Эрик Гарсия - Ящер-3 [Hot & sweaty rex]

И тут до меня вдруг доходит – я хочу лизать кафель, только бы уловить ту капельку.

– Я гербаголик, – хриплю я вдвое громче необходимого.

Джек отшатывается, как будто от пощечины.

– Проклятье, Винсент… ты должен был мне сказать.

– Просто… просто убери ее, – удается сказать мне за мгновение до того, как мои руки сами собой стремительно тянутся вперед, пытаясь ухватиться за бутылку…

Джек вовремя ее отдергивает.

– Ну-ну, полегче…

– Пожалуйста, – повторяю я. – Убери ее. И запри шкаф, ага?

Джек мгновенно выполняет мою просьбу и прячет настой в невысоком шкафу.

– Но здесь нет запора…

– Тогда давай просто отсюда свалим.

Мы направляемся из кухни обратно в главное помещение. Солидной части меня до смерти хочется побежать назад и начать загонять себе в желудок одну бутылку за другой. Однако ноги возвращаются ко мне с каждым шагом. Тем не менее я по-прежнему чувствую, как в моих жилах бродит настой, и пытаюсь прикинуть, сколько это может продлиться.

– Сколько, – спрашиваю я, – сколько его там?

– В одном глотке? Думаю, листика два.

Как я понимаю, это добрый час будет держать меня на взводе. Просто поразительно, как быстро все вернулось – и с какой силой. В прежние времена два жалких листика базилика меня бы разве что на завтрак сподобили; теперь же я от консервированного папоротника готов запрыгнуть на ближайший столик и там чечетку отбить.

– Ты должен был мне сказать, – повторяет Джек. – Тогда бы я даже пытаться не стал…

– Ничего, проехали, – отзываюсь я. – Просто… просто не станешь же ты вот так сразу выкладывать все это парню, с которым ты пятнадцать лет не виделся. Типа: «Привет, рад тебя видеть, как житуха? Что? У меня? Ну, у меня, блин, одни крутые обломы».

– Нет, Винсент, все совсем не так…

Но я давно все это знаю. Джек уже немного меня жалеет – глаза его стали мягче, голова склонилась набок. Это не имеет значения. Так все реагируют. Я с этим живу, и я это принимаю.

На центральной сцене очередная стриптизерша выбирается из-за черной просвечивающей занавески. Она полностью одета – то есть совершенно голая по человеческим понятиям. Эта высокая рыжеволосая красотка с торчащими грудками и широкими бедрами отлично справилась бы в любом человеческом клубе, какой предпочла бы выбрать, но ее настоящие таланты лежат в иной сфере. Пока музыка пульсирует поверху, девушка начинает медленно работать со своей шкурой, соблазнительно удаляя одну фальшивую ляжку за другой, обнажая длинные зеленые ножки с идеальным набором изящных, бритвенно-острых когтей. Хвост она прячет до самого конца – это старый стриптизерский трюк, но он неизменно ввергает клиентов в буйное неистовство.

Люди Джека мгновенно клюют. Они суют двадцатидолларовые купюры в складки кожи, где чешуйки встречаются с фальшивыми бедрами, засовывая бумажки пониже, чтобы реально дотронуться до зеленой шкуры. Девушке, судя по всему, все нипочем – в подобных местах ты держишь свои чувства под жестким контролем, пока твои зажимы лежат на полу. В конце концов, этой красотке надо себе на жизнь зарабатывать.

– Не желаете ли настоя?

Я поворачиваю голову и обнаруживаю еще одну маленькую азиатку, что буквально роятся по империям и Джека, и Талларико.

– Нет, спасибо, – говорю я. Тут моя левая рука внезапно выстреливает, чтобы схватить бокал, но правая хватает преступную левую за запястье и удерживает ее на месте. Официантка одаривает меня взором, припасенным для особенно интересных обитателей зоопарка.

