Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы

— Товарищ генерал, мой отъезд только успокоит ваших недругов.

Полковник Линь присмотрит за ними.

— Да-а. Одна надежда на старые кадры. — Шеф уже не смотрел на подчиненного. Выбрал из стопки папок нужную. Брови его деловито сошлись на переносице.

— Полковник Чан, есть приказы и их нужно выполнять. В Шанхае вы не имели никаких инструкций относительно американской группы съемки кино.

Чан мгновенно перестроился.

— Если бы мы признавали инструкции, квадратный Динстон сидел бы здесь и давил бы нам на уши. А так он за деньги американского налогоплательщика старательно издевается над послушными кадрами Великой Америки.

— Ну, ты-немец. Чем же ты лучше Динстона?

— Моя амплитуда прогиба спины гораздо меньше заокеанской.

— Ты, как был невыносим, таким и остался. — Генерал мучительно сморщился, прокашлялся в платочек. — Нехорошо ты делаешь. В Гонконге, в заливе, что произошло?

Чан миролюбиво и очень отвлеченно заулыбался.

— Там, наш хороший знакомый, уважаемый Ван, со своими корешами скандальный дебош устроил. Я был совсем в неведении того, что он вообще может оказаться в английской зоне. Группу майора Споуна легонько потрепали. Где сошлись их дорожки, не знаю. Но Споун оказался достаточно благоразумным и вовремя ушел из-под удара. Меня не в чем упрекнуть: там своя полиция, свои спецслужбы.

— Ай-я-яй. Опять ты не при делах. Эти оперативные сказки я от тебя двадцать лет слышу. Можешь рассказывать их кому-нибудь другому, или когда я уйду на пенсию. Я на тебя, брат Чан, крепко надеялся. А ты меня, доброго старика, не учел.

Полковник понял, что можно присесть за стол и, преданно глядя на шефа, добросовестно лукавил:

— Несносный Ван опередил нас и кое-где даже обманул. Если бы американцы обратились к нам за содействием, разве я отказал бы. Споун хоть и невелика фигура в американских рядах, но я его более уважаю, чем Динстона.

— А что это вы, государственный чиновник, все принимаете на личные симпатии: хочу люблю, хочу нет. В народные диктаторы метишь: бюрократический деспот. Точно тиран. Взятки берешь?

— Только мелкими купюрами.

— М-да. Наверное я тебя все же отстраню на время Что-то бесовское в тебе появилось. В "Ночном драконе" что произошло?

— Стреляли.

— Знаю. Сорок человек убито.

Чан непроизвольно изменился в лице.

— Сорок?!

— А ты сколько думал?

Думал меньше.

— Так что там было? И не думай мне лгать, все равно на чистую воду выведу.

Полковник нейтрально пожал плечами.

— Наверное, старые грешки. Монахи наказывают группировки, которые выступили против них в семидесятом. Ван исполняет.

Генерал пожевал губами, повертел нервно головой.

— Управы на них нет. Этому архару Вану под девяносто. И хворь его никакая не берет. Что он пьет?

— Энергия в нем мощная.

— Да не энергия. Кровь, наверное, пьет чужую.

Чан уже вдохновенно расслабился, небрежно махнул рукой.

— Может быть: если сорок человек в Гонконге постреляли.

— Ты меня не поддевай: молод еще.

Генерал беззлобно показал подчиненному тощий кулачок.

— Нехорошо. Я старый человек, плохо переношу смерть.

Но Чан продолжал оперативно философствовать.

— Чисто по-человечески они правы. Распоясались не монахи. Банды под вывесками всяких там «Триад» переходят все границы условности.

Закон для них уже не становится преградой.

— Что ты мне гнусишь, уважаемый. Или я меньше твоего знаю, кто больше попирает законы: банды или твои любимые братья-монахи. Одним можно убивать, потому что они хорошие. Другим нет: потому что они загодя уже преступники.

— Если бы закон надежно защищал конституционно всех, монахи не брались бы дружно за оружие. Их трудно поднять на вендетту. А так, — полковник по старой привычке оглянулся на дверь, — кто может и умеет, тот всегда защищается.

— Слушай, вольнодумец, все-то у тебя свое на уме. Думается мне иногда, что ты не второй, так третий человек в государстве.

Полковник нагнулся к своим бумагам, но дьявольская улыбка не сходила с его хитрого лица.

— Что ты там хихикаешь, неблагодарный. Не прячься от судьбы.

— Я думал, что вы об этом и так знаете.

— О чем?

— Ну-у, о том что я далеко не последний товарищ в Поднебесной.

— Смотри мне, не последний. Доиграешься. Теневой в постели: так теперь никого не боишься.

— Нет, почему же. Потому и стремлюсь на время в Америку, чтобы после свежо и непредвзято взглянут на свою любимую родину.

— Болтливым стал. Через неопределенную клеточку будешь созерцать небо любимой родины. Ну, хорошо, брат Чан, отдохнул на бюрократическом стуле, теперь честно отвечай: почему в Америку хочешь?

— Накоплены сведения. Агентура из Южной Америки докладывает, что в рядах демонстрантов замечен боец, который ловко рушит полицейские шеренги во время беспорядков.

Шеф недоверчиво покосился на посерьезневшего подчиненного.

— Ну и что? И ты сразу решил, что это монах.

— Не решил. Хочу проверить. И от монахов ШАО Хан Хуа спешно отправился в Америку.

— Точно в Америку?

— Точно.

— Тебе не кажется странным: монахи спрятали Руса и, думаю, постарались сделать все возможное, чтобы брат их как можно дольше оставался в тени.

— Вот это мне и кажется самым странным. Не иначе, как осмысленные интриги господина Динстона продолжаются.

— Факты есть?

— Нет. Просто интуиция подсказывает.

— Один поедешь?

— Хочу просить майора Вэна с группой.

— Много хочешь. Одному скучно. Только твоя командировочка в такую юаньку влетит, что на прочие операции в Управлении денег не останется.

Поедешь один. Скромно. Пиши мне письма почаще. А там подумаем.

— Еще вопрос, товарищ генерал.

— Ну.

— Мне нужен подробный отчет всех передвижений Дйнстона, его команды за последние два года.

— К вечеру получишь. Но зачем тебе это?

— Старые сомнения все душу грызут: не монах был нужен американцам.

Слишком они в семидесятом быстро отступились от него и дешево решили ликвидировать.

— Ну и что с этого. Не вижу связи.

— Хочу проанализировать. Может быть что-то найду в прериях и предгориях Америки.

— А что именно сейчас тебя тревожит?

— Наверное следовало бы восстановить все передвижения американских лиц в районе Тихого океана.

— Ты что, студент? С преподавательской кафедры свалился? Где это можно такую информацию достать? Мы этим не можем заниматься. Да и к чему тебе это?

— А вот американцы за несколько минут восстановили бы все необходимые сведения. У них непревзойденно мощный информационный аналитический центр.

— Не скандаль. Все тебе не так. Твои какие интересы в этом?

— Высокие чины янки там что-то имеют.

— Конечно имеют. А почему им там их не иметь? Странно ты рассуждаешь для государственного чиновника международного масштаба.