Виктор Точинов - Неопознанные летающие убийцы

– Нет. Не для этого. У меня появились кое-какие соображения по поводу всего, что здесь происходит. Хочу поделиться.

– Излагайте, – вздохнул Кеннеди. У него самого соображения тоже имелись – но весьма смутные. Неоформившиеся. И делиться ими было преждевременно.

– Мне кажется, все происходящее – один грандиозный спектакль, кем-то хорошо срежиссированный. Причем мы с вами статисты, не имеющие понятия о сюжете пьесы. А кое-кто играет свои роли вполне осознанно. Но порой переигрывает.

Кеннеди подумал несколько невпопад: «Интересный у Рональда строй речи и сравнения – для человека его биографии. Вернее – приоткрытых кусочков биографии старого служаки… Тут даже не Уэст-Пойнт чувствуется – скорее, какой-нибудь гражданский университет… Ладно, послушаем, что он там надумал».

Рональд продолжал:

– Насколько я понимаю, версия с тарелкой инопланетного происхождения – и без того не слишком убедительная – сегодня окончательно отпала. И что остается? Остается летательный аппарат – достаточно тихоходный, с очень большой долей вероятности – какой-нибудь списанный из ВВС транспортник, экспромтом переоборудованный под бомбовоз. Остаются десять бомб старого образца – которые могли оказаться за эти десятилетия в любой стране и даже у любой негосударственной структуры. Остается выбранный по непонятным критериям объект бомбардировки – Гамильтонвилль. Почему бомбили именно его? Ничего стратегически важного здесь нет. И – нет ничего такого, разрушение чего может вызвать большой общественный резонанс… Никакой статуи Свободы, удар по которой аукнется во всем мире. А самое главное – остаются две загадочных дематериализации: одной из бомб и самого бомбардировщика.

Рональд сделал паузу, закурил. И наконец выдал давно анонсированную версию:

– Так вот, мое мнение: никаких дематериализаций не было.

И он замолчал, ожидая реакции Кеннеди. Тот отреагировал вяло – хотелось спать, сегодняшний день для него начался в Трэйк-Бич с раннего подъема на рыбалку.

– В самом деле? А что произошло?

– Произошла грандиозная провокация. Вы попали в десятку, сказав про нечто, лишь замаскированное под старые Эй-Би-227. Сдается мне, Молчаливый Пол недаром так вцепился в это поле для гольфа. Туда – именно туда, в сторонку от других, – намеренно сбросили единственную немодернизированную старую бомбу. Подсунули ложную улику… Остальные же – оснащенные вполне современной начинкой – падали не абы как, хотя авторы акции старались создать именно такое впечатление. Тогда получается, что наземная группа обеспечения и прикрытия находилась не в стороне, но в самом Гамильтонвилле – не слишком опасаясь, что на голову свалится небесный подарочек. И – контролировала каждое попадание. Вполне вероятно, что бомбы наводились по установленным заранее маячкам. При таком раскладе изъять невзорвавшуюся десятую за два часа – более чем реально. Что скажете, Кеннеди?

Кеннеди высказался коротко:

– Бред. Вы никак не учитываете в этом раскладе исчезновение бомбардировщика.

– Потому что он никуда не исчезал. В конце концов, проблема – изобразить исчезновение – не так уж сложна. Я думаю, диспетчеры и прочий персонал РЛС в акции задействованы втемную – парни свято уверены, что НЛО загадочно испарился. На деле достаточно было знающим людям помудрить немного с четырьмя компьютерами, обрабатывающими сигналы локаторов.

– Не с четырьмя – с шестью. Не стоит забывать про бортовые радары и бортовые компьютеры двух истребителей. – У Кеннеди окончательно рассеялись остатки сонливости. Мозг неохотно, но входил в рабочий режим, анализируя сказанное Рональдом.

– Четыре, шесть, – разница небольшая.

– Все сказанное подразумевает, что за бомбежкой Гамильтонвилля стоит правительство США, – медленно сказал Кеннеди. – Или, по меньшей мере, группа людей из самых верхних эшелонов власти. Никакие террористы подобную акцию не провернут. Одиннадцатое сентября продемонстрировало пик их возможностей – при самых благоприятных условиях, при факторе полной внезапности.

– Да. Именно это я и подразумевал, не больше и не меньше. Мало ли примеров, когда большие шишки легко и просто жертвовали жизнью парней вроде нас с вами – ради своих великих политических интересов. Вспомните линкор «Мэйн»… А Перл-Харбор? Наши разведчики незаметно скопировали новейшую шифровальную машинку джапов и как орехи кололи их шифровки… Рузвельт знал всё о готовящемся ударе – и пальцем не пошевелил, чтобы его предотвратить. Для того лишь, чтобы раз и навсегда заткнуть рот всем противникам вступления в войну на стороне союзников.

– Ковентри… – напомнил Кеннеди. В Штатах историю стертого с лица земли городка не очень помнили, но в Британии, где Кеннеди провел четыре года, эта рана так до конца и не зажила.

– Та же история, один к одному, – согласился Рональд. – Только подставить Черчилля вместо Рузвельта, а вместо сторонников нейтралитета Америки – сторонников сепаратного мира Англии с Гитлером. Впишите туда же залив Кочинос – когда ваш однофамилец-президент сдал старательно подготовленную ЦРУ акцию до ее начала…

Говорил Рональд вещи, хорошо известные и даже традиционные среди конспирологов. Но у Кеннеди все равно оставался холодок недоверия. Никак не казался ему Рональд идеалистом-правдоискателем, способным плюнуть и на приказы начальства, и на свою карьеру, – ради разоблачения грязных делишек собственных боссов. Скорее, наоборот…

И Кеннеди – осторожно, в самой мягкой форме – изложил свои сомнения.

– Возможно, вы и правы… – задумчиво сказал Рональд. – Возможно, и я мог бы считать, что допустимо в высших интересах пожертвовать не только полком или батальоном – но и мирным городком, жители которого отнюдь не вступали в ряды ю-эс-арми, зная, на что идут… Мог бы. Но мой старший брат участвовал именно в такой операции – сданной до ее начала… И погиб.

Он замолчал.

Кеннеди порылся в памяти, прикидывая даты известных ему провалившихся акций. Осторожно предположил:

– Иран? Заложники в посольстве?

Рональд кивнул.

– Глен пилотировал один из тех вертолетов, что не вернулись. Мы с матерью никогда не видели даже его настоящей могилы… Приходится ходить к камню, под которым лежит в гробу лишь фуражка. Я тогда бросил университет – не дотянув всего год до диплома. Хотелось отомстить, поквитаться… И только годы спустя…

Он не договорил. Но Кеннеди уже поверил ему… И спросил главное:

– В чем вам видится цель провокации?

– Не знаю. Целей может быть несколько… Первое, что приходит в голову – еще больше увеличить расходы на ПВО и ВВС… Но здесь, по-моему, одиннадцатое сентября поставленные задачи вполне выполнило…