливый голос Билла. – Почему бы тебе не поставить какую-нибудь музыку?

Леони подошла к музыкальному центру и выбрала пьесу Равеля. Ей всегда казалось, что в музыке Равеля есть налет сладкой грусти, и это как раз соответствовало настроению момента.

В гостиной появился Билл, держа в руках стаканы с какой-то кремовой жидкостью.

– Боже, что это? – спросила Леони, которая ожидала увидеть традиционный калифорнийский апельсиновый сок.

– Не шути так, – обиженно сказал Билл. – Неужели ты забыла свой любимый напиток?

Леони задумалась на какое-то мгновение и вспомнила.

– Конечно же, ананасно-кокосовый сок. Потрясающе! – Ее тронуло, что Билл до сих пор помнил ее вкусы. Очень давно, когда она только приехала в Штаты, этот напиток был калифорнийской новинкой.

Они сели напротив и улыбнулись друг другу.

– Бог мой, Леони, ты выглядишь так прелестно, что тебя нельзя не трахнуть.

Леони похолодела. И рассмеялась, чтобы скрыть свое смущение. Билл ей нравился, но она вовсе не собиралась ложиться с ним в постель.

– Даже не думай об этом, – отшутилась она, но намек был понятен.

– Что ж, тогда за тебя, малышка, – сказал Билл, поднимая свой стакан.

– Лучше расскажи мне о своем новом проекте. – Леони попыталась направить беседу в более безопасное русло. К ее удивлению, Билл промолчал. Последовала долгая пауза – он задумчиво рассматривал содержимое своего стакана.

– Никакого проекта нет, – наконец проговорил он.

– Что ты хочешь этим сказать? – Леони была озадачена. – Ты, кажется, говорил…

– Никакого проекта нет и не было. Вот уже несколько месяцев у меня нет никаких заказов. – Впервые она почувствовала, что Биллу горько. Конечно, он и раньше часто жаловался ей на то, что остается непризнанным талантом, который достоин лучшего, переживал, что его так ни разу и не представили к награде Академии киноискусства, но тогда они оба верили в то, что для него настанут лучшие времена. Сейчас Леони с удивлением и тревогой всматривалась в его лицо.

– Дорогая, мне нужны деньги. Я полностью разорен. – Леони вдруг разозлилась: не потому ли он пригласил ее к себе?

Она долго смотрела на него и внезапно решила.

– О'кей, сколько тебе нужно? – Вновь последовала долгая пауза. Билл, униженный, сидел молча. Взглянув на него, Леони почувствовала, что злость проходит. Ей стало его жаль. Он выглядел старым и разбитым. – Что случилось с тобой? – спросила она. В ее голосе звучала нежность. – Почему ты не пытаешься найти работу, ведь ты же чертовски хороший писатель. Почему?

– Я, я… – начал было Билл. Он заерзал в кресле и пробежал рукой по редеющим серебристым волосам. – Я иссяк. – Он грустно улыбнулся.

– Господи, Билл. – Леони просто не знала, что сказать. Внезапно ее осенило.

– Послушай, милый, у меня родилась великолепная идея. Почему бы тебе не написать сценарий для меня и Роба? Видит Бог, с хорошим сценаристом мы бы сделали замечательный фильм. Что ты на это скажешь?

На какое-то мгновение его глаза зажглись надеждой, но тут же погасли.

– Я не хочу твоей жалости, Лео, – мрачно произнес он.

Леони охватила совершенно оправданная злость.

– Как же, а деньги у меня брать ты не стесняешься. – Увидев, как вздрогнул от ее упрека Билл, она тут же пожалела о своих словах. – Нет, извини, я не то хотела сказать. Извини. – Она поняла, что дальнейший разговор не имеет смысла. Открыв сумочку, она достала чековую книжку, выписала на имя Билла Ньюмана чек на десять тысяч долларов и молча положила его под свой стакан с недопитым соком. Затем встала и направилась к выходу. У двери она остановилась. – Пока, Билл. Не звони мне, я сама тебе позвоню.