– Вы бы на секундочку эту выпивку здесь не поставили? – спрашиваю я, указывая на ближайший столик. – Мне бы хотелось вам пару-другую вопросов задать…

– Нам не дозволено иметь свидания с клиентами, – машинально говорит девушка.

– Нет, дело не в этом… то есть вы очень красивы, но дело не в этом… – Тут азиатка одаривает меня взором, припасенным для сексуально озабоченных обитателей зоопарка. – Я вас, случайно, раньше не видел? – «Классно, – говорю я сам себе. – Давай, Винсент, может, лучше сразу к аресту перейти?»

Девушка мотает головой и нервно оглядывает помещение.

– Мне надо работать…

– А как насчет Эдди Талларико? – интересуюсь я, понижая голос. – Вы на него тоже работаете?

Какое-то мгновение мне кажется, будто я чую запах чернослива – страх, тревогу, – но секунду спустя все проходит.

– Нам не положено разговаривать с клиентами, – говорит девушка. – Я просто выпивку разношу. – И с этими словами она исчезает, проглоченная жаждущей толпой.

– Да, вот это настоящий Рубио. Всегда знает, как с дам чешую обдирать. – У меня под боком Гленда. – Ну что, ты с той маленькой промашкой уже закончил? – Она не мой консультант в АГ – и ей никогда такое не светит. Тем не менее я знаю, что провел Гленду через горы дерьма, пока жевал базилик, и могу понять, почему она хочет, чтобы ее добрый старый друг крепко стоял на ногах.

– Временное помутнение. В целом я держусь своей линии – как всегда.

Под кавалькаду воплей и взвизгов один из людей Джека запрыгивает на сцену и затевает грязные танцы с одной из полуодетых девушек. У него прическа в стиле «помпадур» и смуглая кожа, а бедрами парень крутит так, словно у него на поясе обруч. Воздевая руки кверху, он хлопает в ладоши оставшимся внизу приятелям. Девушка на столике выглядит малость недовольной, однако постоянный приток купюр ей в подмышку – как раз под телесного цвета Б-ремешок – вскоре охлаждает ее досаду.

– Антонио! – кричит Джек. – А ну слазь оттуда!

Помпадур надувает губы.

– Но Джек, я тут могу хорошие бабки сшибить. Верно, ребята?

Другие парни вокруг смеются и вытаскивают Антонио из яркого луча, а девушки тем временем снова вовсю берутся за дело. Гленда хватает выпивку с подноса ближайшей официантки, единым духом ее опорожняет и аккуратно ставит пустой бокал на то же самое место.

– Что? – говорит она, когда я недоуменно поднимаю брови. – Если ты неспособен совладать с травами, значит, я тоже малость позабавиться не могу? Тут твой друг Джек в самую точку попал. Этот настой – типа классная штука.

– Эх, Гленда Ветцель, – вздыхаю я. – Вечная леди.

– А ты на это насри. Я, в конце концов, в стриптиз-клубе. Когда телки груди оголяют, этикет из окна летит.

– Еще бокал? – спрашивает новая официантка, и когда я опускаю взгляд, собираясь сказать, что не стоит, она вдруг мне подмигивает.

Гленда, однако, обзаводится еще одним бокалом, и это дает мне время оценить ситуацию. Эта официантка именно ко мне подошла? Она пытается мне что-то передать? Я оглядываюсь на Гленду, запрокидывающую бокал с коричным настоем, затем снова смотрю на официантку…

А та опять мне подмигивает – и теперь уже нет никаких сомнений. Если только соринка не попала ей в правый глаз, девушка пытается мне что-то такое сказать. Запах я точно определить не могу, но какие-то нейроны у меня в затылке он точно щекочет. Прежде чем я успеваю понять, что это за запах, девушка берет поднос и исчезает в плотной толпе людей Джека, шустро прокладывая себе дорогу сквозь общую сумятицу.