Титания Xарди - Лабиринт розы

«Можете быть уверены, большинство наших медицинских собратьев скоро так наклюкаются, что с трудом вспомнят, какой сегодня день недели. Похмелье — это же уважительная причина!» Люси услышала, как острит где-то неподалеку по этому поводу Алекс, и сама хихикнула, а потом неожиданно вздрогнула. Что же все-таки она видела?

Двери танцевального салона внизу распахнулись, и кое-кто из его обитателей ринулся на верхнюю палубу, чтобы разузнать, в чем дело. Шум возрос стократно — по крайней мере, в восприятии Люси. Но, перекрывая все прочие звуки, по реке разнесся пронзительный трубный клич — это герольды дунули в горны на незначительном расстоянии от Люси.

— У этих тоже хеллоуин-вечеринка,— произнес рядом с ней манерный мужской голос с южноафриканским акцентом.

— Вряд ли, слишком уж прилизанно. По-киношному,— ответил его спутник.

— Это опера, милый. Сесила Б. [41] «Безумный Сесил Б.» — комедия Джона Уотерса (2000). Главный герой, режиссер Сесил Б., гений авангардного искусства, бросает вызов всем канонам коммерческого кинематографа. там не наблюдается. Хотелось бы и мне к ним. Какие божественные костюмы! Ты только приглядись к этому пышному красавцу с плащом через плечо. Рисковый, как лорд Байрон. Спорим, что такой не скучает без внимания!

— Да уж, они нас перещеголяли,— откликнулся тот.

— Пойдем съедим по бутербродику. О-о, душечка, у тебя потрясающее платье,— проходя мимо, склонился к Люси первый, и парочка устремилась прочь.

Люси не обратила никакого внимания на их реплики и так же не заметила, что сзади нее прошел Алекс; все ее внимание было сосредоточено на людях в барке. Они, в свою очередь, тоже смотрели в ее сторону — ей почудилось, что прямо на нее: лица и взгляды их всех были обращены к Люси на яхте. Темноволосый человек в бархатном облачении не отрывал от нее магнетических глаз, словно давний пропавший друг. Целую вечность, длившуюся секунды, они не могли разъединиться, освободиться от наваждения.

Великолепная барка меж тем подошла почти вплотную к планширу яхты, и человек что-то произнес с сильным акцентом. До Люси донеслась экзотическая мешанина запахов: роза и лайм, разбавленные кошачьими, канализационными и кухонными ароматами. Непонятно… Слова незнакомца отдались в ней мощным ударом колокола: «Sator Arepo Tenet Opera Rotas». Они прозвучали в ее сознании так отчетливо, словно сам он стоял рядом с ней.

«Сцилла» разминулась с баркой, покачиваясь на крупной ряби, быстро вынесшей ее на простор Темзы. Сначала между их бортами возникло турбулентное завихрение, а затем волны прилива окончательно разлучили оба судна. Барка обрела устойчивость и направилась, как показалось Люси, к ступеням, поднимавшимся от реки к садику. По соседству с ним располагалось несколько домов; едва различимая в сгущающихся сумерках улочка уводила от берега к церковке.

Сердце Люси, что называется, упало: мир вокруг будто лишился звуков, как бывает, когда с головой уходишь под воду и эхо страха заполняет все пространство. Гости на яхте теперь казались ей ненастоящими, хотя Люси ощущала тепло от близкого присутствия Алекса.

Ей было ясно видно то, что происходило на берегу. Через сад к реке спешил высокий бородач в чем-то вроде университетской мантии, за ним — еще люди. Пассажиры барки тем временем стали высаживаться на ступени причала. Снова раздался трубный клич, но теперь не чистый и звонкий, а резкий, словно от надтреснутого колокола. Что за удивительная свита, и забавное же сборище! Все его участники были облачены в превосходные костюмы под старину, трубачи щеголяли алыми одеждами, а «профессор» в мантии низко поклонился царственному предводителю процессии, прибывшей по воде. Иностранец — возможно, монах, хотя и в несообразно пышном одеянии,— с которым Люси встретилась взглядом, вышел из лодки; за ним последовали несколько нарядно одетых вельмож и прочие менее значительные сопровождающие. Все они на миг повернулись к яхте, послав Люси сдержанное приветствие, и затем двинулись прочь по садовой лужайке в ускользающем вечернем свете.

Всеобщее молчание на яхте понемногу нарушили отдельные реплики, высказанные вслед необычайному зрелищу.

— Кто-то устроил шикарный маскарад,— предположил один.

— Просто сногсшибательно! Представляю, как этот кто-то набегался, чтобы такое организовать,— откликнулся другой.

Еще один произнес нервно:

— А по мне, так в этом есть что-то зловещее. Подглядывали за нами, будто шпионы какие.

Шум усилился и снова утих, как только танцующие вернулись в салон, сначала открыв, а затем притворив за собой двери. Яхта достигла конечного пункта своего путешествия, там развернулась и устремилась теперь вниз по течению. Люси была молчалива, и Кэтрин Денем тоже о чем-то задумалась, склонив голову набок. Они дружелюбно переглянулись, но ни одна не произнесла ни слова.

— Такое впечатление, будто они явились сюда прямо из дворца Хэмптон-Корт [42] Хэмптон-Корт — дворцовый комплекс на берегу Темзы, в шестнадцати километрах к юго-востоку от Лондона, бывшая резиденция британских королей. ,— прервала Анжелика глубокие размышления Зарины. Она радовалась, как ребенок, допущенный к некой торжественной церемонии.— Через брешь во времени, соединившую мир мертвых и мир живых.

— Киностудия «Туикнем», больше некому,— безапелляционно возразила ее коллега.

— Но они точно из Оксфорда,— произнесла Люси, ни к кому не обращаясь.

Алекс и Амаль только что отделались от своей группы и теперь стояли по бокам Люси, а она, подавшись вперед, все не могла оторваться от леера и вглядывалась через потемневшую водную гладь в береговую линию, отыскивая там следы ало-золотой барки и каменного схода, на который высадилась странная компания.

Алекс тоже осматривал всех и вся, повторяя про себя странные слова, прочитанные им вместе с Саймоном две недели назад: «Sator Arepo…» От его мягкой ладони, которой он коснулся спины Люси, исходило тепло, но, почувствовав, что девушка дрожит, он проворно подхватил шаль и укутал ею плечи Люси.

— «Строку к строке перо кладет» [43] Стихи Омара Хайяма в переводе Д. Чурсинова: «Строку к строке перо кладет, / И вспять его не повернет / Ни ум, ни вера. И слеза / Твоя ни слова не сотрет». ,— тихо заметил Алекс, а погруженный в созерцание реки Амаль только кивнул.

Все замолчали. Яхта уже миновала плес Мортлейк, а они по-прежнему предавались каждый собственным думам. Показался шпиль церкви Святой Марии и сам Мортлейк за чередой прибрежных хибарок, но под густым покровом темноты уже невозможно было различить еще недавно отчетливо видимые строения. С яхты просматривались пакгаузы, паб, нарядный георгианский особняк, но великолепную барку, ступени и людей на них поглотила ночь.