Эрик Гарсиа - Великолепная афера

Официантка в кафе не удивляется при виде Роя, ее озадачило лишь то, что рядом с ним нет Фрэнки. И конечно же, не ожидала, что он заявится с девушкой, да еще с такой молодой, как эта. Она подумывает о том, чтобы позвонить копам. Но потом решает не делать этого. А вдруг это племянница или какая другая родственница. А может, он просто решил порадовать ребенка.

— Сэнди, есть свободные столики? — спрашивает Рой, и в ответ официантка широко развела руки.

— Сколько угодно. Выбирайте любой.

Они выбирают кабинку недалеко от угла и усаживаются. Рой не хочет привлекать внимание постоянных посетителей. Возможно, кто-либо из них видел, как он прокручивал здесь свои трюки. Они с Фрэнки обычно не обделывают свои дела там, где их знают, хотя иногда, когда их одолевает скука… Как тогда, когда они накололи на баксы студентов из колледжа, разыграв перед ними карточный фокус. Нет, он не хочет привлекать к себе нездоровое внимание.

— Что тебе здесь нравится? — спрашивает Анджела.

— Все. А что, разве здесь плохо? Я обычно заказываю индейку.

— С черным хлебом?

— Да, с черным хлебом.

Анджела сияет.

— Это я люблю.

— Здесь не кормят говн… — говорит Рой и, спохватившись, замолкает, сконфуженно поджав губы, а через секунду продолжает: — Здесь хорошо готовят.

Она смеется; смех у нее звонкий и приятный. Это что-то среднее между смехом и хихиканьем. Но все-таки больше похоже на смех.

— Мне уже четырнадцать, — говорит она Рою. — И я слышала это слово раньше.

— Лучше его не произносить.

— Конечно, но иногда только его и можно употребить, хотя лучше говорить «дерьмо». Мы часто говорим «из дерьма не сделать конфету» или «закопался, как жук в дерьме» — тут уж хочешь не хочешь, а ничем это слово не заменишь, хотя все про себя произносят более крепкое словцо.

Рой раскрывает меню и вперяет взгляд в слова, которые читал уже сотни раз, заказывая в этом кафе еду.

— И все-таки лучше не надо… лучше говорить так, чтобы обходиться без него, вот что я хочу сказать.

Он не собирается читать девочке лекцию. Не собирается учить ее правилам. Так уж получилось, и он виноват в том, что первый сказал это слово.

— Забудь это слово, — говорит он.

— Как скажешь, — пожимает плечиками Анджела.

Она смотрит в меню, проводя пальцем по полям листа. Решает, что заказать, а Рой не может оторвать взгляда от ее сосредоточенного лица. Она так увлечена, что высовывает кончик языка. Хедер делала так же. Рой улыбается.

Девочка поднимает глаза и встречается с ним взглядом. Отвечает улыбкой на его улыбку.

— А что ты выбрал?

— Сандвич с индейкой.

— Я тоже.

Сэнди принимает у них заказ, приносит им напитки, ставя перед каждым бутылку с содовой. Они сидят молча. Взгляд Роя устремлен гуда-то в сторону, но то и дело перескакивает на дочку; он старается поподробней рассмотреть ее в надежде найти сходство. Может быть, плечи. А может быть, подбородок.

— Ну а как вы… развлекаетесь, чем вообще занимаетесь?

— В основном гуляем, — отвечает она. — С друзьями. Ходим в кино, бродим по аллеям. Играем, ну, еще видеоигры.

Рой понимающе кивает, как будто сам развлекался так же.

— Да, это весело, — говорит он.

— Ага, весело.

Снова молчание. Рой, кашлянув, прочищает горло, готовясь сказать что-то, но Анджела опережает его.

— Послушай, мы можем сидеть здесь молча и думать, если ты, конечно, не возражаешь.

Рой просто счастлив. Он едва заметно усмехается и согласно кивает. Анджела двигается в глубь кабинки и осматривает обеденный зал. Между делом снимает зажим с волос, и конский хвост рассыпается по плечам, затем начесывает челку.

Почти сразу приносят еду. Рой ковыряется в своей порции, отщипывая маленькие кусочки индейки. Анджела, наоборот, отрезает большие куски.

— Смотри, как бы у тебя не заболел живот, — предостерегает девочку Рой.

— Нет. Я зараз съедаю целую пиццу в пиццерии, и не маленькую порционную, а большую, какую обычно разрезают на восемь частей и подают на глубоком блюде. Я ем все… ну почти все. Мама когда-нибудь готовила тебе цыпленка в грибном соусе?

— Не помню.

— Ты бы вспомнил, если бы она тебе его хоть раз приготовила. Тогда бы от него живот заболел у тебя.

Рой скалится в улыбке. Думает о прошлом.

— Ты знаешь, мы с твоей мамой… мы ведь не часто ели дома. Все больше где-нибудь, и в основном на скорую руку в таких местах, как это. Или в клубах. Где можно что-то быстро перехватить на ходу.

— А мне не попасть в клубы. У нас там есть клуб, но туда пускают только тех, кому исполнилось восемнадцать, и там наркотики. По пятничным вечерам туда пускают тех, кому уже исполнился двадцать один год, и там строго проверяют карточки. У нас в школе был парень, который мог пропустить твою фотографию через «Фотошоп» и соорудить любую фотку на удостоверении личности, но Робин Марксон попалась, и теперь ей не разрешается водить машину, пока не исполнится тридцать, или что-то вроде этого.

Рой растерян, он не знает, как поддержать разговор.

— Пятничный вечер, это же не время для школьников.

Анджела закатывает глазки:

— А я и не говорю, что хожу на них, я просто сказала, что они тщательно проверяют карточки.

— А-а-а.

— А мама не больно интересуется этими школьными вечерами.

— Что ты говоришь? Х-м-м… а как у тебя в школе… в каком ты классе?

— В девятом.

— Ну а как ты учишься?

— Нормально. С компьютером у меня нет проблем. И с обществоведением тоже.

— Да? Ну а как с этой… с географией?

— И с историей, и с устройством государства. Со всеми этими предметами нормально. Миссис Капистрано, учительница, она крутая и разрешает мне находиться у нее в классе во время уроков по другим предметам.

Анджела покончила с индейкой и принялась за гарнир.

— А они что, не важные? Другие предметы?

— Важные, но…

— Пойми, — говорит Рой. — Они наверняка важные. Ты не должна пропускать уроки.

Анджела опирается о стенку кабинки. На ее лице сияет притворная улыбка. Эту улыбку Рой узнает. Так улыбается он.

— А что, так уж важно ходить в школу, а? Тебе нравилась школа?

— Нет, не нравилась.

— А что именно не нравилось? Сама школа не нравилась?

— Не нравилось ходить в школу. Я завязал после второй ступени.

Анджела глубже усаживается в кресло.

— Ага. Поэтому ты и покатился по преступной дорожке?

Рой растерянно моргает. Почему она так сказала? Почему употребила именно это слово?

— Твоя мама рассказывает тебе эти сказки?

Анджела снова принимается откусывать кусочки от листа салата. Откусив и прожевав очередной кусочек, она говорит:

— Да нет, она никогда о тебе такого не говорила, и вообще ничего не говорила. Просто я так думаю.