Эрик Гарсия - Ящер-3 [Hot & sweaty rex]

Невинная проказа превратилась в дело государственной важности. Пусть даже это была сущая малость, совершенно незначительная, она тем не менее подпадала под их юрисдикцию. Ибо в предельно жестком и точном, но в то же самое время страшно запутанном своде законов Советов все образчики неправомерного поведения динозавров можно было приписать к одной из трех категорий:

Неосторожность представляет собой такое нарушение действующего законодательства, которое либо случайно, либо незначительно, либо и случайно, и незначительно, но все же ставит под минимальную (если вообще какую-то) угрозу наше положение в обществе. К примеру, бизнесмен, которому охота сбросить вес со своей человеческой личины, зачастую решает приобрести новый живот у торговца личинами с черного рынка, а не связываться с официальными каналами, потому что на черном рынке ему тут же присовокупят дополнительную упаковку каких-нибудь шести ерундовин или сделают скидку, если он заплатит наличными. Или два друга станут болтать на работе у автомата с газировкой о «грязных млекопитающих, так и снующих по округе», а кто-то из людей или не очень людей их случайно подслушает. Подобные нарушения подвергают динозавров не слишком большому риску, и наказания обычно измеряются в долларах и центах. В таких случаях приличная прибавка к бюджету – лучшее, чем можно умилостивить членов Совета.

Насилие куда более серьезно, и именно к этой категории относят большую часть крупных преступлений. Сюда записывается большинство проступков диносов против диносов включая убийство, которое, как вы по своему неразумию могли подумать, следовало бы включить в самую тяжкую категорию. Однако Советы существуют не для того, чтобы предотвращать действия, которые общество стало бы в ином случае покрывать. Да, убийцы могут поступать в такие же нормальные камеры смертников, как и все остальные; а в целом просто больше заботы проявляется внутри карательной системы, чтобы при необходимости отделить их от других заключенных. Таким образом, по законам Совета убийство динозавра динозавром расценивается всего лишь как насилие. Под эту категорию также подпадают все нарушения, которые могут скомпрометировать нашу безопасность – например, неспособность надлежащим образом избавиться от умершего динозавра посредством распад-пакета или ненадлежащее застегивание личины, когда чешуйки торчат на всеобщее обозрение. Большая часть взаимоотношений человек – динозавр также охватывается законом о насилии – включая самую что ни на есть плотскую из трансгрессий. Припоминаю, как я впервые увидел весь этот свод законов в Совете Южной Калифорнии – он был куда длиннее телефонной книги Лос-Анджелеса и лишь ненамного интереснее. Наказания в данной категории ранжируются от серьезных штрафов до тюремного заключения, хотя обычно не на такой уж долгий срок. В случае более серьезного преступления против общества Советы зачастую позволяют преступнику отбыть в мир иной после назначенного срока, как только он проведет несколько славных месяцев в государственном карцере.

Третья категория зарезервирована лишь для тех преступлений, которые несут в себе самую серьезную угрозу выставления нашего существования напоказ людям, а в результате наказание здесь прямо пропорционально содеянному. На протяжении нашей истории были случаи, когда определенные преступления представлялись столь великими, что преступники приговаривались к смертной казни, дабы послужить серьезным предостережением грядущим нарушителям закона. Последний раз подобное наказание было вынесено несколько десятилетий тому назад, но с того мрачного дня в 1953 году, когда Джулиус и Этель Розенберги при содействии электрических стульев отправились на встречу с Великими Предками, больше никто смертной казни не удостаивался.

Третью категорию также называют высшими преступлениями против сообщества динозавров.

И в таком преступлении обвинили нас с Джеком.

Да-да, задолго до того, как меня привлекли за различные правонарушения и вышвырнули из Совета Южной Калифорнии, за многие годы до моего вынужденного бегства из Нью-Йорка, где я расследовал эксперименты доктора Эмиля Валлардо на предмет скрещивания человека с динозавром, а также погряз во всевозможных заморочках во время знаменитого дела Макбрайда, ваш покорный слуга уже был закоренелым преступником рептильного происхождения. Вот так-то! Напрасно мамаша ждет сына домой!

Судя по всему, тогда как неуполномоченная манипуляция с личиной представляет собой мелкую неосторожность, если проделывается со своим костюмом, данное нарушение переходит в категорию насилия, если упомянутая манипуляция проделывается с чьей-то еще шкурой. И существует целая уйма особых обстоятельств, которые могут довести это дело даже до категории высших преступлений. Множественные жертвы, к примеру, или тяжкие искажения личины. В этих двух вещах мы с Джеком определенно были повинны, и потому так все и получилось.

Штаб-квартира Государственного Совета расположена в Алабаме, хотя у кого я ни спрашивал, никто так и не смог объяснить мне, почему. Я всегда полагал, что город Вашингтон, что в округе Колумбия, представляет собой самое логичное место для размещения наших рычагов власти, но с таких давних пор, что даже старожилы не упомнят, именно Алабама стала таким местом. Ну что ж, раз это Таскалуса, пусть будет Таскалуса.

До процесса нам с Джеком было позволено оставаться с нашими родителями – вернее, не процесса, а слушаний, как они это называли, но нам было по барабану, мы все равно знали, что это процесс. Друг с другом нам видеться запретили. Раньше это никогда нас не останавливало – не остановило и в этот раз. Однажды вечером, ровно в 11:37, мы выскользнули из своих домов и встретились под вязом рядом с «Продуктами Дугана».

– Ты ведь ничего не собираешься говорить, так? – спросил меня Джек. – Ведь кроме того, что видела Бетти, у них на нас ничего нет.

– Или думает, что видела.

– Верно. Правда, есть еще фрагмент отпечатка моей перчатки на личине миссис Тейлор…

– Но она вчера на нашу сторону перешла, – сказал я.

– Точно. – Тут мы с Джеком еще раз прокрутили всю историю – нам требовалось все точно согласовать.

Мы оба знали, что последствия могут быть очень серьезными. Разбор высших преступлений никогда не проходил легко. Истории, которые родители-динозавры в назидание рассказывают своим детям, полны преступников, замышляющих раскрыть существование нашей расы, или людей, узнающих о таковом и замышляющих с нами покончить. Полагаю, предельно скверные кончины подобных персонажей должны были послужить нам нравственным компасом. И хотя многие из этих историй, скорее всего, были апокрифичны, наказания оказывались вполне реальны. Смертная казнь в нашем деле представлялась крайне маловероятной, а вот тюремное заключение – особенно в одном из исправительно-трудовых лагерей для малолетних преступников в болотах Луизианы, где в результате твоего тяжкого и потного труда получается лучший ширпотреб, какой можно купить за деньги, – было вполне возможно.